— Зерно может промокнуть, амбар у вас там же?

— Агот еще не построил нового, — улыбнулся ярл, — а ты, что, знаешь, что у нас неурожай? Откуда пшеница?

— Знаю. Арни ездил за семьей, забирал их в Мелан. А пшеница с моих полей. Мы уже давно урожай собрали, — ответил Ингмар, не забывая отдавать распоряжения своим викингам, — в этом году он удался на славу.

Сын Ингмара маленький Бьярни сидел на руках у своего старшего двоюродного брата Йенса и отчаянно размахивал деревянным кинжалом. В маленьких голубых глазках юного викинга вспыхивали огоньки ярости, а может, это просто отражались всполохи горящего очага. Мать Ингмара, сестры, жена Агота, да и все женщины из этого большого дома получили богатые подарки и с огромным удовольствием рассматривали их, пока слуги накрывали праздничные столы. А мужчины с восхищением и некоторой завистью слушали рассказы французского графа де Мелан, которого раньше они знали как викинга Ингмара Дагфинсона. Рассказал Ингмар и о том, как хорошо устроились в Нормандии его побратимы Исгерд с женой Данутой и Торкель с супругой Миланой. У каждого есть замок, свои земли — они теперь нормандские бароны. Графиня, казалось, не спускала глаз со своего драгоценного мужа, прислушивалась к его длинным рассказам. И хотя все, что говорил Ингмар, было давно известно его жене, но она готова была снова слушать рассказы об его жизни в Нормандии. Брат Агот смотрел на огонь и молчаливо улыбался каким-то своим потаенным мыслям. Быть может, он тоже мечтал о дальних странах и богатых замках. Возможно, отец был и прав, когда сказал, что еще неизвестно, кому повезет. А может, брат радовался, что теперь весь род спасен от голода?

— Послушай, сынок, я вижу, твоя жена опять беременна, — удовлетворенно сказала свекровь, показывая на округлившийся живот Клариссы — это хорошо, что у Бьярни будет брат.

Графиня уже неплохо понимала норвежский, и лицо ее покраснело от замешательства.

— Молодец сынок, — протянул отец, — так держать! У меня пятеро, и ты не отставай!

Ингмар самодовольно улыбнулся и поцеловал смущенную Клариссу. Графиня стеснялась незнакомых людей, но ее мужа было невозможно оторвать от ее губ. Покоренная его чувством, она и сама обхватила его за шею и полностью отдалась сладостной страсти, уже ни на что обращая внимания.