Таким порядком — носильщик, дородная дама с подростком, чья рука была зажата у нее в клешне — они и прошли мимо двух боевиков Организации. Те скользнули взглядом по баулам, по тетке с «сыном» и принялись дальше просеивать толпу глазами. Попался им на глаза еще один подросток в очечках, но его они также оставили без внимания, поскольку к нужной ячейке в камере хранения он не подходил.

На седьмом перроне Мишка честно расплатился с носильщиком и даже отказался у тетки взять треть суммы, напирая на то, что она очень здорово помогла ему своими биоэнергетическими полями и теперь головокружение у него совсем прошло.

— А вот и мой братан пришел! — показал он на Валерку. — Ну, мы пошли!

Мишка и Валерка подхватили баул и двинулись прочь с перрона.

— Эй, мальчик, куда же ты? — окликнула его тетка. — Поезд-то, вот он стоит.

— А, мы сегодня передумали ехать! — беспечно махнул рукой Мишка. — А наши консервы, те, что в сумке — они не пропадут. У них срок хранения — два года.

— Слушай, ты поосторожней с сумкой, — предупредил Валерка. — Мы ведь с тобой не консервы несем, а компьютер.

— Ты прав, — согласился Мишка, — только учти: в метро мы все равно не пойдем. Там небось тоже пара людей стоит и всех пацанов с баулами примечает. А мы как раз с тобой пацаны и как раз с баулом.

— Да, придется уходить через товарную станцию, — кивнул Валерка. — Но ничего, берись вон за левую ручку, а я возьмусь за правую. Не впервой нам этот комп по городу таскать…

Ребята обогнули поезд, спрыгнули с перрона и двинулись в город, не как все обычные пассажиры — через здание вокзала, а перешагивая через пути, минуя стрелки и одолевая лабиринты пакгаузов. Оставив за спиной товарные склады, они разыскали в заборе, отделяющем Курский вокзал от жилого массива, дырку, протиснулись в нее и вскоре скрылись между домами.

— Получилось, Валерка, у нас все получилось! — радовался Мишка.

— Действительно, получилось, — удивлялся очевидному факту Валерка. — План был гениальный, но, согласись, исполнение тоже не подкачало.

— Не подкачало, еще как не подкачало! — рассмеялся Мишка. — Но я как себе представлю физиономию этих мужиков, которые камеру хранения откроют. Интересно, что им будет, когда они узнают, что они и своего компьютера лишились, и чужого?..

Вечером трое друзей и Катя сидели вокруг чужого компьютера-кейса, битком набитого записями разговоров с мобильных телефонов, и решали, что делать дальше. Можно было попытаться отправить его хозяевам посылкой, но ребята не знали адреса. Оставлять кейс в очередной камере хранения и звонить тоже было не с руки: так можно запросто в самом конце попасться. Да и не хотелось оставлять типов, которые занимались таким неблаговидным делом, безнаказанными.

Когда было выпито три чайника чая и съедено три тарелки конфет, Катя заявила:

— Вы как хотите, а я заявлю в милицию. Пока этих субчиков, которые нас хотели поймать, не обезвредят, я спать спокойно не смогу. Вы думаете, если мы им этот компьютер вернем, они нас в покое оставят? Черта с два! Мы же теперь свидетели. Так что всю эту историю, что называется, надо предать гласности.

— Или нас предадут бандитско-полевому суду, — подсказал Мишка, — без адвоката и следствия.

Мишка, как хозяин квартиры, где хранилось важное вещественное доказательство, оно же — улика противоправных действий, набрал номер дежурного по городу. К удивлению мальчишки, тот не стал от него отмахиваться, а как только узнал, в чем дело, записал Мишкин адрес и телефон. Вскоре телефон зазвонил, причем, как показалось Мишке, не как обычно, а как-то напряженно и тревожно. Это был звонок из Министерства внутренних дел. Звонил не абы кто, а работник милиции аж в чине полковника. Он еще раз выслушал Мишку, задал несколько уточняющих вопросов: проверял, не дурацкий ли это розыгрыш. И пообещал, что не позднее чем через полчаса за странным компьютером приедет дежурная бригада милиции и заберет его на исследование. Мишка попрощался с полковником и устало плюхнулся в кресло.

— Ну вот и все! Похоже, наша одиссея подходит к концу.

— Нет, не совсем, а про номер телефона, по которому звонил, ну, тот мужик на вокзале, мы что — забыли?

— А тебе что, удалось его подсмотреть?

— Как я могла его подсмотреть? — обиделась Катя. — У меня же очков с вмонтированной в них подзорной трубой нет. Но я слышала, как он звонил.

— Ну и что? — не понял Мишка.

— А то! — догадался Валерка. — У Катьки же почти абсолютный музыкальный слух.

— Ну-и?..

— Очень просто. Когда человек набирает номер на сотовом телефоне, каждая клавиша отзывается особым звуком, нотой. Ты понял? Поэтому, если запомнить последовательность звуков на слух, потом можно как бы раскодировать эту информацию. Сначала перевести ее в «ноты», а потом из «нот» — в цифры.

— Ну вы даете, — уважительно посмотрел на друзей Мишка. — С вами, я смотрю, лучше никаким бандюганам не пересекаться.

— Только нам мобильник нужно достать какой-нибудь. Потому что мы же наизусть не помним, какая клавиша как пикает.

— Нам ведь необязательно, чтобы он к телефонной сети был подключен? — нахмурился Мишка.

— Нет, необязательно, главное, чтобы у него кнопки работали.

— Такой мобильник у меня есть. Отец полгода назад купил, поигрался с ним, а потом забросил, сказал, дорого выходит, дешевле с телефонов-автоматов звонить. Сейчас я трубку найду.

Мишка бросился к родительскому серванту, покопался там среди документов и вынул почти новенькую телефонную трубку.

— Тэк-с, сейчас мы его включим. Готово. Ну, давай, Кать, изобрази нам, чего этот деятель набирал.

— Сейчас.

Катя пересела на вертящийся табурет около пианино и принялась перебирать клавиши.

— Ага, — наконец сказала она, — слушайте.

Она сыграла семь нот, и ребята принялись ноту за нотой подбирать на мобильнике нужную комбинацию. Катя изображала ноту на пианино, Валерка старался отыскать ее на клавиатуре, а Мишка записывал найденный порядок цифр. Через десять минут искомый телефон был «раскодирован».

— Ну-ка, ну-ка, что у нас получилось? — потянулся Валерка к бумажке. Он расправил ее на коленях, всмотрелся в нее и надолго замолчал. Невооруженным глазом было видно, что Валерке не по себе. Он побледнел так, что на висках проступили синие жилки и весь верх лба усеяли мелкие бисеринки пота.

— Валер, да что с тобой? — испугалась Катя.

— Это не со мной, — пролепетал Валерка, — это с номером. Это же номер мобильника моего отца!

В комнате повисла пауза, которую принято называть театральной, — долгая и многозначительная. Мишка, как зеркальный карп, вытащенный за хвост из воды продавщицей рыбного магазина, открывал беззвучно рот. Катя схватилась за голову, а Валерка отрешенно и тупо уставился в стенку.