пальчиками шевелить, так что я лениво слушала, не возражала и глаз не открывала. Чем мальчики и воспользовались. Чьи-то руки гладили, а губы целовали реснички, носик, щечки и шею и ушко:

- Устала сладенькая - ласковый шепот прикусывает мочку.

Сил не было даже мычать, но где-то внутри родился чувственный стон, но даже он не смог прорваться сквозь расслабленные и растекшиеся в отдыхе мышцы. Я чувствовала, как грудь, которая тоже получала неспешные ласки, тяжелела, вместе с дыханием, и хотела прикосновений еще и еще. От груди приятные ощущения жара перетекали прямо вниз живота, разжигая искру и там. Вскоре теплые пальцы гладили увлажнившиеся лепестки, а стоны срывались с губ все чаще. А усталость как рукой сняло.

Мне хотелось поймать губы и целоваться без остановки, открыла глаза, приподняла голову и встретила глаза Рина. Его взгляд был полный желания и страсти, как и мой, но я не могла сдержать свое нетерпение. Поерзала, откуда только силы взялись, но, кажется, я снова готова свернуть горы. Руки они все же скрутили моей же рубашкой и оставили над головой. Его губы манили меня и я не могла оторвать от них глаз.

- Нет маленькая, сначала ты скажешь насколько мы тебе нравимся, а мы определим насколько ты нас хочешь. - вкрадчиво и бархатно требовал Рин.

- Очень - чистосердечно призналась, испытывая настоящую жажду поцелуя.

Меня поцеловали, но не Айверин, а Арли, который улегся между ног, еще и подушку мне под попу положил, чтобы удобнее было. От наслаждения прикрыла глаза.

- Хочешь, чтобы мы продолжили? - к чему этот допрос?

- Да. - шепчу и голос переходит в стон, приподнимаю бедра навстречу ласке. Боже, как же хорошо!

- Скажи, что именно ты хочешь, чтобы мы сделали?

- Все - снова не задумываясь произношу.

- Ты должна произнести свое разрешение полностью, таково правило. Перед свадьбой, после благословения родителей, мужчинам не дозволено без разрешения невесты прикасаться к ее телу. - тихо рассказывал Айверин, целуя всюду, кроме ждущих его губ.

- Но раньше вы ведь трогали тело и не спрашивали!

-  Тогда не было официальной помолвки и мы немного нарушали правила, но не в главном. А теперь говори.

- Я хочу всего, до конца. - выдохнула то, на что хватило скромности, это оказалось сложнее, чем думалось.

- Нужно сказать, маленькая, что ты согласна отдать нам сердце и тело, подарить свою любовь и принять нашу.

- А вы любите меня? - с вызовом спросила, его текст прости было сложно и даже эйфория от ласк ушла на второй план, но выглянул скептицизм, не прикрыто звучавший в словах и тоне.

- Мы любим тебя, Авсеева Ангелина Александровна. - серьезно так, что я невольно улыбнулась, ситуация представлялась несколько комичной, - Давай, Ангелина, скажи и продолжим экспериментировать, или нам придется снова уйти. И не забудь попросить свою магию о защите. Помни, слова должны идти от сердца.

- Эээ, - задумалась я, подняв глаза к потолку - Вверяю вам себя, свое тело и свою любовь, также как принимаю от вас вашу любовь и все что нужно. - было немного неловко, поэтому слова получились скомканными.

Мне даже в фильмах все клятвы перед алтарем всегда казались пафосными. А я тут голая с мужчиной между ног  и еще одним сбоку, и нужно сказать что-то такое этакое и от всего сердца. Просто комедия положений.

К своей магии я обращалась уже действительно сердечно и искренне, так как дети от малознакомых индивидов в неизвестной реальности это через чур для меня. Хотя возраст уже такой, что можно и о детках задуматься. Но нет, я пока не готова.

“Звездочка моя, - мысленно я обратилась внутрь себя к своей искорке, - помоги мне. Мамой становиться мне еще рано. Ты же чувствуешь меня изнутри, знаешь все мои мысли и чувства. Давай отложим материнство на попозже, когда “загорится” сердце”.

И действительно несколько мгновений спустя, ощутила теплый отклик, который посчитала положительным ответом, хотя сомнения были, решила не заморачиваться и положиться и на свою магию, и на сонные руны парней, и на славное русское авось.

Открыв глаза,торопливо  кивнула женихам, типа: “все чики-пуки, давайте скорее продолжать, хватить разговоры разговаривать, переходим к самому интересному.”

Но мальчики услышать меня не захотели и одновременно приняли такой серьезный вид, будто перед почтенными старцами выступать собрались, а не находятся в спальне и в постели с обнаженной и ждущей любви девушкой, открытой для них и нетерпеливо ждущей прекрасного. И вообще, закралось подозрение, что это все надолго и до сладенького мы сегодня снова не доберемся. Я обреченно вздохнула.

- Авсеева Ангелина Александровна - начали одновременно, да так слаженно, будто всю эту неделю репетировали - Мы принимаем твою чистоту души и тела, дарованную нам. Дарим тебе наши открытые сердца и души. Любовь и страсть. Вручаем хранить наши лирионы и жизни. Истинно клянемся хранить тебе верность, беречь и защищать тебя. - Они подхватили мои ладошки и обняли их своими ладонями - Передаем тебе часть себя и принимаем твою частичку в себя. Да умрем мы в один день.

- От оргазма - буркнула шокированная я. - Аминь.

Повисла звонкая тишина, мне было несколько не по себе, неловко от чего-то и захотелось прикрыться, да хотя бы ноги свести вместе, но там на коленях стоял Арлеонт. Однако, нагревающиеся ладони отвлекли от грустных мыслей. Мальчики мои заулыбались, развеяв наконец эту дурацкую торжественность и меня, ура!, поцеловали.

И дальше все пошло как надо: нежно, страстно с полной отдачей. Мне освободили руки и я смогла полноценно участвовать в ласках. Они снова смогли вернуть сексуальный настрой и возбуждение. Да что там, одного поцелуя хватило, чтобы жар вернулся и пчелки пришли в себя от странных речей и принялись собирать мед, чтобы в нужный момент разлить в теле приторную сладость.

В какой-то момент почувствовала как что-то горячее и твердое уткнулось во вход, почувствовала сильное растяжение, поцелуй отвлекал, но мне хотелось заострить внимание на этом процессе. Ведь такого у меня еще не было.

Острая боль ворвалась неожиданно и настолько ярко, что брызнули слезы и в первый момент неосознанно начала отпихивать нависшего надо мной Арлеонта. На его лице было явное блаженство. Но он остановился на несколько мгновений и поцеловал так страстно и почти яростно, но так сладко, что не заметила как боль прошла, а новые движения почти безболезненны. Айверин сцеловывал мои слезинки и что-то утешающее