Теми же самыми или другими словами уже говорилось здесь, что всякий прошедший день был кануном, а день наступающий им станет. Снова, хоть на часок, сделаться кануном есть несбыточная мечта каждого минувшего вчера и каждого проходящего сегодня. Но ни один день еще, сколько бы ни мечтал, не сумел стать кануном. Еще вчера только совали Сиприано Алгор и Марсал Гашо дрова в зев печи, и всякий, кто курсировал бы поблизости, будучи не в курсе обстоятельств, вполне мог бы подумать и не усомниться в своей правоте: А эти опять делом своим заняты, вся-то жизнь их за этим занятием проходит, а теперь-то уж они в пикапе с прежней надписью «Керамика» по бортам и едут в город, в Центр, и с ними Марта, она сидит спереди, рядом с водителем, каковым на этот раз выступает ее муж. Сиприано Алгор – в одиночестве сзади, а Найдён не поехал, остался дом сторожить. Утро очень раннее, солнце еще не встало, и скоро появится Зеленый Пояс, а за ним не заставит себя ждать и Промышленный, потом квартал лачуг, потом полоса ничейной земли, потом строящиеся дома на окраине, и вот город, широкий и длинный проспект и – Центр. Какую дорогу ни выбери, все ведут к Центру. В пути никто не промолвит ни слова. Люди все словоохотливые, а сейчас им вроде бы нечего сказать друг другу. Да и в самом деле – стоит ли говорить, тратить слюну на произнесение фраз, слов и слогов, когда все, о чем подумал и что мог бы высказать один, уже прокрутилось в голове у остальных. И если Марсал, к примеру, скажет: Поедем в Центр, посмотрим квартиру, то Марта скажет: Забавное совпадение, я только что подумала об этом, и если даже Сиприано Алгор возразит: Я-то как раз подумал, что не пойду, снаружи вас подожду, сколь бы решительно ни прозвучала эта реплика, не стоит обращать на нее внимание, Сиприано – шестьдесят четыре года, время детских капризов давно прошло, время старческих причуд настанет еще не скоро. И на самом деле гончар думает, что хочешь не хочешь, а придется сопровождать дочку и зятя, с самым правильным выражением на лице слушать их впечатления и, если спросят, высказывать свои и, как писали раньше в романах и драмах, до дна испивать эту горькую чашу. Благодаря раннему часу Марсал отыскал, где поставить пикап, всего в двухстах метрах от Центра, и совсем другой коленкор выйдет, когда вселятся, сотрудникам внутренней охраны положены шесть квадратных метров в подземном гараже. Приехали, невесть зачем сказал Марсал и поднял рычаг тормоза. Центр отсюда был не виден, но мгновенно возник впереди, едва завернули за угол. И по чистой случайности оказался повернут к ним той стороной, боком, торцом, где жили его обитатели. Ни для кого из троих не было тут ничего нового, но одно дело – смотреть просто так, и совсем другое – смотреть, когда кто-то скажет: Вон те два окна – наши. Всего два, спросила Марта. И на том спасибо, в иных квартирах и вовсе одно, ответил Марсал, не говоря уж про те, где окна смотрят внутрь. Внутрь чего. Центра, конечно. Хочешь сказать, есть квартиры, где окна выходят внутрь самого Центра. К твоему сведению, многие такие и предпочитают, уверяют, будто вид оттуда несравненно приятней, разнообразней и увлекательней, потому что с другой стороны – одни и те же крыши, одно и то же небо. Как бы то ни было, живущие в таких квартирах видят только тот этаж Центра, который на уровне их окон, заметил Сиприано Алгор не столько потому, что заинтересовался обсуждением, сколько показывая, что вовсе не устраняется от него. Потолки в торговых залах высокие, сами они просторные, и я слышал, что людям, особенно достигшим почтенного возраста, никогда не надоедает наблюдать из окон, что там происходит. Никогда не замечала таких окон, поспешила сказать Марта, пока отец не выступил с предсказуемым комментарием о том, что подобные забавы пристали только старикам. Они скрыты росписью, объяснил Марсал. Они пошли дальше вдоль фасада к дверям, предназначенным для службы безопасности, а Сиприано Алгор, словно его тянула невидимая нить, сделал два шага назад. Что-то я волнуюсь, тихо, чтобы отец не услышал, произнесла Марта. Вот увидишь, все будет прекрасно, привыкнешь, так же тихо ответил Марсал. Пройдя еще немного, она уже в полный голос сказала: На каком этаже наша квартира. На тридцать четвертом. Так высоко. Над нами еще четырнадцать. Птичка в клетке за окном может вообразить, что свободна. Тут окна не открываются. Почему. В квартирах кондиционеры. Ну, естественно. Когда подошли к дверям, Марсал шагнул через порог первым, поздоровался с двумя охранниками, сказал на ходу: Моя жена, мой тесть – и отодвинул ширму, загораживавшую проход. Сели в лифт. Сейчас ключ возьмем, сказал Марсал. Вышли на втором этаже, прошли по длинному и узкому коридору, где вдоль пепельно-серых стен через равные промежутки виднелись с обеих сторон ряды дверей. Марсал отворил одну, сказав: Вот моя секция. Поздоровался с вахтерами, снова представил своих спутников: Моя жена, мой тесть, потом прибавил: Квартиру пришли посмотреть. Открыл шкафчик, на котором значилось его имя, достал связку ключей, сказал Марте: Эти. Сели в другой лифт. Тут две скорости, объяснил Марсал, начнем с той, что пониже. Он нажал соответствующую кнопку, потом другую, обозначенную цифрой двадцать. Скатаемся сперва на двадцатый этаж, сказал он, чтобы вы успели оценить. Стенка была застеклена целиком. Лифт медленно полз вверх, постепенно открывая этаж за этажом, галереи, магазины, монументальные лестницы, эскалаторы, места встречи, кафе, рестораны, заставленные столиками и стульями террасы, кинозалы и театры, дискотеки, исполинские телеэкраны, электронные игры, воздушные шары, фонтаны и искусственные водопады, висячие сады, рекламные щиты, гирлянды флажков, манекены, примерочные, казино, лотереи, фасад церкви, выход на пляж, теннисный корт, тренажерный зал, русские горки, зверинец, трассу для электромобилей, циклораму – и все наготове, все в безмолвии: новые магазины, новые галереи, новые манекены, новые висячие сады и нечто неизвестно как называющееся, и все это было подобно вознесению. А такую скорость используют, чтобы видами любоваться, спросил Сиприано Алгор. Такую скорость используют как дополнительную меру контроля, ответил Марсал. Неужели не хватает охранников, датчиков, видеокамер и прочей нынешней белиберды, снова осведомился Сиприано Алгор. Здесь ежедневно проходят десятки тысяч людей, и безопасность должна быть на высоте, ответил Марсал, причем лицо у него сделалось напряженным, а в голосе зазвучал упрек. Перестаньте, отец, вмешалась Марта, не надо. Не беспокойся, сказал ей Марсал, мы всегда понимаем друг друга, даже когда кажется, что нет. Лифт продолжал неспешный подъем. На скудно освещенных этажах лишь изредка виднелись какие-то люди, вероятно, не в меру усердный клерк явился в такую рань по надобности или от служебного рвения – публику начнут пускать только через час. Тем, кто живет в Центре, торопиться не надо, а если требуется выйти, не надо и пересекать торговые площади – из своих квартир они спускаются прямо на подземную парковку. Когда лифт остановился, Марсал нажал другую кнопку, и через несколько секунд они уже были на тридцать четвертом этаже. Шагая по коридору, ведущему в жилую часть, Марсал объяснил, что имеются лифты, которыми могут пользоваться только жильцы, а сегодня поднимались на другом, потому что надо было забрать ключ от квартиры: С этой минуты они у нас, при нас. Вопреки тому, что ожидали увидеть Марта и ее отец, секцию с окнами, выходящими наружу, от секции, где окна смотрели внутрь, отделял не один коридор. Коридоров этих было два, а между ними находилась еще одна секция квартир, вдвое шире двух остальных, и это, если пускаться в мельчайшие детали, значит, что жилая зона Центра состоит из четырех вертикальных параллельных блоков, поставленных наподобие аккумуляторных батарей или пчелиных сот, то есть внутренние присоединены друг к другу встык, спина, так сказать, к спине, а внешние к центру – через проходы. Марта сказала: Здешние жители, когда дома, не видят дневного света. И те, которые обитают в квартирах, выходящих внутрь Центра, – тоже, ответил ей Марсал. Но они по крайней мере могут, как ты сказал, наблюдать за движением посетителей, тогда как эти света божьего не видят, практически замурованы в этих квартирах, закупорены в них, как в консервных банках. Однако же многие именно такие квартиры и предпочитают, считают, что они удобнее и несравненно лучше оборудованы и снабжены всякими полезными устройствами, к примеру приборами ультрафиолетового излучения, регенерации воздуха, автоматической регулировки температуры и влажности, так что, представь, в доме днем и ночью, в любое время года можно установить и постоянно поддерживать любой режим. Какое счастье, что нас не здесь поселили, не знаю, долго бы я в такой квартире прожила, сказала Марта. Охранники должны довольствоваться обычными квартирами, где окна есть. Никогда бы не подумал, что быть тестем охранника есть величайшее счастье и высшая привилегия, коими наградила меня жизнь, сказал Сиприано Алгор. На дверях квартир, как в гостинице, висели номерки, с той лишь разницей, что номер этажа был отделен черточкой от номера квартиры. Марсал всунул ключ в замочную скважину, отпер дверь и посторонился: Милости просим, добро пожаловать домой, проговорил он громко, изображая воодушевление, которого не было. Отец и дочь восхищения и даже просто одобрения не выказали. Марта остановилась на пороге, потом сделала три неуверенных шага, огляделась. Марсал и отец держались за ней. Постояв несколько секунд, словно в нерешительности и в сомнениях, что надлежит делать, Марта двинулась вперед одна, дошла до ближайшей двери, заглянула в нее и проследовала дальше. Ее первое знакомство с новым домом происходило так – быстро прошла из спальни в кухню, с кухни – в ванную, из гостиной, которая будет еще и столовой, – в маленькую комнатку, предназначенную для Сиприано Алгора. Ребенку места-то нет, подумала она и сейчас же добавила про себя, пока маленький будет с нами, а там посмотрим, может, переедем. Вернулась в прихожую, где ждали ее Марсал и Сиприано Алгор. Ты-то видел уже, спросила она мужа. Видел. И как она тебе. Хорошо, по-моему, заметила – вся мебель новая, и вообще все новое, я же говорил. А вы, отец, что скажете. Что я могу сказать о том, чего не видел. Так посмотрите, пойдемте, я вас сопровожу. Заметно было, что Марта напряжена и взволнована и до такой степени не в своем обычном расположении духа, что не просто показывала, где что, а возносила хвалы каждой комнате: Вот спальня, вот кухня, вот ванная, вот гостиная и она же столовая, а вот удобный и поместительный чертог, где мой дорогой отец будет спать и вкушать заслуженный покой, не вижу, правда, места для ребеночка, будь он порослее, но к тому времени, как вырастет, не сомневаюсь, что отыщется. Тебе что – не нравится, спросил Марсал. Нам тут жить, так что нет смысла обсуждать, понравилось ли, очень ли понравилось или не очень или совсем не, это же не на ромашке гадать. Марсал обернулся к гончару, словно без слов, одними глазами прося у него содействия. Надо признать, квартирка вовсе неплохая, выглядит все как новое, мебель хорошего дерева, и уж, конечно, сюда такую, как наша, и не поставишь, теперь вон какая, светлая, не чета нашей, которую будто в печи обжигали, ну а насчет всего прочего скажу, что человек ко всему привыкает, привыкает, говорю, ко всему. Слушая разглагольствования отца, Марта сдвинула брови, а губы, наоборот, раздвинула в подобии улыбки, а потом предприняла повторный обход нового жилища, на этот раз открывая дверцы и ящики шкафов и заглядывая внутрь, чтобы ознакомиться с их содержимым. Марсал благодарно кивнул тестю, потом взглянул на часы и предупредил: Мне скоро на смену заступать. Мария крикнула из глубины квартиры: Иду-иду, я сейчас, и как не оценить тут преимущества малометражных обиталищ, со всеми предосторожностями испустишь вздох, который так долго таил в груди, и тотчас на другом конце квартиры кто-нибудь воскликнет разоблачительно: Ты вздохнул, не отнекивайся. И ведь кто-то еще смеет сетовать на вахтеров, датчики, камеры видеонаблюдения и прочие технические усовершенствования. Итак, осмотр квартиры состоялся, и хоть мы и не собираемся лезть людям в душу, но разница меж тем, в каком виде и настроении входили они и в каком выходят, заслуживает упоминания. Прямо с тридцать четвертого этажа спустились на подземную стоянку, поскольку Марсал обязан был сопроводить жену и тестя, еще не получивших документы и обеспечиваемых ими прав, до самого выхода. Едва лишь закрылись за ними створки лифта и они сделали первые шаги, сказал Сиприано Алгор: Странное какое ощущение – словно земля дрожит под ногами. Он остановился и прислушался: И кажется, что слышу шум экскаваторов. Не кажется, ответил Марсал, прибавив шагу, это они и есть, работают без перерыва, по шесть часов в смену, и сейчас они в нескольких десятках метров под землей. И что же там будет. Говорили, что новые склады-холодильники, но вероятней – новые парковки, здесь у нас работы никогда не прекращаются, Центр растет с каждым днем, даже если это и незаметно, растет не вширь, так вглубь, а не вглубь, так ввысь. Надеюсь, что вскоре, когда все начнет действовать, этот шум будет не слышен, сказала Марта. Музыка, реклама по радио, гул голосов, бесконечное гудение эскалаторов, везущих людей вверх и вниз, заглушат его. Они подошли к выходу. Марсал пообещал позвонить, как только будут новости, а пока пусть собирают не просто нужное, а только самое-самое необходимое для переезда: Вы теперь знаете, сколько там, в квартире, места, и, значит, должны понимать, сколько в нее поместится. Они уже собирались попрощаться, когда Марта сказала: На самом деле как будто и нет никакого переезда, дом при гончарне остается за нами, то, что мы можем привезти оттуда, – это все равно что ничего, а дальше вроде как мы сбрасываем одну одежду, чтобы надеть другую, ну, маскарад такой. Да, ответил отец, похоже, но похоже только на первый взгляд, ибо, вопреки расхожему мнению и бездумному повторению, монаха именно ряса делает, потому что человек – это еще и то, что он носит, пусть это не сразу узнаётся, но со временем непременно узнается. До свиданья, до свиданья, говорил Марсал, одаривая жену прощальным поцелуем, по дороге нафилософствуетесь еще. Марта с отцом направились туда, где оставили пикап. У них над головами на фасаде Центра новый исполинский билборд провозглашал: МЫ ПРОДАЛИ БЫ ВАМ ВСЕ, ЧТО ВАМ НАДО, ЕСЛИ БЫ НЕ ПРЕДПОЧИТАЛИ, ЧТОБЫ ВАМ ПОНАДОБИЛОСЬ ТО, ЧТО МЫ ПРОДАЕМ.