Майра навела луч на прибитый к стене знак. Сердце ее забилось чаще, когда она прочла крупную, почти выцветшую надпись:

ОСТОРОЖНО: РАДИАЦИЯ

– Что это значит? – спросила Пейдж дрожащим голосом.

– Точно не знаю… но это явно не значит ничего хорошего, – ответила Майра, получше присматриваясь к знаку. – Может, загрязнение с Поверхности просочилось в убежище?

– По-твоему, стоит опасаться? – спросил Калеб.

Майра покачала головой:

– Нет, фон уже должен был упасть до нуля. Мы в своих убежищах именно этого ждали так долго.

Они двинулись дальше по тоннелю; в замкнутом пространстве и непроглядной тьме время как будто замедлилось. Тут царила вечная ночь. Воздух был спертым. Майра даже заскучала по Поверхности: по воющему ветру, мягкому свету луны, мерцанию звезд, фантастической игре цветов в небе, что предвосхищала рассвет и закат, полуденному зною и пурпурному сумраку в конце дня… Даже по снегу и дождю. Всего этого ей уже не хватало. Все это было куда лучше, чем тьма и затхлый воздух.

Чем дальше заходили ребята, тем чаще им попадались знаки, предупреждающие о радиации. Казалось, они развешаны без всякой системы, где-то и вовсе крепились по нескольку штук разом. Вскоре их стало так много, что Майра перестала обращать на них внимание, а потом ребята наткнулись на граффити: изображение человечков на стенах. Майра, подсвечивая себе фонариком, принялась изучать их, пытаясь понять смысл послания. Похоже, эти рисунки рассказывали жуткую историю.

Человечки вдыхают отравленный воздух. Умирают сотнями. Наступает вечная Темнота. Тела погибших сбрасывают в бездонные колодцы. Люди мутируют и разбиваются на враждующие племена…

Каждая следующая сцена пугала сильнее предыдущей. Люди превращались в дикарей. Надпись под последним изображением гласила:

ПАДЕНИЕ АГАРТХИ[9]

На рисунке гигантским костром пылал огромный город. Из окон выбрасывались объятые пламенем люди. Снегом сыпался на мостовые пепел. Больше картинок не было, только неровная надпись бурой краской:

ВОСХОЖДЕНИЕ СИЛОВ

Майра провела рукой по надписи: краска осыпалась хлопьями. Майра попробовала кусочек – он имел металлический привкус. По спине ее пробежал озноб. Послание оставили кровью?

– Что это значит? – нервно выпалила Пейдж. Взглядом провела по рисункам, пытаясь уловить их смысл. – Это так… ужасно.

Возиус подошел к стене и провел по ней ладонью, осмотрел роспись.

– Думаю, это их история. Смотрите сюда… в огне, похоже, они утратили бумагу, книги и письменные принадлежности и смогли записать хроники только так.

Калеб указал на надпись:

– Что такое Агартха?

Возиус присмотрелся к картине:

– Полагаю, это название… может быть, даже вот этого города.

– Город Агартха, – повторила Майра, и свет фонарика слабо замерцал. Реальность обрушилась на нее всем своим весом. Как ни завораживала история подземного города, она понимала: нужно идти дальше. – Идем. Мы и так тут много времени потратили. Аккумулятор садится.

Вскоре потолок стал ниже, и ребятам пришлось пригнуть головы – всем, кроме Возиуса. Он по-прежнему мог идти, выпрямившись во весь рост. Майра подумала об Ищунье: миниатюрная, с большими глазами, она шустро передвигалась на всех четырех конечностях. Она была создана для жизни в этих тоннелях. «Мутации», – подумала Майра, вспомнив предупреждающие знаки.

Через несколько минут они оказалась у развилки; Майра сделала знак остальным, и они остановились. Один коридор уходил вверх, второй – вниз. С виду они ничем не отличались, оба были одинаково темны, и луч фонаря пропадал во мраке уже через несколько шагов.

– Куда пойдем? – спросил Калеб, вглядываясь во тьму переходов. – Тут настоящий лабиринт.

Наконец они выбрали коридор, уходящий вверх. Постепенно он становился все уже, а повороты попадались так часто, что Майра совершенно запуталась. Вдруг под ногой у нее что-то хрустнуло. Она посветила вниз: пол был усеян косточками.

– Отлично, и здесь крыслы, – проворчала Пейдж.

Обглоданные дочиста останки сотен грызунов лежали колючим ковром, одни выглядели свежее, другие – совсем старыми.

– Ну, это добрый знак, – сказал Калеб, хрустя подошвами по белым костям. – Теперь хотя бы знаем, что здесь точно кто-то живет.

Пейдж это не утешило.

– Боюсь подумать кто.

Они пошли дальше, и хруст эхом отражался от стенок тоннеля. Вскоре потолок совсем опустился, а стенки резко сблизились, и приходилось ползти друг за другом. Майра была впереди; под руками у нее крошились крохотные скелеты, и к горлу подступала тошнота.

А потом погас второй фонарик. Майра ударила им об руку, и он снова зажегся. Облегченно вздохнув, она повела по сторонам лучом света. На долю секунды он выхватил нечто, свисающее с потолка, – человеческий скелет, повешенный за шею. Из ребер у него торчало копье, к которому крепился лоскут ткани с надписью. Сердце у Майры забилось чаще, когда она прочла:

БОЙСЯ СИЛОВ!

Фонарик снова мигнул и погас. Теперь уже окончательно.

Нахлынув, тьма задушила крики. Она словно впивалась в глаза, проникала в глотку ядовитым дымом. Позади всхлипывала Пейдж, а Калеб пытался ее успокоить.

– Там скелет! Вы видели? – взвизгнула Пейдж. – Надо убираться отсюда!

Майра тоже поддалась панике. Стены словно бы сжимались, сдавливая ее, как клещами. Она задыхалась. Дернулась в сторону и ударилась о ноги скелета. Сверху посыпалась пыль, запорошила глаза. Кашляя, Майра отползла назад и врезалась в стену. Ломая ногти, она царапала камень – сбежать! Но бежать было некуда.

В тисках кромешной тьмы она словно перенеслась обратно в Тень – вечную ночь, тесную камеру, где нет еды и почти нет воды, зато есть ежедневные побои; где не скрыться от патрульных и их дубинок. Она-то думала, что темнее быть уже не может. Майра оцепенела от страха и начала терять сознание. Но кто-то тихо шептал ей на ухо хриплым голосом:

– Все хорошо, не бойся. Темнота не навредит нам. Она – ничто… просто отсутствие света. А скелет… он уже давно мертвый, как, наверное, и тот, кто его тут оставил. Так что он нам тоже ничего не сделает.

Голос Возиуса был как зажегшаяся лампочка. Ее сияние пробилось сквозь темноту паники, заставило поверить, что все так и есть: темнота – это не сила; сила – это свет. Просто здесь он угас. Майра вспомнила настенную роспись. Должно быть, скелет висит здесь века – с тех самых пор, как в колонии пропало электричество и началась междоусобная война.