когда я заканчивала свои тактические задачи на выпускном курсе, было совершенно очевидно, что война с Псами станет еще более отвратительной.

Выражение ее лица потемнело, и она уставилась в свой бокал с вином.

- Никто из моего выпускного класса на самом деле не планировал дожить до пенсии, - тихо сказала она. - Уровень потерь среди передислоцированных Боло был достаточно высоким, чтобы мы все могли посчитать на пальцах рук и ног. Шансы на то, что кто-то из моего выпускного класса доживет до тридцати пяти лет, составляли всего один к трем. Шансы на фактическое достижение пенсионного возраста - при условии, что кому-либо разрешат выйти на пенсию, - составляли менее одного к пятидесяти. И эти шансы будут неуклонно ухудшаться по мере того, как будет приближаться Рагнарек или как бы там Псы ни называли свою версию этого. Если бы это было не так, никого из нас здесь бы не было.

Настроение за столом улучшилось, и она подняла глаза, чтобы встретиться с глазами своих друзей.

- Когда они поручили Гатри и мне - а также Лазарусу и Микки - эту обязанность, я думаю, мы оба чувствовали себя почти столь же виноватыми, сколь и благодарными. Не поймите меня неправильно. Я знаю, почему Конкордиат и бригада направили нас обоих сюда. Позволить какой-то предотвратимой внешней угрозе уничтожить эту колонию, когда пара Боло, достаточно старых, чтобы сделать их активами второго уровня на фронте, могли бы предотвратить это, было бы преступной халатностью. И это важное задание, даже если - как мы все надеемся - ни Лазарусу, ни Микки никогда больше не придется стрелять в гневе. Но это дало нам выход. Для нас это был способ получить чертовски хороший шанс на выживание, и поскольку мы были выбраны для выполнения задания, а не стремились к нему, мы можем даже сказать себе, что никогда не пытались спасти свои шкуры.

- Я уверена, что это то, что по-своему разделяем мы все, - мягко сказала ей Эллисон. - Вы, офицеры бригады - и офицеры флота, такие как Эд - больше находились на линии огня. Целенаправленно, полагаю, вы могли бы сказать, потому что это была ваша работа - идти туда, где шли бои. Но уже много лет было очевидно, что в конечном итоге борьба коснется всех нас. Вот почему мы с Биллом, - ее голос слегка дрогнул, когда она произнесла имя своего покойного мужа, - решили не заводить детей. Мы оба хотели их, и я знаю, что папа хотел внуков. - Она одарила отца слегка туманной улыбкой. - Но мы не собирались приводить детей в галактику, которая, казалось, намеревалась стереть их с лица земли еще до того, как они достигнут совершеннолетия.

Она помолчала мгновение, затем посмотрела прямо в глаза Мэйнике в сгущающейся темноте.

- Ты, лейтенант Чин и Эд были назначены на это, так же, как и папа. Я не была. Папа не сообщил мне никаких подробностей, когда они выбрали его для этого. Он всегда серьезно относился к соображениям безопасности, и я могу понять, почему правительство не хотело бы, чтобы новости о "Кукурузном семени" просочились наружу. Даже если бы мелкониане не услышали об этом, последствия для морального духа гражданского населения были бы разрушительными.

- Но я знаю его всю свою жизнь, и я знала, что он был в очереди на пост губернатора колонии по крайней мере за два года до начала войны. Поэтому, когда он внезапно перестал говорить со мной о том, куда его могут отправить или что он может делать, было не так уж трудно понять, что происходит. И когда Фред Стонтон, папин босс в Управлении колонизации, появился в больнице с просьбой о добровольцах для неопределенной "специальной миссии", я вызвалась сразу, как для Билла, так и для себя. Так что, в отличие от тебя, я действительно "пыталась спасти свою шкуру". Мне не стыдно, что я это сделала. И я бы предпочла сидеть здесь, с моим отцом и с остальными из вас, чем все еще ждать, когда мелкониане достигнут мира Шиллинга. Но это не значит, что я не чувствую себя виноватой перед миллионами и миллионами других гражданских лиц, другой Эллисон Аньелли, у которой никогда не будет возможности сделать то же самое.

Тишина повисла за столом почти на целую минуту, а затем губернатор протянул руку и нежно похлопал свою дочь по руке.

- Я хотел бы рассказать тебе, - мягко сказал он. - И я совсем не уверен, что не сломался бы и не сделал именно это, из-за безопасности или нет. Но мне и не пришлось этого делать, потому что ты была достаточно умна, чтобы самостоятельно сложить два и два. И в отличие от тебя, я не чувствую ни капли вины из-за того, что ты сидишь здесь. Я только сожалею, что Билл не сидит здесь с нами. И что у вас двоих никогда не будет моих внуков, в конце концов.

Она повернула свою руку ладонью вверх под его, поймав его пальцы и крепко сжав их.

- Я тоже скучаю по нему, - прошептала она, смаргивая слезы. Но потом она улыбнулась. Она в последний раз сжала руку отца, затем откинулась на спинку стула и снова взяла свой бокал с вином.

- Я скучаю по нему, - сказала она, ее слегка дрожащий голос был почти нормальным. - И я хотела бы, чтобы он был здесь, и я хотела бы, чтобы мы вдвоем вместе воспитывали наших детей. Но мы дадим тебе этих внуков, папа.

Мы оба внесли вклады в генный банк. Приоритет для искусственных маток будет трудно получить, пока мы не сможем заменить все, что мы потеряли на "Куан Инь", но искусственная беременность вполне в пределах наших нынешних возможностей. Вот почему примерно через тридцать четыре стандартных недели ты все-таки станешь дедушкой.

Глубокая, раскаленная радость вспыхнула в глазах Аньелли, и он наклонился и поцеловал ее в щеку.

Его голос был глубоким и хриплым, и он прочистил горло, затем сделал глоток вина.

- Поздравляю, Эллисон, - сказала Мэйника, поднимая свой бокал в знак приветствия, и другие бокалы поднялись по всему столу.

- Спасибо. - Возможно, Эллисон на самом деле немного покраснела - в сгущающейся темноте было трудно сказать, - но ее голос полностью вернулся к норме, и она указала пальцем на Мэйнику.

- А как насчет вас, юная леди? - требовательно спросила она.