— Что это с ним? — с опаской кошу глаза назад, но Яровой тащит меня как танк вперёд к дому.

— Рехнулся от любви, а ведь я ему сразу сказал, что Клара ему мозги поправит.

Улыбаюсь, забывая о своих бедах. Ведь как здорово видеть реально счастливых людей.

Глава 16

Захар

Ужинаем за большим столом в летней резиденции де Бомарше. Ну, кто и вкушает яства гениального шеф повара, а я пока пилю свой стейк на тарелке, представляю шею того гавнюка, что сегодня подстроил «несчастный случай» для Земляникиной.

После звонка охраны с докладом я сначала онемел, а потом пришёл в ярость. Пока ждал девушку с дочкой, сломал три карандаша и две ручки, пытаясь завершить бумажную работу. Перед глазами всё одна и та же картина- раскуроченное тело Ванильки в луже собственной крови посреди дороги.

Ни вдоха, ни выдоха от этой галлюцинации, а потом сердце вновь запускается в сорванном ритме. Ад.

— Захар, это любимый сервиз моей матушки, а ещё он является творением мастера девятнадцатого века, пожалей его хоть немного.

Голос Третьякова разрывает порочный круг видений.

— Лев Николаевич, может, в этом случае вы мне позволите отужинать из пластиковой посуды?

Граф кривит губы, сдерживая смех, а вот сидящая по правую руку от меня Вероника решает пренебречь этикетом.

— А может, тебе сразу миску на задний двор рядом с будкой поставить и на цепь потолще усадить?

Яд сарказма буквально капает с её губ, но выражение лица просто ангельское, ещё только нимба не хватает.

Третьяков прикрывает рот салфеткой, а два мецената, оставшиеся после конференции по старой дружбе с графом на ужин, распахнули удивлённые глаза. Особенно заинтересовался который моложе — Борис Гнёздин.

— Дорогая, если только ты самолично будешь меня кормить и чесать за ушком.

Ванилька прищуривает глаза, намекая, что за моё «дорогая» буду побит и покусан многократно. Это мне ещё везёт, что за столом нет дочери, а то бы прилетело прямо сейчас той самой вилкой, которую так страстно сжимают тонкие пальчики девушки.

— Я подумаю над вашим предложением, Захар Пантелеймонович, но не стоит обнадёживаться.

Ещё раз одаряет горячим взглядом убийцы и возвращается к трапезе. Ну, с этим огнём я разберусь ночью, зато любовный пыл Гнёздина сразу остыл. Вот пусть и дальше свою диетическую капусту жуёт и на чужих женщин член не поднимает.

А это значит МОЯ?! Земляникина Вероника Андреевна только моя женщина?!

Вопрос внутреннего «я» не хочет уходить без ответа, но жизненный опыт и моя персональная женофобия не дают принять решение.

А не поздно ли об этом думать?! Когда через полгода родится наш ребёнок.

И как жить дальше? Очередной воскресный папа? Или просто поселить Веронику у себя? Семья? Снова риск? И Лика… ей и так было не сладко, а сейчас новая привязанность. А если Ники в один прекрасный день просто уйдёт, исчезнет из нашей жизни и малыша с собой прихватит.

Голову просто рвало на части, напрочь лишая аппетита. Лучше действительно прогуляться до спортивного зала, может, кто из ребят попадётся, тогда можно и «махич» небольшой устроить.

Собираюсь встать из-за стола и извиниться, как ладошка Ванильки оказывается на моём бедре. Придавила к стулу, что сразу и не поверишь в её бараний вес. Наклоняется к моему уху и с невозмутимым видом шепчет.

— Яровой, выдохни, пожалуйста, и, чтобы ты там сейчас ни думал в своей светлой головушке, выкинь ко всем херам, а то у гостей графа от твоего вида не только глаз начнет косить, но и несварение выйдет.

— Я лучше пойду.

— Куда? — подозрительно спрашивает Ники, уже разворачиваясь ко мне всем корпусом.

В глазах волнение, губы напряжены, а пальцы ещё сильнее впиваются в мою ляху. Я всё время ищу в Ванильке сокрытое негативное, но чаще вся она на поверхности без тёмных мыслей.

Её лицо совсем рядом, вызывая острый приступ неудовлетворительности в нижней части тела, и я точно знаю, как одновременно снять напряжение с себя и этих розовых губ. Пошляк.

— В зал на вечернюю тренировку.

Решительно снимаю ладонь с моей ноги, укладывая ту на её бедро. Прежде чем убрать руку и встать, успеваю провести указательным пальцем по краю границы юбки. Ники резко вдыхает от моего неожиданного нападения на её голые ноги, а в шоколадных глазах разгорается фитилёк.

Ухожу, не оглядываясь. Не хочется травмировать тонкие души меценатов, если я, сорвавшись, закину тельце Землянички на плечо и унесу в гостевую комнату, чтобы трахать её как в последний раз в жизни.

Да и Третьякова надо пожалеть, а то босс вместо еды только салфеткой от смеха прикрывается и шлёт ликующие ухмылки «я тебе говорил!» в мой адрес.

Тороплюсь вниз в подвал, но там пусто. Сбрасываю туфли, пиджак и рубашку, но брюки приходится оставить, так как боксировать по груше в одних труселях совсем кретинизм.

Перематываю кисти бинтами, нарочно игнорируя перчатки, так как хочется в полную силу прочувствовать тренировку.

На автомате наношу правильно поставленные удары, вытряхивая из себя всё дерьмо, что накопилось за последние пять лет.

Ленка. Сучка.

А ведь думал, что любовь! Свет клином на этой выдре сошёлся, даже против мнения друзей о нашей несовместимости пошёл. Женился! Самый, мля, умный!

Любил, баловал, и всё было идеально первые полгода, пока не застукал с поличным — обнимашки с генеральным директором в компании, где она трудилась секретарём.

Уволил, отчитал и простил, когда умоляла вернуться и забыть её оплошность. Расстаял под умелыми ласками жены и вернулся в семью.

Наверное, это и стало роковой ошибкой. Надо было ещё тогда гнать дуру к лешему. Уверяла, что любит, но шлялась с подругами по клубам, проматывала на шопинги, салоны красоты и личных тренеров космические суммы денег. Вскоре я понял, что просто превратился в банкомат.

С болью в сердце решил подать на развод, но тут Ленка включила режим «большой любви» и запела про ребёнка, а я, наивный козёл, подхватил мотив.

Беременность стала радостью только для меня уже через месяц. Токсикозы мучили измученное диетами тело жены, испортились кожа и волосы, и этот список недовольств сыпался на меня как из рога изобилия. Я стал экспертом в ведении беременности, а потом и родов. Как мог, облегчал нужды жены, понимая, что выносить и родить сына — это целая дорогостоящая наука и триллион нервных клеток. Моих.

Родилась дочь. Ошибка УЗИ. Ленка ещё в родзале отказалась смотреть не на сына. Я же влюбился в маленький комочек с первой секунды. Моя Лика.