— Нет.

— Так останься один.

— Жоржетт, дорогуша, — обратился Траккья к девице, — ступай, попудри носик. — Та встала, капризно надув губы, и вышла из комнаты. Он произнес в трубку: — Путь свободен.

— Благодари бога, что тебя задержали неотложные дела, иначе ты оказался бы сейчас там же, где и я, — у дверей тюремной камеры. Теперь слушай. — Траккья внимательно слушал и по ходу краткого рассказа Нойбауэра его обычно красивое лицо все более искажалось злобой. — Так вот, — заключил Нойбауэр, — возьми наш «Ли Энфилд» и бинокль. Если он опередит тебя, подстрели его, когда он сойдет на берег, если прежде его не приголубит Паули. Если ты попадешь на борт первым, подстереги его. После выбросишь винтовку в море. Кто сейчас на «Шевалье»?

— Только Паули. Я прихвачу с собой Сучка. Вдруг придется постоять на стреме или понадобится связной. А ты, Вилли, не вешай носа. Завтра же тебя освободят. Общение с преступниками — это еще не преступление, а против тебя никаких улик.

— Откуда такая уверенность? Почем ты знаешь, что сам не на крючке? От этого подонка Харлоу можно всего ожидать. Сделай одолжение, прикончи его.

— С превеликим удовольствием, Вилли.

Харлоу говорил по телефону из лаборатории Джанкарло.

— Итак. Одновременные аресты завтра в пять утра. К десяти минутам шестого в Европе будет уйма людей с кислыми рожами. Я спешу, поэтому передаю трубку Джанкарло, он расскажет подробности. Надеюсь, увидимся сегодня вечером. У меня сейчас свидание.

11

— Мистер Харлоу, — спросил Рори, — вы что, из спецслужбы или секретный агент?

Харлоу покосился на него, потом снова стал смотреть на дорогу. Он ехал быстро, но далеко не на пределе своих возможностей — вроде бы спешить было некуда.

— Я безработный гонщик, — ответил он.

— Да ладно, кого вы хотите провести?

— Никого. Выражаясь твоими словами, я просто помогаю мистеру Даннету, вот и все.

— В чем это, мистер Харлоу? Разве мистер Даннет что-нибудь делает?

— Мистер Даннет осуществляет общее руководство. А меня, пожалуй, можно назвать его оперативным сотрудником.

— Да, но чем вы занимаетесь?

— Расследуем деятельность других гонщиков, которые участвуют в соревнованиях «Гран-при». Вернее, следим за ними. И за механиками — за всеми, кто имеет отношение к гонкам.

— Понятно. — Рори явно ничего не понял. — Не обижайтесь, мистер Харлоу, но почему выбрали вас? Почему за вами не следят?

— Законный вопрос. Вероятно, потому, что в последние два года мне здорово везло, и там прикинули, что честным путем я могу заработать больше, чем нечестным.

— Логично, — с видом знатока согласился Рори. — А зачем расследовать-то?

— Затем, что еще год назад на трассах «Гран-при» запахло уголовщиной. Гонщики, считавшиеся бесспорными фаворитами, начали проигрывать. А выигрывали безнадежные аутсайдеры. Машины попадали в загадочные аварии. Они вылетали с трассы без малейшей видимой причины. Ни с того ни с сего вдруг кончался бензин. Из двигателей таинственным образом вытекало масло либо охлаждающая жидкость, либо и то и другое, и они перегревались. Гонщики начали заболевать в самое неподходящее время. А поскольку содержание преуспевающего гоночного автомобиля — дело престижное, приносит его владельцу много чести и к тому же немалый доход, то сначала предположили, что некий заводчик или — того вернее — хозяин автогоночной команды пытается прибрать рынок к рукам.

— А это оказалось не так?

— Как ты мудро подметил, это оказалось не так. Выяснилось, что жертвами интриг стали все заводчики и все команды. Они обратились в Скотленд-ярд, но там ответили, что Скотленд-Ярд бессилен. Тогда подключили к делу Интерпол в лице мистера Даннета.

— А как же вы добрались до людей вроде Траккьи и Нойбауэра?

— Всякими незаконными путями. Круглосуточное подслушивание телефонных разговоров, дотошный надзор за подозреваемыми на всех соревнованиях, перехват всей поступающей и уходящей почты. Мы выявили пять гонщиков и семь-восемь механиков, которые загребают столько денег, сколько им в жизни не заработать. Но большинство из них получают крупные суммы от случая к случаю. Ведь нельзя же подстроить все заезды. А вот Траккья и Нойбауэр срывают куш регулярно. Тогда мы решили, что они чем-то торгуют, а за такие бешеные деньги можно продать только один товар.

— Наркотики. Героин.

— Совершенно верно. — Харлоу показал вперед, и Рори успел разглядеть в свете фар щит с надписью: «БАНДОЛЬ». Харлоу сбавил ход, опустил боковое стекло, высунул голову и поглядел на небо. Там начали появляться стаи облаков, но звездных участков по-прежнему было гораздо больше. Харлоу убрал голову в кабину.

— Не слишком подходящая ночка для нашего предприятия, — посетовал он. — Чересчур светло. К твоей матери наверняка приставлен охранник, а то и два. Весь вопрос в том, как они несут охрану: присматривают только за миссис Макалпин или следят, чтобы на борт не забрались посторонние? В общем, у них нет оснований ждать непрошеных гостей — ведь они никак не могли проведать о несчастье, постигшем Нойбауэра и компанию. Но такие ушлые ребята, как братья Марцио, потому и гуляют по земле долго, что никогда зря не рискуют.

— Значит, мистер Харлоу, будем считать, что есть охрана?

— Будем считать, что есть.

Харлоу проехал в глубь городка и загнал машину на пустующую территорию обнесенного высокой стеной портового склада, где ее нельзя было заметить с улицы. Там они оставили машину и вскоре, стараясь держаться в тени, уже пробирались осторожно вдоль небольшой гавани. Они остановились, окинули взглядом бухту.

— А это не она? — Хотя поблизости никого не было, Рори говорил сдавленным шепотом. — Это не она?

— Точно, «Шевалье».

На сверкающей в лунном свете, почти зеркальной глади бухты стояло на якоре с десяток яхт и катеров. Ближе всех к берегу была роскошная моторная яхта длиной скорее футов пятьдесят, а не сорок, с синим до ватерлинии и белым поверх ватерлинии корпусом.

— А теперь? — спросил Рори. — Что нам теперь делать? — Его охватила дрожь, но не от холода и не от страха, как у «Приюта отшельника», а просто от охотничьего азарта.

Харлоу задумчиво поглядел вверх. Небо по-прежнему было довольно ясным, хотя на луну издалека надвигалась большая туча.

— Поедим. Я проголодался.

— Поедим? Но… но я думал… — Рори повел рукой в сторону яхты.

— Всему свое время. За час твоя мама никуда не денется. К тому же, если мы намерены… хм… воспользоваться лодкой и плыть на «Шевалье»… Словом, я не хочу, чтобы меня подстрелили как зайца в такую светлынь. Вон собираются тучи. Не гони лошадей.

— Каких лошадей?

— Это старое присловье. Не будем торопиться. Festina lente.

— Festina что? — вовсе растерялся Рори.

— До чего же ты невежественный оболтус, — улыбнулся Харлоу,