тяжёлого дня. Я села на мягкий ковёр в гостиной, между чайным столиком и диваном. Влажная кожа всё ещё приятно пощипывала от кипятка, а ночная рубашка ласкала тело.

Работая за компьютером на протяжении нескольких часов, я и не заметила, как уже наступило два час ночи. Мама и Леша уже давно пошли спать, но по лестнице послышались какие то шаги. Подняв голову, я увидела сонного Лёшу, который оглядывался по сторонам.

Он подошёл ко мне, наливая себе стакан воды.

— Не спится? — сонным голосом произнёс дядя, останавливаясь около стола.

Я кивнула головой, отвечая: — Ага, бессонница напала!

— Может тебя, что то тревожит?

Я подняла голову, смотря на него. Дядя Лёша был до жути проницателен, и скрывать от него, что то было бы глупой идеей.

— Возможно, что то и тревожит, — признаюсь я, печатая на клавиатуре свою итоговую работу по проекту.

— Не хочешь поговорить?

— Нет, не привыкла делиться своими проблемами, — грубо ответила я. Это не первая его попытка залезть мне в душу.

— Я… — замялся он, не зная, что ответить мне. — Если не хочешь говорить со мной, поговори с Ильёй, он всегда подержит тебя Валерия, — сказал он, собираясь уходить.

— Я знаю, — тихо прошептала я.

Подойдя к лестнице, одной рукой он схватился за перила, ведущие вверх, на второй этаж, и обернулся. Он нечего не говорил, только смотрел на меня, не отрываясь, и я делала то же самое.

— Не позволяй своим проблемам выстроить стену между вами, Илья не заслуживает этого! — неожиданно сказал он спокойным голосом, и его слова засели глубоко в моём сердце. Я поняла их смысл, к сожалению.

— Я не заслуживаю такого человека как Илья, дядя! — печальным голосом я ответила ему.

Лёша ласково улыбнулся мне, кажется, он пытался успокоить меня. Этот человек был всегда зрителем, он не любил вмешиваться в чужие дела, и за это я была благодарна своему отчиму.

Даже догадываясь обо всей правде, он нечего не делал, позволяя мне самой всё уладить.

Я улыбнулась ему в ответ, сказав напоследок:

— Спокойной ночи!

— И тебе Валерия. Помни, никто из нас не идеален, но каждый заслуживает шанс на искупление своих ошибок.

Я нечего ему не ответила, только кивнула, грустно улыбнувшись, зная всю правду. Илья никогда не простит меня за то, что я сделаю, но я надеюсь, что хоть узнав правду, он сможет спокойно отпустит меня не жалея не о чем.

Просидев ещё минут двадцать, я почувствовала неприятную боль в спине. Попытавшись встать, я глухо застонала, но всё же поднялась, медленно шагая в сторону кухни.

Неприятный запах дыма усиливался, чем ближе я подходила к кухне, тем сильнее я чувствовала его. За спиной послышался шаг и в следующую секунду, меня пронзила сильная боль в голове и ноги больше не держали меня.

* * *

Сквозь неприятную жгучую боль, что набирала силы с каждой секундой, где-то глухо отдавались звуки криков. Я слышала, как приближаются и отстраняются тяжёлые шаги, как капля за каплей падает на холодный цемент, где уже образовалась не большая лужа.

Медленно открывая глаза, последние воспоминания возвращались с болью в голове. Я не могла пошевелиться, мои руки и ноги были прикованы к стене, на которой была подвешена я.

Осознаннее того, что произошло неуверенно пробирались в мой рассудок, накрывая с головой. Мне было больно глотать и как-либо шевелиться, что адская боль отдавалась по всему телу, заставляя кричать.

Пересилив невыносимую боль, я повернула голову в сторону, но пелена всё ещё стояла перед глазами и я не смогла нечего разглядеть. Делая рваные вздохи, мне удалось прийти в себя.

Бетонная комната, серого цвета и холодный бетон, к которому прижималась моя спина. На мне была всё ещё ночная рубашка, но ноги, как и подол моей одежды, были все в крови.

Это моя кровь, я чувствую это из-за адской боль в ногах. Со мной уже кто то поработал.

Прикольная к стене, я провисела, не знаю сколько, но кромешная темнота сменилась лучиками света, также пробивающимися меж тёмных занавесок. Теперь я могла немного разглядеть комнату.

Около меня стоял железный стол, на котором лежали ножи, несколько из них заляпанные кровью. Ещё такие же семь цепей прибитые к стене, по обе стороны от меня.

Дышать мне всё становилось труднее с каждым часом, но комната была чиста. Они что-то мне вкололи, я уверена.

За дверью послышались шаги, и через несколько секунд дверь со свистом распахнулась, улетев в стену.

Молодой парень вошёл в холодную комнату, и ещё несколько мужчин в костюмах следовали за ним. Слабо проглядывающиеся лучи света меж штор, падали на него, но этого не хватало, что бы понять, кем был этот парень.

Только грубый насмешливый голос, что я никогда не забуду, выдал его. Эти призирающие нотки в нём, что убили ту девочку, которую он избил и оставил умирать на асфальте. Ту, которую пытался изнасиловать и та, которая не смогла спастись.

Я узнаю его из тысячи. Роман Покровский.

— Привет Валерия, — подходил он ближе, усмехаясь. Я не видела этого, но слышала отчётливо.

Он подходил осторожно, будто пробовал, будто боялся, что я могу вырваться из этих оков и набросится на него.

Я хочу это сделать, жажду, наконец, убить его, но не могу. Я слишком слаба, он специально обездвижил меня.

Я не чего не ответила ему, просто ждала, что будет дальше.

Подойдя почти ко мне впритык, он поднял руку, грубо хватая меня за подбородок, что я поморщилась, застонав от резкой адской боли во всём теле.

— Когда мне сказали, что ты выжила, я даже не поверил сначала, — продолжил он говорить. — Думал ты, покончись, с собой после того, что я сделал с тобой.

Я слабо усмехнулась его словам, и он заметил это, повторив за мной.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, отходя от меня к стулу, присаживаясь на него. Это были всего лишь последние остатки его вежливости ко мне, но не какая не забота.

Я не отвечала не на один вопрос, который он задавал дальше, просто закрыла глаза и слушала. Старалась узнать, где я, куда меня затащили.

— Советую ответить на мои вопросы Валерия, — яростно сказал он, вмиг приближаясь ко мне, снова хватая за скулы.

В этот раз я подняла глаза на него и наши взгляды встретились. Темный. Весёлый. Наполненный азартом взгляд.

— Изменилась, — усмехнулся он. — Он изменил тебя?

— Кто? — специально спрашиваю я, что бы узнать, сколько он знает.

Роман усмехается в голос.

— Тот, кто тебя спас, Олег