– Белла, ты нас так напугала… Но я счастлив видеть тебя, ты даже представить себе не можешь как…

Зина молча удалилась.

– Почему вы здесь, а не в больнице?

– Решил, что тебя нельзя оставлять одну, вот и вернулся. Меня Зина привезла, договорилась, что завтра сюда приедет сестра и сделает перевязку. А ты-то где была? Мне звонил Савельев и наговорил такого… Ты что, сбежала от него?

– Потом расскажу, а сейчас просто нет сил… Я разговаривала с ним только что по телефону, он обещал подъехать сюда и выслушать меня. Вы не представляете себе, как много я узнала за этот день…

– Ты имеешь в виду поход в морг? Я уже отругал Савельева, объяснил ему, что ты и так на пределе, а тут еще он со своей шоковой терапией…

– Но его можно понять… Он хотел мне показать все эти трупы лишь для того, чтобы я испугалась и бросила расследование…

– Ну и чего он добился? Ты перестала искать убийцу своего Макса?

– Нет. Но я уже не такая, какая была до посещения морга. Мне действительно стало страшно. И я не знаю, как мне быть, как жить дальше… Ведь кто-то же звонит мне и мучает меня, а в вас стреляли… Это же не случайно… Им что-то надо от меня, скорее всего они не успокоятся, пока не убьют меня… Поэтому мне ничего другого не остается, как распутывать этот клубок… Но он весь в крови… Столько трупов… И сегодня еще один…

Но она не успела рассказать. Пришел Савельев.

За ужином, который приготовила Зина, после чего сразу же ушла, Белла рассказала Григорию Александровичу и Савельеву о своей встрече с Леной Овсянниковой и трупе, обнаруженном ею в квартире сошедшей с ума Ирины Цветковой.

– А почему же ты не сказала мне это сразу, когда позвонила? – возмутился Савельев. – Тебе что, трудно было?

– У вас телефоны прослушиваются, я уже ученая. Кроме того, поужинаете хотя бы… А труп, что с ним сделается?

– А если Цветкова спрячет его куда-нибудь или родители, вернувшись с работы, захотят от него избавиться и увезут от города, в посадки?

– Я же не профессионал… Вам, конечно, виднее… Хотите, позвоните своим людям и сообщите о трупе…

– Белла, ты разлагаешь мою дисциплину… – Савельев набросился на еду. – Но вы подумайте только: еще один труп. И все, обратите внимание, клиенты Лермана…

– Да это же наверняка тот самый уголовник, который надоумил Цветкову написать заявление на Гарика… Он не был клиентом Макса… – И вдруг она замерла, посмотрела на Савельева испуганным взглядом: – Послушайте, как же мне это раньше в голову не приходило: а что, если этот самый уголовник – БЫВШИЙ клиент Макса? Что, если он остался недоволен его работой и, как только вышел из тюрьмы, решил ему отомстить?

– Вполне может быть… Мы это проверим, – ответил Савельев с набитым ртом. Находясь за столом, он соображал довольно туго, поскольку все его органы чувств были обращены только на еду. – Ты мне вот что скажи, Изабелла, ты собираешься побывать в своей квартире или нет? По моим сведениям, это был необычный поджог. Человек, который взорвал вашу машину, точно таким же способом взорвал и квартиру с дачей. Мы сначала думали, что взрывы были произведены с помощью дистанционного управления, но потом выяснилось, что они произошли в результате точной установки времени на таймере взрывного устройства. Машину взорвали в 21.05, приблизительно в это же время вспыхнул пожар и в вашей квартире, соседи слышали звук, похожий на небольшой взрыв, и подумали еще, что взорвался телевизор… То есть мощность взрывчатки, установленной в квартире и, как потом выяснилось, на даче, была минимальной и должна была послужить началом пожара… Исходя из этого, у меня возникло несколько вопросов. Первый: как ты думаешь, Белла, почему убийца решил, что ты с Максом сядешь в машину или будешь находиться в ней именно в 21.05?

– Да уж, интересный вопрос, ничего не скажешь… Но я не знаю…

– Знаешь, ты все прекрасно знаешь… Ведь ты сама рассказывала о некоем Борисове, который должен был позвонить твоему мужу домой в половине десятого вечера, или я все это придумал?

– Да, ну конечно! Но ведь об этом никто не знал…

– Это ты так думаешь. Я уже прикинул кое-что. Смотрите, раз Борисов должен был позвонить Максу в половине десятого, а от ресторана до вашей квартиры езды максимум 20 минут, то вы должны были выйти из ресторана хотя бы в 20.50, то есть езда плюс-минус десять минут. В этом случае, начиная с 20.50 и кончая 21.10, вы должны были находиться в машине. Если предположить, что вы сядете в машину в 21 час – навряд ли это произошло бы позже, поскольку тогда Макс рисковал бы опоздать к звонку, – то все равно механизм взрывчатки сработал бы в нужный, я извиняюсь, момент… И вы бы в любом случае взлетели на воздух… Вот поэтому я и хотел бы узнать, может, действительно еще кто-нибудь из друзей Макса знал об этом звонке?

– Вы рассуждаете правильно, но мне ничего об этом не известно… Я даже не знаю, какие дела вообще могли быть у Макса с Борисовым. Я просто знаю, что они друзья, и все…

– Вот поэтому я и навел справки на Центральном телеграфе. Я поручил своим ребятам узнать, а был ли звонок, и оказалось, что в тот злополучный вечер в вашу квартиру НИКТО НЕ ЗВОНИЛ. Я понимаю, что вам, – он посмотрел на притихшего Григория Александровича с несколько виноватым выражением лица, – все это может показаться не таким уж важным, но моя работа как раз и заключается в анализе подобных мелочей…

– Борисов мог не позвонить по многим причинам…

– Правильно, но если бы ему хотелось просто пообщаться с твоим мужем, расспросить о здоровье и о погоде, он мог бы сделать это в любое время, согласись… Он мог бы позвонить ему как домой, так и на работу… Но Макс специально уходил из ресторана пораньше, чтобы поговорить с Борисовым… Возможно, что у того была припасена для Лермана какая-то важная информация…

Белла с трудом сдерживалась, стараясь, чтобы выражение ее лица как можно меньше соответствовало тому, что происходило в ее душе. Слушая Савельева, она мысленно обзывала его законченным идиотом, строящим свои версии на сущих мелочах, да еще и с таким важным видом… Борисов… Да что такого особенного мог сообщить Максу Борисов, у которого в Москве наверняка появилась женщина? Он обеспеченный человек, живет так, как ему хочется… Даже если его звонок и был каким-то образом связан с биржевыми новостями, то Макс навряд ли из-за этого стал бы менять свои планы. Они собирались уйти пораньше из ресторана для того, чтобы побыть вдвоем, но этого она не собиралась рассказывать Савельеву, который и под этот факт подвел бы какую-нибудь теорию… Их личная жизнь с Максом касалась только их двоих.

– Белла, очнись. – Савельев тронул ее за рукав, и она встрепенулась, тряхнула головой.

– Извините, я задумалась…

– Мы так и поняли, но между тем я хотел бы задать тебе еще один вопрос, вернее, повторить его: ты собираешься побывать в своей квартире или нет?

– Да, конечно, теперь да… Кроме того, мне бы хотелось взглянуть и на свой гараж, но у меня ведь нет ключей… Если бы вы согласились сопровождать меня туда, это было бы чудесно. Я же рассказывала вам о синем «Опеле», в котором разъезжает какая-то ненормальная, выдающая себя за меня… Было бы неплохо узнать, действительно ли это моя машина или просто похожая…