вспоминал: «III батальон 25-го танкового полка получил приказ возглавить продвижение полка в попытке достичь лесов к востоку от Смолевичей и организовать здесь прикрытие с севера и юга. Батальон достиг шоссе к северу от Слободы около 17.00. Соприкосновения с противником не было, однако последовало несколько атак с воздуха. Следующим шагом батальона стал захват Смолевичей, в 20 км к северо-востоку от Минска, уже в сумерках. Здесь мы тоже встретили слабое сопротивление снайперов. Непосредственно к югу от шоссе я лично остановил стрельбой из пушки товарный поезд из Минска. Четыре танка другой роты батальона вступили в бой с эшелоном с танками, прибывшим с востока и остановившимся в одном километре от маленькой станции Плисса.»

Из глубокой задумчивости меня вывело легкое похлопывание по плечу. Оглянулся — это дед Павел.

— Чего закручинился добрый молодец, запечалился?

— Да так… о своем, о женском… — не принял я, дедову игру, — а если серьезно, как тут не печалиться?

— Ну, веселого положим действительно мало, но и в гроб раньше времени не хер торопиться! Чо, дальше-то делать думаешь?

— Если по уму, то надо брать ноги в руки и галопом в Москву, а там уж, как карта ляжет.

— Верно говоришь, только до Москвы еще добраться надо, а в ней еще до начальства достучатся, а сколько нам крови попортят допрежь и в прямом и в переносном смысле — при этом он остервенело махнул рукой, — скольких зубов не досчитаешься, документов нет — а без них кто мы такие совершенно непонятно, да еще на неизвестной технике прем в тыл. А вдруг мы умыслили чего на САМОГО товарища Сталина! Тут надо сперва себя показать, чтобы сводочка, за сводочкой… что о нас, на самом, — он указал пальцем, на каком самом верху, — узнали, чтобы сотни людей могли подтвердить КАК и с КЕМ мы воевали! Понимаешь?

— Да я то понимаю! А ты? Ты понимаешь, что немцы, — я мотнул головой на танковый погост, — на этом не успокоятся? Если мы тут врастем в землю, то скорее всего тут и останемся?

— Трусишь?

— Только дурак не трусит в такой ситуации! По всем законам военной науки, максимум к вечеру тут будут основные силы немцев! В операции такого уровня, это ДИВИЗИЯ! ТАНКОВАЯ! Понимаешь? И это только один фланг! — Я встал, и показал рукой на юг. — А с той стороны еще одна дивизия!!!

— Успокойся и присядь. Я тебе кое-что расскажу. В сорок первом, войну я начинал ведь в этих местах, сейчас нет времени тебе все рассказывать подробно, поэтому я очень кратко. После войны, имея доступ к военным архивам, я вдумчиво изучал документы. Многого конечно не было, но недостающие брал у коллег в ГДР, а то и вовсе в американском НАРА, была у меня такая возможность. — я внимательно слушал. — Запомни основное! Немцы, в том, нашем времени действительно захватили Смолевичи в ночь с двадцать шестого на двадцать седьмое июня силами седьмой танковой дивизии. И он, — дед Павел мотнул головой на место, где еще недавно сидел немчик, — это полностью подтвердил.

— А что я Вам говорил? Не меньше дивизии!!!

— Да погоди ты!!! Еще поскачи на одной ножке! Тут фокус в том, что эта дивизия, заняв эту станцию, села в глухую оборону, и просидела в ней вплоть до тридцатого числа, пока Гудериан не подошел с юга по варшавскому шоссе от Бреста! Понял?

— Да понял я, что у нас есть три-четыре дня на похулиганить! Только против танковой дивизии двумя танками и самоходкой да с почти пустым БК много не навоюешь!

— А вот тут, есть второй сУрпрЫз, — тут я поднял на него удивленные глаза, — Танковая дивизия у немцев не совсем танковая как у нас. В ней только один полк танковый, остальные — два пехотных, а артиллерийский только двухдивизионного состава, остальное насколько я помню как у нас после войны.

От этих его слов, у меня в голове защелкал невидимый калькулятор, который быстро считал роты в немецком танковом полку. Получается, что на этот момент мы сократили танковый полк больше чем на десять процентов! О чем я и поделился с Нечаевым.

— Ну это я уже понял... Сейчас вопрос стоит, с какой стороны и какими силами ударит немецкий комдив. Из девяти легких танковых рот, одну мы уже на ноль помножили. Плюс, из девяти средних танковых взводов, один тоже уже сточился... — я указал на две пары дымящихся «четверок».

— Правильно! Если нам придумать, как выбить хотя бы батальон танков, то сто процентов, всю дивизию отведут в тыл на доукомплектование, а ее смена займет один-два дня, если сильно повезет — три, смотришь, уже неделю выгадаем!

После этих его слов, я наверное понял его нахальный, но вполне осуществимый план. Если он удастся, то коридор из минского котла сможет дополнительно пропустить десятки тысяч людей, военных и гражданских. Тогда и все наши планы надо кроить исходя из этого!

— Пал Игоревич, — пожалуй, что впервые вслух я назвал Нечаева по имени-отчеству, — как Вы считаете, что надо предпринять в первую очередь?

— Думаю, что по этой дороге они уже не попрут. Давай-ка оставим тут наблюдателей со связью, а вот в направлении Малого, Большого Залужья и Репище надо отправить сильную разведку, которая если что, сможет и бой дать, но без фанатизма. Как считаешь?

Внимательно рассматривая карту, я думал, стараясь поставить себя на место немецкого командира.

Перед их командиром стоит задача, которую он ОБЯЗАН выполнить — это однозначно! Значит будет продолжена разведка приблизительно такими же силами. БОльшими наврядли, хоть по носу он уже получил знатно, но с другой стороны ему необходимо иметь ударное ядро, которое готово вступить в бой на решающем направлении, а именно там, где их разведка найдет слабые места в обороне противника. Отсюда вывод:

— Вот тут — мой палец стучит по карте, — надо ставить заслон, который должен занять оборону!

— Это же какой круг надо дать! — возразил дед Павел.

— Согласен расстояние не малое, но... У них саме тяжелые танки тонн под двадцать, для них нужны мосты соответствующие!

— Так у них целый понтонный батальон есть!

— Тут столько рек и речушек, что и пяти батальонов