Как оказалось, все они были украдены. Оглушив ударом по голове, их сажали в мешок, и в себя они приходили уже в подвале. Ни пути запомнить не могли, ни избы, в которой их прятали. Сказали, что почти каждую ночь уводили двоих-троих, иногда доставляли новичков. Несколько девушек оказались городскими, все остальные – из окрестных сел и деревень.

– Нам можно идти по домам?

– Э, нет. Сейчас ко князю, все расскажете его людям и только потом по домам. Родители небось извелись уже, ожидаючи. Василий, отведи людей к ключнику и объясни, кто такие. Он знает, что дальше делать. Потом возвращайся.

– Того, кто во дворе связан, куда?

– В поруб, завтра разберемся. А я избу пока осмотрю.

– Все исполню, – после увиденного Василий зауважал Андрея. – Ну пошли, молодцы-девицы.

Василий вывел молодежь во двор, пнул связанного.

– Вставай, ежели не хочешь, чтобы я тебя пинками до поруба катил.

Пленник, злобно сверкая глазками, встал.

– Василий, погоди, – спохватился Андрей. – Мешок ему на голову надень, не нужно, чтобы его лицо раньше времени видели.

В амбаре они нашли пустой мешок из-под зерна и натянули на пленного.

– Иди, гнилая отрыжка!

Тот, спотыкаясь, пошел. За ним направился Василий, а следом – уже бывшие невольники.

Андрей проводил их взглядом, вернулся в избу и стал досматривать ее более тщательно. Осмотрел, ощупал, простукал – разве только не обнюхал. Одновременно чувствовал, какой соблазнительный запах идет из печи, похлебка да каша поспели давно. Брюхо не казенное, есть просит.

Андрей не удержался, подобрал с пола ухват, вытащил из печи горшки и щедро наложил себе в миску каши. С мясцом каша, жирная, маслом заправлять не надо. Наелся от пуза. И ничего, что рядом бобыль валяется, хрипло дышит – видно, здорово его Василий сапогом приложил. Не жалко его, все равно завтра или послезавтра на пеньковой веревке вздернут.

Андрей перевернул покалеченного хозяина. В вороте расстегнутой рубахи мелькнул на тесьме крестик и тонкая цепочка. А ну-ка, что за цепочка? Андрей потянул за цепочку и увидел, что на ней болтается маленький и затейливый ключик. Дернув за цепочку, Андрей сорвал ее с шеи бобыля. Узнать бы, какой замочек этот ключик отпирает, да хозяин без сознания. Сам виноват, допрыгался!

Он осмотрел весь дом, но никаких замочков не увидел. Но, судя по тому, что хозяин ключ на шее носил, берег, значит – дорог он ему был. Не ключик, конечно, а то, что за замком лежит.

Андрей направился в амбар. Там глазу зацепиться не за что: голые бревенчатые стены и мешки с зерном, три большие стопы. Ага, понятно: отдельно рожь, пшеница и ячмень.

Он уже собрался уходить, но передумал и начал перекидывать к стене мешки. Перекидал одну стопу – пол был чистым. Мешки тяжелые, килограммов по семьдесят, в каждой стопе – мешков по двадцать, и потому он заметно устал. Передохнув, взялся за вторую стопу.

И тут удача повернулась к нему лицом: убрав последний ряд, он увидел под ним крышку люка, ведущего в подвал. Неужели снова невольники? Не должно быть: их поить-кормить надо, доступ легкий надобен.

Он откинул крышку люка и по короткой лесенке спустился вниз. Внизу было пусто и мало места. Тогда Андрей начал простукивать кулаком стены. Раз есть подвал, следовательно, в нем должно что-то храниться, иначе для чего его хозяин делал?

Одна стена отозвалась на стук Андрея каким-то металлическим звуком. Он нагнулся, ощупал ее и осмотрел. Вот она, скважина для ключа. Вставил ключ, но он не подошел. Тогда перевернул ключ бородкой вверх, и ключ вошел. Андрей повернул его против часовой стрелки. Щелкнул замок, дверцу слегка отбросило пружиной, и Андрей потянул ее на себя. Темно, и за дверцу ступать боязно – вдруг ступеньки, ведущие вниз? Шею сломать запросто можно.

Он выбрался из подвала, прошел в избу, нашел несколько свечей и, прикрыв рукой, запалил их от огня в печи. Вернувшись в амбар, спустился вниз и просунул в кромешную темень руку со свечой.

Неровным пляшущим огнем свечи осветились дубовые полки, а на них – стопками монеты. По отдельности были сложены медные монеты, серебряные и золотые. А дальше – драгоценности вроде колец.

Он опустил свечу, и в ее свете заискрилась мехом соболиная шуба, рядом – еще одна. Он уже хотел шагнуть за дверцу – уж больно свет скудный, не видно, что же там дальше есть, как заметил над порогом тонкую, как струну, проволоку. Неужели ловушка? Он о них только в книгах читал.

Вытащив из-за пояса плетку, он встал сбоку от дверного проема и рукоятью ударил по проволоке, тут же отдернув руку. Раздался легкий щелчок, и сверху упала тяжелая железная палица, усеянная острыми шипами. Лежал бы сейчас Андрей с разбитой головой, не заметь он проволоку вовремя. Он протянул руку со свечой подальше, в глубь хранилища – нет ли там еще «сюрприза»? Но больше ничего не было видно, и он шагнул через порог.

На полках, расположенных дальше от двери, лежало оружие – сабли, ножи, шестопер, боевой топорик. Кое-что выглядело довольно просто, но судя по потрепанным ножнам, побывало в боях. Однако тут же лежал нож, ножны которого привлекли его внимание. Они были серебряные, с изумрудами, изумительной красоты работы.

Андрей взял нож в руки, полюбовался, вытянул клинок из ножен. Сталь дамасская, персидской работы, вдоль клинка – арабская вязь. Под огнем свечи играли кровавым блеском рубины на рукояти ножа.

Он вогнал клинок в ножны, но сил расстаться с такой красотой не было. Забрать бы себе, да князь увидеть может, подозрение возникнет. Все-таки он сунул нож за пояс и прикрыл его рубахой. Увидит князя – попросит. Откажет – значит, так тому и быть.

Он выбрался из тайного хранилища и запер дверь на ключ. Опустил крышку люка и бросил сверху пару мешков. Когда вышел из амбара, то увидел, что во двор входит Василий, да не один. С ним казначей княжий, рода боярского. Видел его Андрей, даже сидел с ним за одним столом. Поздоровались.

– Довел?

– Все, как сказал. Мужика в поруб, невольников ключнику представил. Он князю доложил. В терему переполох! Виданное ли дело – столько невольников в городе! Казначея вот отрядил. Коли у бабки такие ценности нашлись, так и здесь могут оказаться.

– Могут. Стой здесь, никого не впускай. Пойдем, боярин, покажу кое-что.

Они зашли в амбар. Андрей откинул мешки с зерном, отбросил крышку люка. Потом сбегал в избу, снова принес и зажег свечи. Спустился по лестнице.

– Боярин, ко мне иди, свечи подержать не сочти за труд.

Боярин важно спустился и взял у Андрея из рук свечи. Андрей ключом отпер дверь и распахнул ее.

– Сим-сим, откройся! – пошутил он.

– Это что же, волшебные слова?

– Вроде того, без них палица с шипами на голову падает, – показал Андрей.

– Однако!