было туго. И он помог мне в одном щекотливом дельце. И так уж вышло, что эта помощь, стань она известна широкой публике, может не только разрушить его карьеру, но и привести к импичменту действующего президента.

— Кстати, его я просто постеснялся включить в общий список. — Невесело рассмеялся Алексей. — Хотя, он такое-же заинтересованное лицо, как и его подчиненный.

— Знаете, если все так, как вы мне рассказали, — произнес Григорий со странным выражением лица, — а я склонен верить вам, поскольку, признаюсь, хотя вначале я не хотел об этом говорить. Надеялся, что вы в конце концов решите поделиться своей историей. Так вот, я навел кое какие справки о некоем Алексе Шоне, до неприличия похожем на внезапно появившегося в Москве чешского предпринимателя. И допускаю, что сказанное вам может быть правдой. Тогда, вынужден согласиться, сохранить вашу жизнь — это практически невыполнимая задача.

Глава 3

— А вот сейчас было обидно. — Алексей не изменил ни позы, ни интонации голоса, но в одно мгновение из неловкого, вечно улыбчивого бизнесмена вдруг превратился в жесткого, расчетливого дельца, сумевшего заработать гигантские суммы в рискованном и опасном бизнесе. — Я правильно вас понял, вы всерьез считаете меня идиотом?

— Но вы же сами только что вам угрожает столько влиятельных сил, что… — Попытался вставить слово в свою защиту Григорий.

— Ладно, с интересантами мы разберемся чуть позже. — Произнес Алексей, — а пока начнем с исполнителей. Вы сказали что-то про баллистику и криминалистов. Это верно, и правильно, но есть еще один способ прояснить ситуацию. Попробуем сделать так…

— Давайте рассуждать логически. — Алексей встал, прошел к окну и остановился на том самом месте, где находился в момент покушения. — Заметьте, пуля разбила стекло в полутора метрах от меня. — Указал он на стеллаж с книгами. И что это нам говорит?

Он взглянул на своего заместителя, выдержал паузу, и продолжил, словно отвечая на свой-же вопрос. — Да, можно предположить, что стрелок не знал, где конкретно я находился в тот момент. Стекла в этом здании имеют зеркальное напыление, и рассмотреть что-то сквозь них, даже с помощью оптики невозможно. Использовать тепловизор, тем более. Тогда есть вероятность, что первым выстрелом он хотел просто разбить стекло, затем прицелиться в меня, и выстрелить уже на поражение.

— Такую вероятность исключать нельзя. — Согласился Григорий. — Но о чем это говорит?

— В первую очередь это означает одно — стрелок знал, что я нахожусь в своем кабинете. Вопрос, откуда? Я конечно придерживаюсь в своей работе правил, но не всегда. Поэтому выстроить строгий график и хронометраж моего перемещения трудно. Однако факт, как говорится на лицо.

— Вы считаете, что в офисе был помощник? — уловил ход мыслей шефа Григорий.

— Увы. — Алексей покосился на закрытую дверь, и решительно шагнул к стилизованному под тумбу бару с напитками. Вынул пакет с томатным соком и быстро в два приема разлил половину содержимого на пол. Остальное выплеснул на свою белоснежную сорочку.

И в завершение измазал соком лицо.

— А теперь откройте пожалуйста окно, и вызовите сюда моего секретаря. Для пущего эффекта можете даже выругаться. Ну или показать свою растерянность каким-то другим способом. Прикажите ей вызвать полицию, скорую, наших охранников. Хотя последнее, конечно перебор, но для создания картинки сойдет.

— А что потом? — Поинтересовался Григорий завороженно следя за расплывающимся красным пятном на груди шефа.

— Потом… потом посмотрим. — Отозвался Алексей, опускаясь на усыпанный осколками стекла паркет.

Он запрокинул голову, уткнувшись лицом в пол. — А вот уборщице надо убирать лучше. Не забудьте мне напомнить об этом администратору.

Дальнейшие события напомнили Алексею сцену из первых серий его любимого сериала про слегка ненормального лейтенанта полиции, который расследовал убийства на протяжении как минимум двух десятков лет существования франшизы.

— Вскрик ужаса вошедшей в кабинет женщины, исполнявшей обязанности секретаря. Рявкнувший на нее Григорий. Короткий диалог двух действующих лиц, и новая пауза, когда дверь за кинувшейся выполнять распоряжение секретаршей закрылась.

— Один… два… три… — Мерно начал считать Алексей, поднявшись на ноги и осторожно вытирая испачканное в соке лицо и руки салфеткой. — Рубашку придется выкинуть. В этом случае химчистка наверное уже не поможет. — Пробормотал он с досадой. — Двадцать семь, двадцать восемь, девять, тридцать. Ну все, пора. Сейчас ваш выход. Если это сделаю я, то у бедной женщины может случится припадок. — Ступайте в приемную и просите Елену отдать телефон. Если, конечно, она уже окончила разговор. — Распорядился он. — Можете даже забрать силой, если она начнет упираться. И возвращайтесь с нею сюда.

Григорий открыл было рот, но решил отложить споры на потом, и двинулся к выходу.

Вернулся он не так быстро, как предполагал Алексей. — Судя по следам царапин на его щеке и помятому виду упирающейся сотрудницы, которую он держал за шиворот, разговор их шел на повышенных тонах.

— Пришлось отбирать силой. — Пояснил он свой вид, — а потом еще и ловить. Едва не сбежала.

— Интересно, что могло вызвать столь бурную реакцию на достаточно невинную просьбу? — поинтересовался Алексей у глядящей на него секретарши.

— Он, этот цербер, он давно приставал ко мне. — Совершенно естественно всхлипнула та. — Делал всякие предложения. А когда я отказалась, то пообещал неприятности. Наверное, сейчас он наплел вам про меня невесть что… И вообще, что это за комедия? Какое-то покушение?

— А ты молодец. Хорошо держишься. — С искренним уважением сказал Алексей, принимая из рук Григория ее телефон. — Так… звонок в полицию — есть. Кстати, позвони им, пока они не направили наряд. Скажи, что это была ошибка. Соври про звук от пробки из-под шампанского, например. — Попросил он его, и вновь обернулся к Елене.

— А вот в скорую ты почему-то звонить не стала. Странно? Но зато есть отправленное сообщение на неизвестный номер. Цифра дести и одна только буква. Или это не буква? — Он всмотрелся в лицо стоящей перед ним девушки. — Или это крест? Не просветишь?

— Кстати, я уже давно начал задавать себе вопросы, касающиеся твоего поведения. — Добавил он. — Так что, как говорят в фильмах про следователей — признание вины смягчает участь и облегчает душу. Поэтому чем раньше ты нам все расскажешь, тем лучше для тебя. Ты ведь знаешь, кем был наш цербер, как ты его назвала, до прихода сюда. Правильно сотрудником контрразведки. И не простой, а военной. Тебе нужно объяснять, какими методами пользуются в этом суровом ведомстве.

Елена испугано уставилась на угрюмо молчащего Григория, и внезапно всхлипнула, а затем зарыдала.

— Ну так как, будешь ломать комедию до конца, и нам придется привезти сюда твоего подельника, чтобы устроить