плюсах и минусах. Даже сам брал заказы для «своих» и развозил по домам.

Все бы ничего, только Сеня был игроком. Азартным и неисправимым, подчинившим и свою жизнь, а постепенно и жизнь Альбины, этой страсти. Бывало, он выигрывал на бильярде какие-то деньги, и они заходили к ювелиру, чтобы сделать приятное «Бинчику». Правда проигрывал чаще. Поначалу Чеботарева охотно выручала его солидными суммами, но потенциальный жених «забывал» их вернуть. Когда это стало привычным делом, «Бинчик» пыталась бороться. Напрасно. И вот последний случай стал трагическим. Арсений не вернул вовремя долг и директора Чернышова не стало.

Альбина поплакала бы и забыла этого любителя бильярда, но вчера был странный звонок. Незнакомый голос был приятным и говорил деликатно. Сообщил, что на ее имя гражданин Чернышов Арсений Оганезович оставил завещание. Для оглашения которого, ей нужно явиться к адвокату. Они согласовали время, и сегодня гражданка Чернышова должна быть с паспортом по указанному адресу.

С одной стороны, у Сени после смерти матери никого не осталось, а, учитывая их отношения и предыдущую финансовую помощь «Бинчика», директор мог бы указать ее в завещании. Хотя, с другой стороны, что он мог ей завещать? Машин была в залоге, каких-то украшений от матери уже не осталось, игрок нашел им применение. Разве что, двухкомнатная «хрущевка» в хорошем районе…

В указанное время гражданка Чеботарева зашла в небольшую приемную с красивой табличкой на двери «Нотариус Фролова Н.В. Недвижимость. Наследства. Брачные договора». Секретарь отложила в сторону какие-то документы и, проверив паспорт, попросила подождать. Кроме них в приемной сидел мужчина в элегантном костюме лет тридцати и молодая пара, что-то обсуждавшая шепотом. Они то и дело поглядывали на часы и секретаря. Минут через пять, двойная дверь из кабинета, где, очевидно, все и происходило, открылась и появился довольный мужчина. Он поблагодарил секретаршу и сказал, что ее просят зайти. Та вспорхнула и через минуту вернулась.

— Альбина Онуфриевна, Виталий Петрович, — молоденькая помощница обратилась к Чеботаревой и мужчине в элегантном костюме, — вы не могли бы пропустить вперед эту пару. У них свадьба, а договор брачный не подписан. Вчера должны были явиться но закрутились и опоздали… У нас все готово, только подписать и заверить у нотариуса. Это несколько минут…

— Конечно, раз такое дело, — улыбнулась Альбина, сама мечтавшая быть в такой ситуации, мужчина тоже не возражал.

— Ну, вот и славно. Ребята, проходите. Нина Владимировна вас примет.

Чеботарева с любопытством разглядывала интерьер приемной. Строгий стиль, все только по делу, особенно приглянулись дипломы и сертификаты в красивых рамочках. Не то, что у нее в магазине — замызганная папка с сертификатами на товар и разрешениями. Впрочем, и они были просто поводом для начала разговора, который часто можно было закончить побыстрее, положив поверх сертификатов купюру с портретом американского президента. Почему-то инспекторы различных отечественных надзорных органов к нему были неравнодушны. Впрочем, директора магазинов и магазинчиков, не задумываясь принимали правило игры, укоренившейся настолько, что бороться с ней ни у кого не поднималась рука.

Не прошло и пяти минут, как двойная дверь открылась, выпуская счастливую пару. У каждого в руках была красивая папка с золоченым тиснением двуглавого орла. Они торопились к другой двери, где услышат заветные слова — «навсегда, в любви и радости…», которые теперь подкреплены другими словами, отпечатанными на бумаге — «если, то…».

Мужчина в элегантном костюме пропустил даму вперед, придержав дверь в кабинет нотариуса. Фролова Н.В. сидела за современным деловым столом в виде широкой буквы «Т» с большим монитором на уголке, стопкой бумаг и красивым канцелярским прибором. Нина Владимировна выглядела лет на сорок, а ее строгий костюм подчеркивал деловую атмосферу кабинета.

Она широким жестом пригласила клиентов сесть по обе стороны стола для переговоров, и привычными фразами с хорошо поставленной дикцией пояснила правила оглашения завещания и процедуры возможного оспаривания или отказа. Убедившись, что суть вопроса ясна, продемонстрировала участникам запечатанный конверт, вскрыла его и огласила завещание.

Оно было кратким, и сводилось к тому, что если гражданка Чеботарева заплатит долг чести покойного гражданину Барабанову Виталию Петровичу в размере миллиона рублей в течение трех дней с момента оглашения завещания, все движимое и недвижимое имущество покойного переходит в ее собственность. В противном случае, гражданин Барабанов унаследует все, дабы компенсировать долг.

От себя нотариус добавила, что независимо от того, какое примет решение гражданка Чеботарева, наследство, по закону вступает в силу ровно через полгода. Оформить отказ от наследства или оспорить его можно в этой же нотариальной конторе, согласовав с секретарем дату и время визита. Если участники, указанные в завещании придут к единому решению в указанный срок, гражданка Чеботарева должна представить письменное доказательство выплаты долга, в указанной сумме, гражданину Барабанову. Мужчина в элегантном костюме положил на стол перед Альбиной свою визитку и молча откланялся.

Растерянный «Бинчик» никак не могла понять последний привет от Сенечки. Было ли это какой-то местью или наоборот, он захотел вернуть ей все долги. Миллион, конечно, немалая сумма, но, если двушку в старом тихом районе столицы привести в порядок, то выручить за нее можно будет в десять-двенадцать раз больше. Это было выгодное дельце. Получить навар чистыми в десять «лимонов» за год ее магазин никогда бы не смог. Альбина осторожно взяла визитку, внимательно прочитала и спрятала в сумочку. Она еще подумает.

Осенью угасание дня стремительно ускоряется. Казалось бы, еще вчера, после работы, можно было прогуляться на закате ясного теплого дня, а тут и рабочий день еще не закончился, а за окном уже темно, и дождик поливает. Необъяснимая холодная тоска окутывает душу вместо теплого шарфа, и так хочется взять в ладони теплую чашку кофе, чтобы хоть как-то отогнать эту хандру.

Анна Смирнова привыкала к отдельному кабинету и новой должности. Ее не очень смущало резкое изменение отношения сотрудников к ней, как начальнику отдела. Со школы или института Ане были знакомы такие колебания и даже полное отторжение, она старалась не придавать тому значения. Важнее было ее внутреннее состояние. Чем враждебнее был внешний мир, тем больше она дорожила своим внутренним миром, не впуская и даже не подпуская к себе посторонних.

Так разрыв с первым мужем лишь укрепил ее дружбу с институтской подругой Алиной, а дочь Наташку сделал еще ближе. Даже сын Алины стал одной из граней ее мира. Егор и Наташка были погодки, а поскольку подруги часто общались, то их дети невольно часто играли вместе. Собственно, это все. Ее родители прожили вместе всю жизнь и ушли из нее с разницей в год.