– Я вышла замуж не за лаэрда. Я вышла замуж за мужчину.

– Это одно и то же.

Нет, это не одно и то же, подумала она. О, она знала, чего от нее ожидали на виду у всех. А наедине с ней он был просто муж.

Бренна решила пока не спорить и подождать, когда он будет в лучшем расположении духа.

– Если бы я тебе сказала «да», то есть захотела бы, чтобы ты снова взял меня, ты все равно бы молча отвернулся?

– Конечно, – отозвался он.

– Ну и ладно.

Он поразился ее поведению, не в силах понять, почему она рассердилась. Она отстранилась от него, закрыла глаза и помолилась, прося Бога послать ей побольше терпения.

Коннор быстро перекатился и оказался над ней, стараясь держаться на руках, чтобы не раздавить ее, и заглянул ей в глаза.

– Я же сказал тебе, что не разочарован.

– Но ты рассердился, так ведь?

Да, конечно, он рассердился, но не на жену. Его ярость была направлена на самого себя. Он понимал, Бренна все делала намеренно, а ему хотелось отстоять свою независимость. Но как? Она осмелилась тронуть его до глубины души! И честное слово, он никак не мог понять, почему он, Коннор Мак-Алистер, позволил такому случиться. Черт побери, она ведь ему никогда не нравилась!

Но Коннор, поколебавшись, признался, что сейчас он лжет самому себе, и едва не застонал от досады. Потом решил – поскольку происшедшее изменить нельзя, ему придется как следует научиться владеть собой. Вот и все.

– Ты собираешься мне ответить?

Он наклонился и стал покусывать мочку уха Бренны. Она затрепетала, и по его телу разлилось удовольствие.

– Что ты спросила?

Она и поверить не могла, как легко он избавил ее от всех забот.

Бренна повторила свой вопрос и толкнула Коннора, желая привлечь его внимание.

– Да нет, я не сердился на тебя.

Но он видел, что жена ему не поверила. «А может, она ждет похвалы?» – подумал Коннор. Но не знал, что сказать, какие убедительные слова найти, чтобы она почувствовала себя счастливой, оттого что доставила ему небывалое удовольствие. Бренна, конечно, понимает, что он никогда не позволит себе лишить ее наслаждения, но он не привык что-то кому-то объяснять и потому не знал, как это делается. В то же время он чувствовал, что Бренна ждет от него слов, и тогда он подвел итог под всеми упоительными ощущениями, которые испытал от близости с ней, одним словом, которое ему казалось самым убедительным.

– Я кончил.

– Прошу прощения, что?

– Я тогда кончил.

Они лежали очень близко друг к другу, и Коннор говорил тихо. Его жена ничуть этим не обеспокоилась и в негодовании закричала ему прямо в ухо:

– Ты самый тупой, бесчувственный дикарь!

Он зажал ей рот рукой, прежде чем она успела высказать до конца все, что о нем думает. Она могла бы прибавить к этим еще сотню похожих слов, если бы он молчал и дал ей возможность продолжать, но он прервал ее вопросом, на который она должна ответить ему так, чтобы его гордость не поднимала голову целый месяц:

– Ты хочешь заняться со мной любовью?

– Если ад замерзнет!

Она уже не кричала, но и голос не понизила, его люди наверняка слышали ее слова.

– Никогда больше ты не будешь на меня кричать. Понятно?

– Понятно, – отозвалась она.

– Я хорошо слышу.

– Прости, но ты меня так удивил, что я… Кончил, Коннор? Ты надеялся этим подбодрить меня?

– Так я же сделал тебе комплимент. Ты меня вполне удовлетворила, иначе бы я не кончил. Знаешь, Бренна, я немногословен.

– Я заметила.

Он не отказал себе в удовольствии поцеловать ее.

– Обычно я не чувствую себя столь неуверенно, – шепотом призналась она. – Но ведь в первый раз…

– Да, я обратил внимание.

Он принялся целовать ее в шею, постепенно спускаясь все ниже.

– А это зачем ты делаешь?

– Ты мне нравишься на вкус.

Она приподнялась, чтобы ему было удобнее добраться до ее плеча.

– Ну, и какая я на вкус? – Как мед.

В темноте он услышал ее вздох. Ему было бы нетрудно застать ее врасплох, но он никогда не позволит себе такого бесчестного поступка. Бренна должна дать ему свое разрешение, и если она этого не сделает, ему придется оставить ее в покое. До тех пор, пока он не научится сдерживать свои чувства.

– Знаешь, о чем я думаю? – прошептала она.

– Нет, но ты мне собираешься сказать, правда?

– Я не хочу, чтобы ты… ну ладно, не важно. Я просто хочу сказать, что я… – Она не могла продолжать, потому что Коннор добрался до укромного местечка между грудями, и она обо всем забыла.

– Ты такая мягкая, нежная, я просто сгораю от желания.

Она подумала: какие романтичные слова для немногословного мужчины! Он быстро учится говорить то, что она жаждет услышать.

– А есть во мне то, что тебе не нравится?

– Ага. Есть, – прошептал он. – Ты говоришь слишком много.

– Это потому, что у меня голова пошла кругом от твоих цветистых фраз. Ну, давай же, немедленно…

– Тебе будет больно…

Но на самом деле, похоже, его ничуть не заботило ее состояние. Он уже стаскивал с нее рубашку через ноги и приостановился лишь на секунду, чтобы прикоснуться губами к ее коленям, прежде чем совсем ее раздеть.

Руки его словно летали над ней, он ласкал ее ноги, бедра, грудь. Нежные прикосновения сводили Бренну с ума, она становилась все беспокойнее, ей хотелось гладить его с такой же нежностью.

Бренна собиралась потребовать, чтобы он оставил ее в покое, но голова ее пошла кругом, когда Коннор наклонился и поцеловал ее в грудь. Когда язык его коснулся соска, она подумала, что сейчас же умрет от сладкой истомы. Потом он принялся сосать ее грудь, и она, крепко зажмурившись, негромко застонала.

Дрожь прошла по ее телу, когда Коннор передвинулся ниже. Бренна и представить себе не могла, что он собирается делать, пока он не оказался там, там… О Боже!

Она крепко сжала ноги, чтобы не пустить его дальше. Но он с силой раздвинул их и продолжал делать то, что хотел. От прикосновения его губ и языка ее охватил неистовый экстаз.

Он занимался с ней любовью так, как она никогда, никогда не могла себе представить. Не в силах обуздать себя, Бренна выгнулась ему навстречу, подняла колени и, вскрикнув, обхватила его ногами.

Больше он ждать не мог. Он встал на колени, приподнял ее бедра и вошел в нее одним мощным ударом. Он пытался напомнить себе, что надо быть нежным, но, черт побери, он снова ничего не мог с собой поделать. Да и сможет ли когда-нибудь? Он хотел, чтобы это длилось всю ночь. Но Бренна не позволяла ему замедлять темп, она заводила его криками и страстными поцелуями. Он уже не понимал, больно ей или она кричит от удовольствия. За ее кульминацией последовала его, и он, совершенно обессиленный, тотчас рухнул на нее.