— Я тоже. — Она снова закусила губу. — И мне очень приятно, что ты пригласила меня к тебе присоединиться.

Я улыбнулась.

— Как тебе ранх?

— Удивительно вкусный. Рогалик тоже. Хорошо, что я не могу часто здесь бывать, иначе уже стала бы шариком.

Я не выдержала и расхохоталась.

— По-моему, тебе это не грозит.

— Мне да. А у тебя какое оправдание?

— Ну что я могу сказать? Темная магия.

Теперь уже расхохоталась София. Причем так, что поперхнулась ранхом, и мне пришлось хлопать ее по спине, чтобы она прокашлялась.

— Так, теперь мы по два раза друг друга спасли, и в полном расчете, — подвела итог я, возвращаясь на свое место.

— Да уж, — София посмотрела на меня в упор. — А что ты собираешься делать после того, как перекусишь?

В принципе никаких особых планов у меня не было, поэтому и выдумывать я не стала.

— Да ничего особенного. Собиралась заглянуть еще кое-куда, и домой. Погулять в общем.

— Можем погулять вместе, — предложила София.

И я вдруг с удивлением осознала, что не хочу отказываться.

— Да. Классная идея.

Мы допивали ранх, болтали о предстоящих экзаменах и о закидонах магистров в точности так же, как могли бы болтать о таком с Соней в моем мире, но меня почему-то это совсем не смущало. Больше того, вообще не хотелось сегодня грустить, переживать, заморачиваться, это было странное и совершенно позабытое чувство, какое раньше действительно возникало только рядом с лучшей подругой. Может быть, у меня закончился адаптационный период, а может быть, я наконец-то окончательно осознала: к той, другой жизни возврата не будет никогда. Может быть, я просто поняла, что в этой тоже достойна счастья, радости, удовольствия, и решила наслаждаться этим чудесным днем рядом с Драконовой.

Как бы там ни было, из ранховой мы обе вывалились счастливые, хохочущие и довольные. Едва успели пройти несколько улочек по направлению к Алой площади и выйти на широкую, лесенкой убегающую наверх между домами, как я увидела выходящего из цветочного магазина Валентайна. С букетом в одной руке и подарочной коробкой в другой.

Вот только этого мне сейчас и не хватало!

Отъехавшего в гарнизон Валентайна, который на самом деле бегает с цветами и подарками по Хэвенсграду. Настроение, которое умудрилось достигнуть предельной отметки за последнее время, стремительно начало опускаться вниз, как заряд старенького смартфона с покалеченным аккумулятором.

Нет, ну что за мужчина, а?

Вот уж кто, как мне казалось, вообще не должен лгать — так это он. Ему же… тьфу на него!

Я остановилась:

— Давай пойдем куда-нибудь еще.

София приподняла брови, а после на удивление догадливо кивнула:

— Это из-за него?

Вот же глазастая!

— Да. Не особо хочу с ним встречаться.

— Не хочешь или хочешь это развидеть?

Я чуть было не выдала, что это не ее дело, но потом вспомнила, что у нас с ней сегодня было много неловких вопросов. Ну несколько так точно, поэтому что толку рычать на нее, когда хочется нарычать на Валентайна. Если уж быть до конца откровенной, нарычать на себя. За то, что повелась в очередной раз на этот массаж и на «Доброе утро, Лена». А еще на то, что он уехал в гарнизон.

Хотя кто его знает, может, он квартиру Эстре называет гарнизон, и у них там ролевые игры по защите границ от темной магии. Меня даже перекосило, когда я представила, как все это будет происходить, и в этот момент София крепко схватила меня за руку.

— Пойдем! — и потащила за собой.

Я даже опомниться не успела, как она все это провернула: так лихо, что затормозить я попыталась спустя несколько метров, глядя на маячащего впереди с цветами и подарком Валентайна.

— Что?! Стой! Куда ты меня тащишь?

— Как — куда? За ним. Увидишь все своими глазами, все ему выскажешь. А то любят они изобразить, что ни при делах.

Я хотела было возразить, что мне без разницы, и что его дела меня совершенно точно не интересуют, а потом поняла, что Драконова права. Надо в этом поставить точку для себя раз и навсегда. В массажах, его походах с цветами и подарками, и прочим. Увидеть все своими глазами, потом посмотреть в его, и сказать, что я съезжаю. И пусть сам доделывает свои негостеприимные хоромы, в которых, по большому счету, нужна только спальня — для игр в темный гарнизон с Эстре и жральня — чтобы его темное высочество аппетиты другого рода удовлетворял!

Разозлившись, я сама ускорила шаг, и Софии уже не приходилось тащить меня на буксире. Скорее, это я тащила ее, я осознала это, уже когда мы следом за Валентайном повернули на широкую улицу, поднявшись (и даже не запыхавшись) по ступенькам между домами. Правда, на той улице он замедлил шаг, и нам тоже пришлось замедлиться, а потом София и вовсе начала тормозить.

Буквально.

Я просто почувствовала, как меня тянет назад.

— Стой! — зашипела она. — Стой, Ларо. Стой, ну пожалуйста!

Я поняла, в чем дело, только когда проследила ее взгляд. Он был прикован к стоявшей у ворот старинного особняка девушке. Женевьев. Будущей королеве, невесте Сезара, и… ой, блин! У Драконовой что, правда есть что-то с Сезаром? Если бы не было, она бы на нее так не смотрела.

Все эти мысли пролетели у меня в голове со свистом ветра, следом вдогонку полетело осознание: так это же тот самый приют, детский приют, который основала Женевьев. Это место я видела на картинке в дарранийском аналоге соцсети. Этот особняк Женевьев выбирала лично, он являлся историческим памятником и требовал основательной реконструкции. Все это она сделала на свои личные средства, и…

Я перевела взгляд на резко помрачневшую Софию, потом вспомнила, как мы вообще здесь оказались. Валентайн Альгор разбил мою картину мира вдребезги уже в следующее мгновение, потому что остановился рядом с воротами приюта и поздоровался с Женевьев. Спустя буквально какие-то секунды, из-за ажурных ворот выскользнула маленькая девочка, и он присел рядом с ней. А девочка с разбегу бросилась ему на шею.

Глава 16

Пока я пялилась на все происходящее, София развернулась и быстро-быстро зашагала назад, к улице, с которой мы пришли. Я догнала ее уже на ступеньках, где она споткнулась и чуть не упала, потому что сейчас почти бежала вниз. Не схвати я ее за локоть, София Драконова спикировала бы прямо на камни. Похоже, у нас карма такая — друг друга спасать после того, как чуть не угрохали на дуэли. Точнее, чуть не угрохала она Ленор, или Ленор чуть не угрохала ее, а я вот тут отдуваюсь.

При воспоминании о дуэли, а еще о стычке, которая ей предшествовала, мои чувства слегка поменяли вектор, поэтому слезы в глазах Драконовой я восприняла спокойнее, чем могла бы. Чем если бы, скажем передо мной была Соня.