Включая, очевидно, и «Маленьких женщин» – книгу, которая лежала сейчас рядом с ним на кровати.

Странный выбор. Особенно если учесть, что библиотека Джеймса состояла из более «мужских» книг. Сюда входили, например, рассказы Джека Лондона и полное собрание рассказов о Шерлоке Холмсе, причем все это легко было найти на полках.

Но, может быть, Винс предполагал, что для Шарлотты станет ударом даже просто увидеть его в пижаме, некогда принадлежавшей мужу, и не хотел ее расстраивать еще сильнее.

– Пора делать перевязку. – Она знала, что он ненавидит эти минуты. Винс покорно ложился на кровать и закрывал лицо руками, как будто от этого становился невидимым. И все время, пока она возилась с ним, ДаКоста не переставал краснеть.

Конечно, поменять повязку она могла бы и после ужина. Просто Шарлотте очень хотелось, чтобы он снова превратился в пациента. Слишком трудно ей было общаться с ним как с мужчиной, как с человеком.

Пристальный взгляд ДаКосты подсказал Шарлотте, что он догадался о ее мыслях. Но в его глазах она увидела только доброту, а не обиду и не обвинение.

– Я чувствую себя достаточно хорошо и в состоянии сам менять повязки, – сообщил он.

– По-моему, раньше вы тоже так считали, но дело кончилось тем, что вы занесли в рану инфекцию, – напомнила женщина.

– Но я считал, что уже почти вылечился, – начал оправдываться Винс. – Так оно и было. Только вот… В общем, вы правы. Мне нужно было более внимательно относиться к себе. Обещаю, что больше никогда не повторю подобную ошибку.

– В последний раз вы давали обещание, что, если мы оставим вас здесь и не отправим в госпиталь, вы позволите нам менять повязки каждый день, – упрямо продолжала Шарлотта.

– Миссис Флетчер, – вздохнул Винс. – Я действительно чувствую себя намного лучше, и все начинает возвращаться на свои места. – Он продолжал смотреть ей прямо в глаза, хотя на его щеках начала проступать предательская краска.

Отлично. Шарлотта почувствовала, что еще немного, и она покраснеет сама. Она уже собиралась закончить разговор, но в этот самый момент домой вернулась Салли. Ее возвращение сопровождалось шумом и грохотом.

Хотя ее гостиная располагалась не прямо над головами Винса и Шарлотты, молодым людям было хорошо слышно, как Салли топает ногами, словно исполняет фламенко, явно вознамерившись проломить пол.

Салли включила радио, но диктор, как ни старался, не смог заглушить ее и ее гостя. Хозяйка квартиры говорила тоненьким голосом и все время смеялась, ее визитер что-то хрипел в ответ.

Шарлотта посмотрела на часы и охнула про себя. Еще не было шести, а Салли уже успела кого-то привести.

Шаги наверху не прекращались, смех становился громче. Теперь Салли и ее ухажер оказались в спальне. Судя по звукам, они устроили какую-то дикую возню вокруг кровати. Салли убегала, мужчина пытался ее догнать.

Но вот послышалось счастливое хихиканье, и пружины кровати дружно скрипнули.

Кто бы ни был этот незнакомец, он ее поймал.

Обычно в этом месте на пару минут наверху наступала тишина: Салли и ее ухажер раздевались. Но на этот раз мужчина, казалось, очень торопился, потому что уже через пять секунд пружины принялись ритмично поскрипывать.

Не приходилось сомневаться, чем эти двое занимаются там, в спальне.

Смех Салли сменился сладкими стонами.

Бедняга Винсент растерялся не меньше Шарлотты. Наверное, даже больше, если такое вообще возможно было представить.

Шарлотта бросилась было к двери:

– Я пойду посмотрю, как там ужин, – но тут же застыла на месте. Наверное, было бы неправильно вот так бросать его слушать, как совокупляется соседка. Нужно было просто проигнорировать эти звуки, ведь в отличие от Шарлотты Винс не мог уйти из комнаты. Нужно было что-то делать или говорить. И Шарлотта сказала: – Простите меня за то, что вы вынуждены все это слушать…

Он уже взялся за книгу, но тут же снова закрыл ее, придерживая пальцам то место, где остановился:

– Ну, вы не виноваты, что в этом доме такие тонкие полы и стены. А этот солдат, наверное, в отпуске. Или у него просто увольнительная.

– Ее муж погиб на войне.

Он помолчал всего лишь секунду и продолжал:

– Наверное, каждый человек по-своему справляется со своим личным горем.

– Ну, она справляется с ним бесконечно долго, – горько усмехнулась Шарлотта. – Практически каждую ночь. Иногда это становится невыносимо. Поверьте мне, ночи тоже бывают бесконечными.

– Я провел одну ночь в окружении врагов, – вспомнил Винс. – Мы закопались в песок прямо на берегу моря. Я и еще один парень, у которого ногу… ну, в общем, его сильно ранило. И я всю ночь вынужден был слушать, как он плачет и зовет свою мать.

Шарлотта не шевелилась и молчала.

– Вот это была действительно бесконечная ночь, – кивнул ДаКоста, а в это время наверху раздался довольный стон Салли и шум затих.

– Простите, – через силу проговорила молодая женщина и опрометью выскочила из комнаты.

– Согласно слухам, ваше колено было сильно повреждено, и это вовсе не пустяки, как вы предпочли мне все представить. Вы разбили себе коленную чашечку, – с места в карьер начала Джоан, когда к ней приблизился Майк Малдун.

Сегодня он снова предстал перед ней в форме. Она не могла быть белее, чем у других «морских котиков», но почему-то на нем буквально сияла белизной.

На мгновение ей показалось, что сейчас он повернется и уйдет прочь на стоянку возле ресторана, где оставил свой пикап. Но вместо этого он только улыбнулся. Улыбка получилась какой-то неестественной и вымученной.

– У нас тут постоянно ходят какие-то слухи, – заметил Малдун, – но вы не должны целиком и полностью полагаться на них. Принимайте их с долей иронии, что ли.

– Значит, вас не ранили в колено в Афганистане, – пояснила свою мысль Джоан.

– Я не намерен комментировать ваше заявление.

Джоан устало закатила глаза вверх. Вот опять!

– Но я ведь не журналистка!

– Я не вправе говорить о том, где я мог быть, а где нет, что мог там делать, а что нет, – возразил Майк. – Джоан, неужели мы не можем обойтись без ссор и споров? Я очень рассчитывал на спокойный обед. В противном случае у меня от плохого настроения может развиться несварение желудка.

Джоан нервничала, а когда она нервничала, то начинала нападать на собеседника, зачастую помимо своего желания.

Ситуация складывалась дикая. Прошлым вечером она специально произнесла по телефону впечатляющую речь о младшем брате, и Малдун, похоже, принял ее целиком и полностью. Но, увидев этого «морского котика» в его сияющей форме, Джоан не могла устоять перед таким великолепием. Еще чуть-чуть, и она забудет свое собственное имя. Не говоря уже о сожалении, которое могло возникнуть у нее недели через две, когда он осознает, что в ее биографии появился еще один эпизод, который ей придется тщательно скрывать от всех остальных. Так сказать, еще один персональный скелет в шкафчике. Джоан надеялась сделать блистательную карьеру, но там, где она вращалась, такие «скелеты» в большинстве случаев очень скоро становились достоянием общественности.