Александр приблизился к Клуиз и, взяв ее руку, поцеловал. У кисти. Потом выпрямился и сказал приготовленные поздравления сразу, чтобы не сбиться.

Клуиз сияла и благоухала. И все-таки что-то в ее взгляде пряталось неясное, тайное, невысказанное. И он чувствовал, что это что-то развивалось и углублялось.

Она коснулась его щеки и поблагодарила. Близость ее смущала его: эти великолепные выточенные руки, он представлял их объятия… Он встряхнулся, подумав, что дурак, и сказал:

— Ваш подарок, Клуиз, Юджиния положила в спальне. Он длинный. И в любое время, когда вы захотите, можете посмотреть его.

— Я уже смотрю на него. — Клуиз задумчиво наклонила голову и отвела, обняв за плечи, в сторону. — Юджиния никогда так хорошо не выглядела! Старания Александра?

Он неловко пожал плечами. Она ясно улыбнулась.

— И я хочу так выглядеть.

— Well, — сказал он.

— Что для этого нужно? — и сама себе ответила: — Для этого нужен Александр.

Он улыбнулся, восприняв все как шутку.

— Конечно, я не стану такой юной, как Юджиния, но, возможно, я тоже похорошею.

Она была и так чересчур хороша. Клуиз улыбнулась, ожидая комплимента. Он сказал его.

— Ты думаешь так, мой милый друг? — Она обвила его шею рукой; ее кисть холодила. Он не хотел ничего думать и сказал:

— Я не знаю. О чем вы?

Подошла Юджиния и увела Клуиз показывать платье. Он вздохнул с облегчением. Глядя им в спину, он сравнивал, чьи ноги лучше, и не мог решить: обе были выточены и сделаны рукой великого мастера, это были две пары лучших ног, которые он когда-либо видел в своей жизни. Одна пара принадлежала ему. Что хотела вторая… он не знал.

Или делал вид, что не знал.

Мистер Нилл подошел к нему с молодым человеком в смокинге.

— Разрешите представить. Это Александр, о котором все говорят, потрясенные его костюмом.

Мистер Нилл был рад возвращению дочери. И шутил:

— А это доктор Кении Винтер, который иногда осматривает Юджинию.

Поднесли шампанское, и они взяли по бокалу.

— Поверь мне, Александр, доктора в этой стране живут очень хорошо. Я хотел бы быть доктором… Но…

Александр и Кении улыбнулись. Александр никогда не видел мистера Нилла в таком настроении и не представлял, что тот может шутить. Они выпили.

— Я надеюсь, вы найдете, о чем поговорить, а я пойду поищу мою жену.

Они остались вдвоем. Кении был приятной наружности, средних лет, но выглядящий моложе. Спокойными, уравновешенными манерами он выражал свое мнение о том, о чем они говорили, будь то гинекология или грядущие выборы ненужного президента. Неожиданно им и вправду нашлось о чем поговорить. О его профессионализме, пациентах и уровне жизни Александр мог догадываться уже по тому, что мистер Нилл доверял ему лечить Юджинию.

С мужчинами это редко бывает, но они понравились друг другу. И провели, разговаривая, больше двадцати минут, поднимая бокалы и опустошая их. Но окончательно Кении сразил его, когда сказал, что знает и читал «Вишневый сад» Чехова. Для американца знания вне его области, да еще в литературе, — это была редкость. И что ему нравится «tchai». Они были в восторге друг от друга (после стольких бокалов), ему нравились спокойные, плавные, мягкие движения Кении, умные ответы и уверяюще простыесуждения. Александр сам всегда хотел быть таким, но был дерганым, взрывчатым, подвижным. И только в последнее время успокоился. С этого вечера началась их дружба. Кто мог представить, что Кении сыграет такую страшную роль в его жизни!

Подошла появившаяся Юджиния и поцеловала Кении в щеку. Александр не знал, что между доктором и пациентом такая близкая дружба. Но стерпел это мужественно.

Вернувшаяся Клуиз, пока Кении спрашивал Юджинию о ее состоянии и не перегревалась ли она на солнце, задала Александру интересный вопрос:

— Так как ты провел время? Тебе не мешали телохранители?

— Кто?

— Два телохранителя, наблюдавшие за вами. Он не поверил. Клуиз ярко улыбнулась, сказав:

— Неужели ты думаешь, что Деминг доверил бы тебе свое сокровище — пересечь с Юджинией всю Америку и экватор, не будучи даже американцем. Не зная ничего об этой стране. — Она улыбнулась ярче: — Ты мало ценишь Юджинию и что она значит для мистера Нилла. Завтра будут готовы все ваши фотографии, во всех местах, где вы провели время, и ты сможешь наслаждаться ими, как первой пачкой уже наслаждаюсь я.

Сначала его взбесило это, и он водил глазами в поисках мистера Нилла, потом подумал, что это забавно, да и какая разница, а в конце решил, что это даже и неплохо. Когда он сам фотографировал Юджинию, он все жалел, что не будет их фотографий вместе. Теперь их будет достаточно, и каких! Самых неожиданных. Он надеялся, что не будет только фотографий на палубе того катера, чтобы у мистера Нилла не случился разрыв сердца.

Юджиния взяла его за руку и повела знакомиться с гостями. Через пять минут у него рябило в глазах, через пятнадцать он уже ничего не понимал, а через двадцать пять упал на тахту и сказал, чтобы она продолжала одна. Она была заботлива, приноси-ла ему воду с лимоном, тайком целовала в ухо, шепча нежности, и говорила, что больше так не будет.

Он никогда не встречал такое количество блестящих мужчин и женщин и подумал, что, если бы все женщины потеряли свои платья… Клуиз была бы самая привлекательная, и неожиданно поймал ее взгляд, направленный на него из центра зала.

Когда настало время десерта, он увидел Юджинию подальше от стола. Она уже прибавила полтора фунта, а он хотел, чтобы она была совершенна.

Назавтра, проснувшись рано, Александр приехал на свою старую квартиру. Едва только он вошел, как сразу почувствовал запах женщины. На кухне что-то шипело и жарилось. Он растворил все окна, чтобы выветрить запах. Из ванной в его купальном халате показался новый жилец и воскликнул:

— Хей! Кого я вижу! Они обнялись.

— Ты хочешь есть? Ему понравилось это.

— Яичница, коронное наше блюдо, уже готова. Миша ушел на кухню и вернулся с окутанной дымом, паром и благоуханиями сковородкой.

Теперь это был другой человек. От прежнего нищего не осталось и следа. С блестящими и аккуратно подстриженными волосами, до синеватой голубизны выбритыми щеками, с довольным и самоуверенным лицом, отъевшийся, терпко пахнущий какими-то дорогими духами, красавец, он походил на денди.

Александр чуть было не спросил, как тот себя чувствует по сравнению с прошлым, но поклялся себе никогда не вспоминать о бывшем и прошедшем. Они сели за стол, и Миша принес большую бутылку коки. Естественно, все русские пьют кока-колу, когда дорываются до нее, подумал он. Миша хотел налить и ему, но он отказался.

— Почему?

— Я не пью газированных напитков.