Ингмар погладил рукоятку меча, закрепленного на широком кожаном поясе, и возразил:

— Разве тебе нужна еще какая-нибудь дополнительная защита? С тобой ведь я.

От его уверенных слов Клариссе стало спокойнее, и она пустила Сейлу галопом по чудесному зеленому лугу. Дагни поспешил за ней, похоже, жеребец тоже находил красавицу кобылицу весьма привлекательной. Но на Клариссу до сих пор навевал ужас тот лес, где было расположено опасное болото, и она направила кобылу к дубовой роще — в противоположную сторону.

— Попробуй, догони! — крикнула графиня и послала Сейлу в стремительный галоп.

Белая кобыла была более резвой, чем тяжелый Дагни, и быстро оторвалась от преследователя. Ингмар прижался к взмокшей шее жеребца и пришпорил его. Веселый смех жены стал приближаться. Проезжавшие мимо вилланы, сидевшие на телеге с сеном, вывернули себе шеи, наблюдая, как неслись по зеленому лугу два всадника. Прозрачная белая вуаль развевался на голове изящной женщины, а рослый белокурый мужчина, стараясь догнать красавицу, казалось, слился со своим коричневым жеребцом. Лишь на краю поля Ингмару удалось настичь жену.

Всадники пересекли небольшой кустарник на окраине луга и въехали в дубраву — кроны величественных дубов сомкнулись над их головами где-то далеко вверху. Мощные узловатые стволы были расположены друг от друга на большом расстоянии, и дубрава напоминала громадный зал с многочисленными колоннами. Под дубами молодые деревья не росли, только сочная зеленая трава, да и то небольшими кустиками. Невольно лошади сбавили темп и шли неторопливо, как бы подчиняясь духу покоя и торжественности, царившему в лесу. Иногда из кустов выскакивал потревоженный заяц и под смех Клариссы несся петлями, как будто за ним гналась свора собак. Где-то вдали слышались трубные крики оленей — самцы вызывали друг друга на бой и оповещали своих дам о своей готовности к любви. Ингмар ехал за женой немного сзади, чтобы полюбоваться стройной фигуркой Клариссы и ее изящной посадкой в седле. Молодая женщина ощущала жадный мужской взгляд — ей было приятно, что тот не спускает с нее глаз. Время от времени Кларисса оглядывалась и неизменно натыкалась на теплые голубые глаза нормандца.

Вскоре дубрава перешла в сосновый лес. Толстые коричневые корни могучих сосен поросли кустиками черники. Ягоды уже начинали созревать, и Ингмар предложил спешиться. Через некоторое время губы у мужа стали темно-синими, как у вампира. Кларисса залилась смехом, показывая мужу на его рот. Тогда викинг достал свой меч, и в начищенном отполированном клинке женщина увидела свое отражение. У нее был точно такой же рот мертвеца. Ингмар взял жену за теплую руку и попробовал притянуть к себе, но та, игриво взвизгнув, вырвалась и побежала вниз по поросшему густой травой склону.

— Тебе больше никогда не удастся сбежать от меня, — воскликнул мужчина и бросился вдогонку.

Как и следовало ожидать, спустя десяток шагов красавица споткнулась и была настигнута могучим варваром. Ингмар обхватил ее руками, и они с хохотом покатились по склону. А когда остановились, норманн оказался внизу. Он крепко обнял жену и прильнул жаждущими губами к благоухающему лесными ягодами нежному рту. Кларисса зажмурилась, голова у нее слегка закружилась от пьянящего наслаждения. Он целовал ее глаза, и изящную шею, бормоча страстные, но мало понятные слова на норвежском языке.

Вдруг она ощутила, как рука мужа коснулась ее обнаженной груди. Молодая женщина и не заметила, что он успел развязать шнурки на их одежде. Ингмар прикоснулся губами к розовому соску и стал посасывать, осторожно покусывая его. Затем он страстно втянул в рот и второй, дрожащий от нетерпения и уже затвердевший сосок. Ей было так хорошо, от острого удовольствия она уже не могла сдерживаться и томно стонала. Руки опустились на его плечи, и она с удовольствием потрогала крепкие мышцы на его широкой спине. Муж притянул ее послушное тело к себе, перевернулся, приподнял подол ее туники, и охваченная сладострастной дрожью Кларисса с восторгом ощутила прикосновение твердого естества к ее набухшему от желания лону. Мощные бедра, прижимавшиеся к ней, напряглись твердыми буграми мускулов, и молодая женщина, почувствовав горячее прикосновение ищущего вход фаллоса, со стоном выгнулась вперед, и горячий стержень плавно скользнул внутрь ее истекающей от любовной влаги плоти, а затем резкими толчками стал проникать все глубже и глубже. Она обвила ногами его жесткие бедра и подтолкнула их, стараясь поглотить жаркий жезл как можно глубже. Кларисса полностью отдалась во власть его неистовых толчков. Внутри ее лона разгорался сладострастный огонь, она прерывисто вскрикивала и стонала, вцепившись в литые плечи, влажные от пота. Одурманенная колдовской негой, она двигалась ему навстречу, пылая от желания. Ингмар, подхватив ее шелковистые ягодицы своими жесткими ладонями, неистово врывался в нее и, наконец, огненный вихрь сгустился и вспыхнул в глубине ее влажного естества. Она не смогла подавить пронзительный вскрик, вырвавшийся из груди:

— О, Ингмар, я на небесах!

Норманн сделал последний яростный рывок и хрипло застонал, стиснув ее хрупкое тело в своих стальных объятьях. Горячее семя ринулось в пульсирующее от наслаждения лоно.

Муж, не выходя из нее, перевернулся и уложил ее на себя. Они лежали, отдыхая, и он целовал ее нежными тихими поцелуями. Истома охватила молодую женщину, и, когда его фаллос стал снова твердеть внутри ее тела, Кларисса с удивлением ощутила вновь разгорающееся желание.

— И почему я так не хотела выходить замуж? Неужели отец не дарил матери такого блаженства, что ей так не нравились его объятия? — промелькнули у нее в голове запоздалые мысли, когда она снова слетела в восхитительный экстаз.

В пылу «сбора ягод» они совершенно забыли о своих лошадях. Дагни и Сейла, конечно, не ушли далеко, но что-то их не было слышно. Выбираясь из объятий мужа, Кларисса прошептала:

— Пойду, поищу лошадей…

— Чего их искать, сейчас свистну, и прискачут, — целуя ее розовое ушко, сказал Ингмар низким голосом.

— Тихо, — молодая женщина приложила палец к губам, — мне интересно, что они там делают. Мне кажется, они влюблены друг в друга… Я быстро!

Она погладила мужа по жестким светлым вихрам и исчезла за стволами сосен.

Кларисса сделала несколько шагов и прислушалась к незнакомым звукам. Вдалеке, за пригорком слышался хруст сухих веток, шорох листьев и недовольное ворчание, как будто там прогуливалось несколько человек. Девушка замерла и прижалась к остро пахнущему смолой стволу. Дерево поскрипывало и высоко вверху гудело под ударами ветра в крону. Лошадей нигде не было видно. Дагни и Сейла, конечно, не ушли, но почему-то притихли и не издавали ни звука. Шум слышался все ближе и ближе, и Кларисса увидела несколько полосатых поросят, ловко роющих землю своими маленькими мордочками. Животные не обращали на женщину никакого внимания и продолжали весело резвиться, гоняясь друг за дружкой на небольшой полянке. Кларисса залюбовалась прелестными малышами и незаметно для себя вышла из-за дерева. Вдруг раздался резкий хруст ломающихся веток. Женщина обернулась и увидела на краю поляны громадного кабана. Он что-то жевал. Вдруг он почуял Клариссу и поднял кверху свое рыло. Молодая женщина увидела большую голову с настороженными ушами, свирепые глаза, подвижную морду с двумя отверстиями и белые клыки. Животное замерло в неподвижной позе, и, перестав есть, уставилось на нее злобными вопрошающими глазками. От ужаса Кларисса не могла двинуть ни рукой, ни ногой. Наконец кабан издал резкий крик, и громадная туша ринулась через поляну прямо на испуганную женщину. Кларисса ступила шаг назад — все похолодело у нее внутри. Кабан, обнажив длинные острые клыки, несся громадными скачками, буквально вырывая тяжелыми копытами траву вместе с огромными комьями земли. — Вот она, смерть, — меланхолически подумала Кларисса и зажмурила глаза.