Стены достигали высоты в сто метров, либо же как любили выражаться знатные купцы из Толя: «Непреступная твердыня из камня в высоту пятидесяти мужских ростов». Фраза не была какой-то особенной. Она всего лишь позволяла неграмотному населению представить себе реальные размеры фортификационных сооружений торговой столицы Бестреара. Такие стены были не случайно, ведь город был очень ценным для королевства.

Когда-то давно его построили купцы, оценив преимущества этого места, ведь по реке Пограничная шли судна во все королевства в глубине материка. Те, кто сюда прибыл, не прогадали. Обосновавшись, они начали торговать. Всем приезжим стали предлагать стоянку, ночлег и даже торговое место. Выгода оказалась столь большой, что через несколько лет тогдашний король Ильтазяр Первый перенёс столицу на берег Таркаса. Для сохранения торгового пункта от набегов начали строить стены. Но достроить их удалось только при Втором Ильтазяре. Имперцы, захватив Сестдар, совершили массовый набег на Толь, полностью разграбив его. Город тем не менее отстроил стены и вновь стал приносить баснословные прибыли. Было решено тратить до половины суммы казны на охрану главной столицы королевства. Затем Империя падёт, а Сестдар восстановит торговые отношения с Бестреаром.

Ещё три года назад, когда я был бедным портовым работником, Диеро Ильтазяр совершил самое выгодное приобретение за всю историю Толя. Он приобрел монумент кровавого голема. Купить его удалось за сумму, превышающую пол миллиона золотых монет. В те времена я не понимал значение этого числа, но при этом я прекрасно видел вереницу телег, загруженных одними золотыми монетами, которая тянулась от королевского дворца. Позже появится легенда, что судно того торговца сильно просядет из-за веса золота, наскочит на мель и затонет где-то в прибрежных водах Таркаса.

Пока сотни глупцов мчались искать затонувший корабль, я лишь качал головой им в след, наблюдая, как возводятся кровавые пески арены. Золотая лихорадка позволила мне заработать денег, забирая места тех, кто отправился в поисках быстрых денег. Когда люди возвращались ни с чем, или уже не возвращались, я отправился в гильдию магов для прохождения обучения. Умение стихии земли сопутствовало поступлению. И вот, я вновь возвращаюсь в Толь, каждый раз вспоминая его историю и мои бедные дни в качестве портового рабочего. Сейчас я могу позволить жить себе в гостинице, хотя пару лет назад снимал самую нищенскую лачужку.

Судно медленно входило в гавань города. Здесь уже кипела работа. Во время осады гавань перекрывалась длинной золотой цепью, которая прекрасно проводила магию холода и молний. Сейчас цепи не было, значит всё спокойно и город никто не осаждает.

Войдя в гавань, я поднялся на капитанский мостик и замер, любуясь знакомым видом. Синие воды Таркаса рассекали рыбацкие лодки и мелкие судна, огибающие наше. Поднимая взгляд выше, были видны каменные пристани справа и слева для мелких кораблей и рыбацких лодок. Прямо по среди пристаней было четыре больших моста, далеко уходящих в глубь гавани. С нашими размерами корабля швартоваться следовало у одного из мостов, куда и направил судно капитан.

Сразу за портом виднелся купол аукциона. Громадное здание с белокаменным куполом и множеством разноцветных витражных стёкол на фасаде. В лучах восходящего солнца аукцион блестел особо притягательно. Не удивительно, что большинство приезжих сюда первым делом идут посмотреть на торговое сооружение. Возле аукциона виднелись две башенки-шпиля, скорее, декоративного характера, нежели практического.

После аукциона начинали проступать жилые здания из белого камня. В центре города они достигали двух и трёх этажей, редко достигая высоты аукциона. Ближе к окраинам — люди из бедных семей, которые не могли потянуть себе белокаменный дом, вынуждены были окрашивать свои бревенчатые и глиняные дома белой краской, чтобы соответствовать отличительной особенности города.

Левее от аукциона виднелся ещё более гигантский купол дворца. К резиденции короля от порта вёл специальный канал, перекрываемый сторожевыми фрегатами и цепями. По нему можно добраться до самого дворца, где имелся небольшой порт для короля и его важных гостей. А гигантский дворец, с мраморным куполом и четырьмя башенками, возвышающийся над всеми городскими постройками, можно было увидеть из любой точки города. Если аукцион был высотой с высокое трехэтажное поместье какого-нибудь богача, то дворец был в иной высотной категории. Строили его от части те же люди, что и возводили колоссальные стены, поэтому купол резиденции короля возвышался бы даже над десятиэтажными домами. А шпили остроконечных башенок, берущих дворец в квадрат, не дотягивали всего двадцати метров, чтобы возвыситься на уровень защитных стен. В каждой из этих башенок дежурило по два придворных мага, чьей обязанностью было сохранение дворца и живущих в нём людей.

За двумя главными постройками едва различался шпиль менее величественной гильдии магов. За ней тянулся только город, который отсюда было не разглядеть во всей красе. За городом была широкая полоса стены, закрывающая горизонт. А дальше только голубое небо, облепленное мелкими пушистыми облачками. Картину омрачал только чёрный столб дыма, поднимающийся откуда-то из далека. На фоне стены чёрный дым был плохо заметен, скрываясь в тени, но вот край небесного полотна окрасился уродливой кляксой черноты. Видимо где-то случился пожар. Должно быть скоро с этим разберутся, ведь город пронизывает множество мелких канав с водой, идущей как от канала, так и от гавани.

Корабль пришвартовали с помощью подошедших рабочих. Солидная делегация привычно выстроилась напротив моста с корабля. Брахим спустился первым и, обогнув ожидающих свою команду грузчиков, направился к распорядителю. Более жадного до монет барыгу, чем Брахим, представить сложно, поэтому я без зазрения отправил его торговаться. Смуглый бородач долго торговался, жестикулировал руками, кричал что-то. В конце-концов грузчикам надоело ждать, а распорядитель сдался, уступив скидку в разгрузке. Корабль начали разгружать, складывая все трофеи в тут же подъезжающие по широкому мосту телеги. Рабов грузили чуть иначе, там были телеги с клетьми и парой охранников на непредвиденный случай.

Сойдя с разгруженного корабля, я снизу вверх посмотрел на капитана. Суровое лицо моряка ничего не выражало и было сложно понять, о чём он сейчас думает. Показав раскрытую ладонь на прощание, я развернулся и запрыгнул на последнюю телегу. Пути с этим старым мореходом расходятся, и, учитывая наше обращение, вряд ли сойдутся вновь.

Стоило нам только выехать с порта, как я приказал вознице остановиться. Впереди виднелась интересная картина. Тройка телег стояла посреди улицы, а Брахим бегал и раздавал тумаки облепившим телеги детям. Мелкие и юркие, они проскакивали под телегой и сбивчиво тараторили что-то внимательно слушающим бойцам из остатков моей банды.

Спрыгнув с телеги, я приблизился. Несколько ребятишек бросились ко мне. Привыкший следить за своими деньгами, я как бы невзначай обхватил кошелёк рукой и чуть пригнулся к мелкому парнишке лет четырнадцати, который с перепачканным лицом и рассаженной нижней губой протягивал мне чистенькую бумажку.

— Богатый господин, испытайте удачу. Билет всего пятнадцать меди. Только сейчас, розыгрыш ста золотых монет. Заплатите сейчас медью, чтобы выиграть в тысячи раз больше.