— Для меня самой загадка, кто и почему это делает. Честное слово.

Пытливо заглядываю в чистые, невероятно голубые глаза. Вернее линзы. Вот уж точно — врёт, как дышит.

Лже-Кассандра тушит сигарету, допивает вино, гибким кошачьим движением придвигается ко мне ближе и вкрадчиво мурлычет:

— Что вы собираетесь теперь делать, мой недоверчивый мсье Вадим?

— А по-твоему, что я должен делать? Сообщить об одной маленькой, но очень хитрой мошеннице в полицию?

— По-моему, мой герой, ты должен узнать, что случилось с Кассандрой Камбрэ пять лет назад.

— Я тебе уже говорил, что скорее всего она утонула в море.

— Тогда почему её родители прикидываются, будто их дочь жива? Узнай, в чём тут дело, и ты найдёшь разгадки всех остальных загадок.

Чуть заметно киваю. Мне лениво. Уютная постель лишила последних сил.

— Ну, хорошо, гений перевоплощения. Повинную голову меч не сечёт, но позже напомни мне тебя арестовать.

Девочка-эльф с недовольной гримаской тычет меня кулачком в плечо.

— Вот же зануда! Я ведь на твоей стороне, Вадим! Ты должен мне верить!

— Я верю.

Глядя на обиженное личико Кассандры (ладно, буду пока называть самозванку по-прежнему), напоминаю себе, что о доверии обычно очень много говорят люди, доверия совершенно не заслуживающие. Но это моё субъективное мнение.

— Как нам завтра себя вести? — интересуется Кассандра, нежно поглаживая моё измученное тело. Впрочем, тело не возражает, только джинсы вдруг становятся слишком тесными.

— Как обычно, небрежно. Будем делать вид, что ничего не случилось, — успеваю я пробормотать, прежде чем Кассандра закрывает мне рот поцелуем. Что-то она совсем пьяная.

По крыше громко стучит дождь. Мы с Кассандрой отчаянно дружим на измятой постели. Страсть этой девчонки способна расплавить даже молибден, а я не такой тугоплавкий, как молибден. «Люби меня! Возьми меня! Не жалей меня! Я твоя, а ты мой! Мой!» Надеюсь, тётка Шарлотта так и не надела слуховой аппарат.

В полночь возвращаю себя с олимпа на второй этаж, напрасно стараясь не скрипеть ступенями лестницы. Оказавшись в номере, опускаю себя на диван. Тело тает в блаженной истоме, а вот ноги больше не держат — трясутся и отказываются от работы. Сегодня я явно злоупотребил их добротой. Виновато трогаю ноющие ступни. Хотите, подержу вас в чудотворной воде?

Я и Кассандра. Старый больной мужик с тараканами в голове и молоденькая красотка. Девочка-эльф. Для чего всё это: нежность слов, ласка рук, безумие тел, рычание в ответ на стоны, стоны в ответ на рычание и одновременный сладкий венец? Меня тревожит какая-то космическая бессмысленность наших отношений. Любопытно, секс с девушкой, перемазанной в саже, — это такое извращение? Просто интересуюсь.

Я отдаю себе отчёт в том, что Кассандра — коварная змея, полная нераскрытых тайн природы. Значит, я сплю с ней в научно-познавательных целях? Наверное, нет. Точно нет. Для меня Кассандра — это маленькая испуганная девочка, заблудившаяся в страшном лесу, который посадили взрослые. Никто не узнает, сколько ею было пролито слёз. Неведомых. Невидимых. Горько-солёных. Дети же доверяют взрослым, а взрослые их предают, и земля покрывается осколками разбитых детских иллюзий. А я ведь мужчина. Мы, мужчины, должны заботиться о наших девочках. Такое правило.

Постукиваю кончиками пальцев по дивану. На моём тайном языке это означает: «Ложись спать, чудик. После инсульта ты стал такой чувствительный!»

Неожиданно гудит мой неугомонный мобильник. Он-то никогда не отдыхает. Первый час ночи. Кто это так поздно даже по всемирному счёту? Смотрю на номер телефона звонящего: Харун. Я просил афганца звонить мне в любое время. Вот он и звонит.

— Халло!

— Халло, уважаемый герр Росс!

— Есть новости?

— Есть. Из-за этого я и решил побеспокоить. Вы помните заметку о рыжеволосой девочке десяти-двенадцати лет, найденной в море недалеко от Сета?

— Да.

— Я только что нашёл ещё одну заметку.

— Да?

— Экспертиза ДНК показала, что это была не Кассандра Камбрэ.

Машалла!

В это утро мне удаётся успеть к завтраку вовремя. В столовой все наши: мама Буэно с доном Пидро, Пападопулосов и де Миньоны. Под болтовню общительных бельгийцев заправляемся багетами, круассанами, сыром, маслом, апельсиновым вареньем, кофе со сливками. Нас обслуживает сонная Кассандра, в кухне торчат доброжелательные зубищи Луизы.

— Как вам понравился крестный ход? — не без умысла завожу я разговор с постояльцами «Галльского петуха».

— О-ля-ля! Это было восхитительное зрелище, мсье Росс! — с воодушевлением отвечает мне Жанна, элегантная даже в байкерской чёрной коже. — На горе собралось настоящее море людей со свечами в руках.

— Жаль только, что дождь лил как из ведра, — кисло вставляет Жан. — Я совершенно промок.

— Тебе ли жаловаться, братик? — красиво поднимает брови Жанна. — Ты же умудрился опоздать на полчаса. Когда ты к нам, наконец, присоединился, дождь едва капал.

— Зато потом опять припустил во всю силу! — не сдаётся Жан.

— У всех паломников были зонтики, — громогласно вставляет мама Буэно. Её испанец, как обычно, молчит. Одинокий даже в компании Пападопулосов тихо пьёт кофе в конце стола.

— А почему вы опоздали, Жан? — спрашиваю я возмущённого бельгийца. Тот взмахивает руками, словно хочет, чтобы они встали на место.

— Да не слушайте вы Жанну, мсье Росс! Она всегда преувеличивает. Какие полчаса? Я совсем немного задержался в гараже. Нужно было повозиться с «Харлеем». Мы же сегодня уезжаем.

Мой вывод: коротышка Жан мог закрыть Кассандру в сауне, но не мог толкнуть меня в лопатки. Остальные гости отеля могли толкнуть, но не могли закрыть. Они весь вечер провели на горе. А хозяева «Галльского петуха»? Адольф и Анибаль были на рыбалке, Луиза, наверное, спала, проглотив снотворное. Длиннобородый мсье Франсуа? В подвал ведёт крутая лестница. По ней на инвалидной коляске не спустишься. Эквилибристика на крыше в данном конкретном случае даже не обсуждается. Ясно, что в коляске Франсуа на такие подвиги не способен, а без коляски? Если не он, тогда кто?

— Так вы нас покидаете? — огорчается мама Буэно. — Очень жаль. С кем же мы теперь будем играть в карты? Сокровище, ты понял? Наши друзья оставляют нас.

— Играйте с мсье Россом, милочка, — изящно улыбается Жанна ровными отбеленными зубками.

Мама Буэно добродушно хохочет:

— Наш сеньор Росс интересуется совсем не картами.

Я хмурюсь. Начинается! Обычные бабские пересуды.

— Что вы имеете в виду, дорогая Корнелия? — спрашивает Жанна своим ломким голосом.