Яши он чуть улыбнулся краем губ, что выглядывали из под фуражки с острым козырьком.

— Что ж, все на месте. — Тарас угрожающе приблизился к псу. Юноша встал во весь свой маленький для мужчины рост и посмотрел сверху вниз на пса.. — Дозор, лежать. — сказал он сидящему псу.

Дозор никак не среагировал, лишь стрельнул синими глазами в сторону Яши. Тарас с легкостью отследил взгляд пса и уставился на Яшу.

— Псина сменила хозяина. Как мило. — Тарас снял с пояса пистолет. У Яши все сжалось внутри, когда дуло пистолета направилось на Дозора. — У меня одна пуля. Либо в тебя, либо в пса. Решай, хозяин. — Тарас издивательски улыбнулся. Вот же нехороший человек. Но в чем подвох? В Яшу стреляли уже бесчисленное количество раз. Просто когда Ярополк приходил в сознание, он находил кровавый кусочек голубого металла, похожего на пулю. Вирус тоже не глупый: ему лишний антивирус не нужен и ткани сами через рану от этой же пули выталкивают её обратно.

Яше не нравилась реакция охранников: они впервые напряглись, кто-то даже отвернул голову.

— В меня. — невозмутимо ответил Ярополк.

Тарас также невозмутимо выстрелил. Выстрел был такой громкий, словно в небе над тюрьмой была страшная гроза и куда-то поблизости ударила молния. Яшу пронзила просто ужасная боль, он буквально почувствовал, как разлетелись его ребра от такого мощного выстрела. Последнее, что слышал Яша — это испуганный визг Дозора.

Очнулся Яша у себя в камере. Вся его рубашка с десятым номером была перепачканна собственной кровью. Он лежал на спине и чувствовал на передней части тела и задней в районе грудной клетки засохшую кровь. Он попытался встать с пола и услышал, как хлюпнула под ним небольшая ещё не до конца полузасохщая лужица крови. Пока Яша делал попытки встать, спину пронзила боль и с противным хрустом последнее ребро Яши встало на место.

— Что это было? — вслух спросил Яша, подходя к решетке. — А это была разрывная пуля антивируса. — ответил он сам себе.

Использование разрывных пуль в некоторых войнах в реальном мире было запрещено. Считалось, что человек в случае попадания в него пули должен бысто безболезненно умереть, а не мучаться.

Дозор лежал на полу и увидев живого Яшу сквозь решетку, пес радостно встал на лапы и начал велять хвостом. Он даже попытался лаять, но замялся, опуская голову ниже к полу. Возможно, лаять ему здесь не разрешали. Хоть сейчас и новый хозяин, старые травмы и страхи остаются с носителем навсегда.

Боль от таких пуль — это худщее, что когда либо чувствовал Яша. Его тело до сих пор сводило от боли, хоть уже и слабже. Даже глаз чуть дергался. Да, он — вирус и востановился быстро, но все равно это страшные ощущения, которые и врагу не пожелаешь. Не ну пожелаешь, но с условием, что тот умрет, чтобы больше не мучаться, ведь мышечная память такое так просто не отпустит. Мучаясь, от переодической фантомной боли разрывного выстрела и от собственрой беспомощности. Какие же люди злые, им только дай возможность — они поиздиваются, да ещё и не добьют.

Это был вечер. Яша сидел на холодной полу, поджав под себя колени. Эта боль… опять она его мучает. У него болит и сводит грудную клетку: он не может дышать. Ему больно, страшно и невыносимо одиноко. Сегодня очередной раз будут антивирус колоть. До медпункта надо дойти, а у Яши просто нет сил. Он вымотан и полностью опустошен морально и физически. Тишину разрушила красная лампочка по середине зала, что начала мигать. Потом подключилась сирена. Яша напрягся, но никак не среагировал. Сирена работала минут десять. У Ярополка и без неё голова болит, что уж там.

Яша вздрогнул, когда услышал череду выстрелов с дальней части тюрьмы. Юноша вздрогнул, когда решетка его камеры поднялась. Кто-то проник в тюрьму и открыл его камеру. У Черных-младшего не было сил идти и он остался сидеть. Перед ним свобода — открытая решетка. Но уже сил нет на эту манящую свободу. Просто нет рисурсов дальше жить, только существовать. Яша закрыл глаза, слушая, как открылась дверь и как начал лаять на постороннего Дозор.

— Яша! — послышался родной голос. — Яша, вставай. — на плечи вируса легли отцовские руки, пытаясь поднять.

— Пап, я не хочу. Оставь меня. — Ярополк пытался сопротивлятся, но родитель был настойчив.

Упертый отец вскоре поставил сына на ноги, придерживая одной рукой, в то время, как в другой он сжимал пистолет.

— Ничего не знаю. Я тебя на руках отсюда вынесу. — отмахнулся мужчина, делая шаг вперед, принуждая тоже делать и сына. — Леонард — просто м… чудак. Условия договора нарушил, а именно пункт "неприкосновенности".

— Что за договор? И как ты узнал о том, что есть нарушение? — Яша еле стоял на ногах, но и вопросы он задавать не забывал.

— Я с охранником договорился и взятку ему дал. А про договор — это не твое дело. — достаточно грубо и холодно ответил Венцеслав.

Яша начал чувствовать какую-то уверенность и даже сам, отстав от отца, смог идти. Он ощущал себя, как сосуд, который стремительно наполняется и до краев осталось совсем чуть-чуть. Видимо, анивирус перестал действовать. Все-таки пропущенная привывка давала о себе знать.

— Дозор, тс… — Яша подошел к псу, успокаивая его.

— Яша, п-прости меня. — тихо произнес Венцеслав.

Ярополк делал вид, что его не слышит. Ему было просто больно от всего: от того, что отец заслал его сюда, от того, что Венцеслав — вирус и всю жизнь врал сыну, да от всего.

— Яша… — тихо произнес Венцеслав.

— Хреновый ты отец. Никому такого непожелаю. Как мама тебя только терпела… — Яша говорил эти страшные вещи невозмутимо, не смотря на родителя.

Но тут из незакрытой Венцеславом при входе в зал двери, вышел человеческий силуэт и это был Тарас. И он выстрелил, заходя в помещение, сжимая в зубах сигарету. Странно, раньше он не курил или просто новый десятый этого не видел.

Ярополк не сразу понял, куда был произведен выстрел, пока Венцеслав молча не лег на холодный пол тюрьмы, роняя пистолет. Так тихо, так быстро, не успев ничего ответить на колкую грубость сына.

— ПАПА! — прокатился по тюрьме душераздирающий крик боли. Крик боли, потери и одновременно ненависти.

Тарас хотел выстрелить в несчастного сына, Дозор решил напомнить, что не даст в обиду своего нового хозяина: одним прыжком он вцепился Тарасу в руку. Тот просто не мог предположить, что пес на него кинется. Что уж там: он даже выстрелить не успел. Тарас