Я не знаю, как подтвердить достоверность видений Роберты, но я передаю все в точности до малейших подробностей. Это — ее опыт, и она поистине верит в то, что именно это к ней придет. Возможно, Роберта с Томом не смогут зачать ребенка и упоминание о каких-то детях — всего лишь фантазия. Хотя они, разумеется, могут взять приемных детей. Важно, что Роберта теперь полностью убедилась, что ее воссоединение со своими детьми, так или иначе, произойдет, а это придает ей уверенности в себе и в своей любви.

Она проделала путь из времени насилия во время покоя. Она продвинулась к точке «над небесами».

История Роберты — наглядный пример тому, какой ущерб наносит насилие. И этот ущерб распространяется не только на тебя, но и на будущие поколения, не только на жертву, но и на преступника. Тот, кто склонен к насилию или страдает от насилия, возможно, на протяжении многих жизней носит в себе страхи и негативные эмоции, пока, как Роберта, не обретет любовь.

История Энн поразительно контрастирует с историей Роберты, поскольку она начинается в будущем.

За два дня до своего визита ко мне Энн внезапно проснулась вся в поту. Ей приснился один из ее повторяющихся снов. Обычно она так резко просыпалась, когда сон имел глубокий смысл. «Твой выбор сформировал ту Энн, которой ты стала в будущем» — сказал ей чей-то голос, хотя она так и не увидела посланника, принесшего эту весть. Она не знает, кто с ней говорил, мужчина или женщина, но уверена, что это был некто очень мудрый. Казалось, эта сущность заранее знала, какой выбор сделает Энн, хотя сама Энн понятия не имела, о каком выборе идет речь. Всю свою жизнь она поддавалась импульсам и часто делала выводы без достаточных на то оснований.

Двадцатичетырех летняя Энн, пухленькая, но не полная, походившая в своих очках на подружку главного героя какого-нибудь фильма для подростков, заканчивала архитектурный факультет. Ее целью было проектировать современные жилые комплексы, учитывающие условия окружающей среды и позволяющие богатым и бедным жить вместе. Она мечтала о том, чтобы люди жили в гармонии и красоте.

Голос знал о ее замысле. Во сне, который Энн увидела, когда мы начали с ней работать, ей было показано ее будущее, где она уже закончила свой проект. (Это подобно тому, как писателю, который собирается написать роман, вдруг, открывается, этот роман уже написан им в будущем.) «Твоя работа — найти связь с тем будущим, в котором ты уже реализовала свой замысел, а не с тем, в котором у тебя ничего не вышло» — сказал ей голос. Она не знала, что я уже начал практиковать перемещение пациентов в будущее. Просто ей было интересно узнать, что значит этот сон для ее настоящего.

Она сообщила мне, что ее главным препятствием в осуществлении замысла является страх быть в центре внимания. Если кто-то хвалил ее работу, ею сразу овладевала тревога. Обычно она представляла свои проекты на рассмотрение анонимно, далее несмотря на то, что преподаватели знали, что автор — она. Перспектива получить приз или завоевать всеобщее признание повергала ее в ужас. Она знала, что публичный успех обернется для нее приступом паники.

В ее настоящей биографии не было ничего такого, что могло бы дать объяснение этой реакции. Тем не менее, ее сны заинтриговали меня и, чтобы получить разъясняющую информацию, я предложил ей заглянуть в будущее. Она согласилась. Введя ее в состояние транса, я отправил ее в будущее, чтобы узнать судьбу этого проекта жилого комплекса.

Она наблюдала, как перед ней разворачивалось несколько сценариев будущего. В одном из них не было проекта вообще. Она была рядовым сотрудником одной из архитектурных фирм и воплощала в чертежах идеи других. Во втором сценарии проект жилого комплекса был закончен, хотя включал в себя только некоторые из ее идей. Проект был несовершенным, во всяком случае — не таким, каким она его замышляла. Она видела именную дощечку в фойе, на которой были указаны фамилии тех, кто работал над проектом, но среди них ее фамилии не было.

Третий сценарий — настоящий триумф! Комплекс целиком построен по ее проекту. Ее имя значится первым на архитектурных чертежах и именной дощечке. Однако она сообщала мне об этом с каким-то грустным видом. (Были также и несколько других возможных сценариев, но не такие отчетливые как эти три.)

— Во всем виноват страх, — призналась она мне, когда я вернул ее в настоящее. — Боязнь признания, боязнь успеха. Я понимаю, что могу пойти по любому из этих путей, но третий пугает меня больше всего. Я не хочу, чтобы мое имя значилось на именной дощечке.

На самом деле, именная дощечка здесь являлась не признаком эго, а символизировала отсутствие страхов и приступов паники. Ее имя не появится на ней до тех пор, пока она боится. И теперь, чтобы запустить процесс исцеления, нам нужно было заглянуть в прошлое.

В своей первой регрессии Энн была мальчиком, жившим среди кочевников Центральной Азии, для которых самым главным делом было скакать верхом, размахивая саблей. У вождя кочевников был сын на два года старше Энн, который гораздо хуже, чем Энн скакал на коне, стрелял из лука и владел саблей. «Я не нравлюсь ему» — сообщила Энн. Этому другому мальчик', предстояло стать преемником своего отца, и старика повергало в ярость то, что кто-то постоянно лучше его сына. Энн не сознавала возможны); последствий своего успеха, хотя ее успехи все больше и больше унижали сына вождя.

«Все мальчики из этой деревни должны были состязаться в верховой езде. В этих соревнованиях мне предстояло победить, — и я победил. Все жители деревни, мужчины и женщины, праздновали мои достижения. Я слишком много выпил и уснул в поле возле деревни. В это время ко мне незаметно подкрался сын вождя и перерезал мне горло. Я не сразу умер, но наблюдал, как из меня вытекает кровь, красная как вино».

Вернувшись в настоящее, Энн сказала мне, что для нее остается непостижимым то, что ее успехи могут оборачиваться для нее смертельной опасностью. «Конечно! — воскликнула она. — Работая с вами, не так уж трудно было найти связь между внешним успехом и колоссальным физическим ущербом. Не удивительно, что я боюсь».

В своих следующих регрессиях она видела калейдоскоп последовательно сменяющих друг друга образов, в которых прослеживалась одна и та же схема: успех порождает опасность. В одной из регрессий она была одаренным музыкантом, которого погубил конкурент, чтобы