В лесной хижине Пантелеймона распахнутая настежь дверь висела на одной верхней петле. Пыль ровным мягким ковром покрывала все предметы, превращая все в однородную серую массу. Не было видно ни муравьев, ни обычно стоящей на кухне открытой банки с вареньем. Все это было ненужным теперь. Леса вокруг хижины тоже не было. Полуистлевший остов глайдера стоял, уткнувшись ржавым носом в каменное крошево мертвой пустыни. Еще немного, и все опять превратится в песок.

Ноги сами понесли его прочь от остатков воспоминаний, когда-то бывших частью его самого в им самим же придуманном мире уюта и тепла. Пустота вокруг смотрела на него провалившимися глазницами безразличия, не понимая, чего ему не хватает, чего он еще хочет от нее. Привычно протянув руку, он уперся ладонью в невидимую упругую преграду, потянул ее на себя, сжимая окружающий его мир, и за его границей вновь блеснули звезды таких близких и таких чужих галактик…

* * *

Он точно знал, когда, где и кого ждать. «Черная Сфера» висела в пустом пространстве между территориями Алых и «диких». Ровно через пять, четыре, три… Стреловидный, чем-то напоминающий обычный курьерский катер, но более длинный и с более широкой кормой корабль выскочил из подпространства и, сбросив скорость, подошел к «Сфере» на расстояние не более ста метров. Из корабля через шлюз, прямо в холодную пустоту космоса, навстречу ожидающему его существу вышел человек без скафандра, в черном плаще и с болтающимся на поясе длинным тяжелым клинком. Он шагнул в сторону «Сферы» и на языке Могущественных произнес ритуальную фразу приветствия:

– Вечный приветствует тебя, Позвавший меня. Что нужно тебе?

Губы его не шевелились, но в этом и не было никакой необходимости.

– Мне нужно спасти твоего друга. Сейчас он находится в мире Алых и готов умереть, исполнив свой Долг.

«Сфера» потеряла правильную форму и преобразилась в закутанного в черные одежды путника с длинным посохом в руках.

– Как зовут моего друга, которого нужно спасти?

– Его зовут Хоаххин саа Реста Острие Копья.

В глазах Вечного вспыхнули искорки интереса, а образы в открытой для диалога части его сознания окрасила теплая волна надежды и радости.

– Что для этого нужно сделать?

– Это просто для Тебя. Нужно забрать его у Могущественных.

При этих словах Человек со шпагой не выказал ни страха, ни удивления.

– Мир Могущественных велик. Где я смогу найти своего друга? Сколько времени у меня есть, чтобы успеть сделать это?

– Тебе не нужно будет его искать. Я открою узкий коридор для твоего корабля туда, где ты уже не раз побывал. А время… Время не имеет значения.

Две черные фигуры неподвижно стояли одна напротив другой в окружении мерцающей пустоты космоса. Было в них что-то общее, роднящее их. Может быть, это было бесчисленное количество жизней, прожитое ими, может быть, бесчисленное количество смертей. А может быть, то, что ни то ни другое, как ни пыталось, так и не смогло вытравить в них такие важные и такие простые понятия, как долг и честь.

– Могу ли я сделать что-то для тебя, Не Имеющий Имени?

– Ты можешь сделать очень многое для своей расы, если вернешься сюда и сочтешь необходимым продолжить этот разговор…

В центре бешено вращающегося кольца образовалась воронка «водоворота», низвергающееся в нее пространство подхватило длинноносый корабль и выплеснуло его совсем в другой точке пространства. На этот раз не было ни гравитации, ни перегрузок, колодец был проброшен так, чтобы возле его входа и выхода не было массивных объектов.

* * * Альтернативное русло * * *

Смотрящий на Два Мира прилетел на альфу через неделю после разговора с Черным Ярлом. Он был собран и немногословен. Пройдя все необходимые процедуры, он тут же заперся в кабинете с профессором наа Ранком и не выходил оттуда как минимум два часа. Лаборатория готовилась к прибытию важного груза, и без того вечный цейтнот превратился в безудержную гонку, и сам факт того, что профессор потратил на беседу с гостем так много времени, говорил о многом. Груз, серебристая нанориновая герметичная капсула с человеческим телом, был без проволочек пропущен в шестой орбитальный док уже утром следующего дня и помещен в его резервный ангар. Как ни уговаривал герцог профессора, его туда не допустили, как, впрочем, не допустили и никого из вспомогательного персонала лаборатории. Смотрящий наблюдал за происходящим в ангаре через видеоканал из кабинета профессора.

Нанориновую капсулу расположили на невысоком постаменте, окруженном пустым пространством. К постаменту тянулись толстые кабели волноводов, чем-то напоминающие волноводы БИУС подготовки и управления огнем пятилучевых мортир, которыми обычно вооружались орбитальные крепости или мониторы планетарного подавления. Кабели были протянуты от здоровенного шкафа, напичканного каким-то непонятным железом, биоэлектронными элементами и еще черт знает чем. Все это хозяйство поблескивало позолоченными контактами, полированной сталью и контрольными огоньками энергопреобразователей. Сауо без суеты, последовательно тестировал операционные системы управления процессами. Незнакомые Смотрящему объемные картинки интерактивного интерфейса прыгали у него перед носом, пульсируя разноцветными столбиками гистограмм и текстовыми сообщениями на языке Могущественных. Наконец, видимо, вполне удовлетворенный результатами этих тестов, он отошел подальше от капсулы и извлек из кармана маленький черный переносной пульт. Задумчиво поковырял у себя в носу и, пробурчав что-то нечленораздельное, похожее на молитву, приложил палец к единственной кнопке этого пульта. Изображение на старомодном плоском мониторе системы наблюдения в кабинете профессора моргнуло и потухло. И не только изображение. Погасло все освещение в шестом доке, отключились все системы жизнеобеспечения, как-то: кондиционеры, лифты и транспортеры, отключилась внутренняя связь…

Профессор был занят и поэтому не обратил никакого внимания на галдеж и хаотичные удары чем-то металлическим обо что-то пластмассовое за плотно закрытой дверью резервного ангара. Его пациент уже начал подавать первые признаки жизни, когда дверь все-таки распахнулась и в помещение ворвался всклокоченный герцог. Двое охранников, потирая ушибленные конечности, сунулись было за ним, но, наткнувшись на немилостивый взгляд наа Ранка, виновато ретировались обратно.

– Нас что, атакуют?

Тело пациента, спокойно лежащее в открытой капсуле, повернуло голову в сторону вломившегося Смотрящего.

– Думаю, офицер, что опасность не так велика, как предполагают некоторые ваши коллеги.

Профессор покосился на открывшего было рот герцога. И осторожно помог пациенту принять вертикальное положение. Герцог щелкнул зубами и в один прыжок оказался рядом с Хоаххином.

– Ах вы мать вашу! Ах вы, изверги! Дай я тебя обниму! Сукин ты сын!..

* * * Основное русло * * *

Медицинская капсула с мягким шелестом распахнула крышку, и Хоаххин открыл глаза. Голова немного кружилась, но в этом не было ничего патологического, каждый раз, покидая реанимационный модуль, его немного мутило. Профессор сауо в белом, свободно висящем на его узких плечах, словно на вешалке, халате понимающе протянул своему пациенту руку и помог выбраться из узкой утробы реаниматора. На пороге, чуть наклонив голову вниз, стояла мама, профессор не мог отказать ей в том, чтобы она первой встретила сына после всех тех злоключений, которые на него навалились.