Да, сейчас я не в лучшей форме.

– Оставь меня в покое! Я хочу побыть одна.

– Ну и хрен! – заорал до пожара в глотке. Въ*башил в стену кулаками. Один удар, второй, третий, два двойных. Кровавые потеки на грязной побелке…

Аля побежала в сторону отеля, как мне показалось, а я снова вернулся в наливайку.

Ничего-ничего, милые бранятся, только тешатся. Пригубил ещё одну рюмку какой-то палёной мочи и, кажется, вырубился прямо на барной стойке.

Сколько я продрых – хз. Пока меня кто-то не окликнул.

– Эй, мужик! Мы скоро закрываемся, шуруй домой.

– На х*й иди. Оставь меня в покое.

– Отоспись лучше, а то джедаям звякну.

Не-е-е, только не джедаям. Ладно, валю. Пойду прощения вымаливать.

Кретин я, мля, со спермой в башке вместо мозгов.

– Погоди, ты же Буйвол?

– Охренел? – набычился и, сжав кулаки, шатаясь, повернулся к бармену. – Буйный я.

– Тогда это тебе, – он сунул мне в руку клочок бумаги, похожий на записку.

Выругавшись сквозь стиснутые зубы, я побрел к выходу из заведения.

Грязными руками, на которых засохла собственная кровь и чья-то боль, я развернул этот огрызок «счастья», и моё сердце… Кажется, оно остановилось. Когда я прочёл всего несколько слов, нацарапанных корявыми печатными буквами, чёрным по белому:

«Есть разговор. Твоя Дюймовочка у нас. Привет от Люцифера».

И мой внутренний мир утонул в хаосе.

– От кого это? – я был не я прежний. Схватил бармена за шкирятник, припечатал мордой к поверхности стола. Одного удара было достаточно, чтобы из его рубильника фонтаном брызнула кровь.

Я отрезвел буквально за секунду, стоило мне только прочитать всего три предложения. Кажется, я готов разнести в пыль весь этот клоповник и стереть его с лица земли быстрее, чем у тюфяка перестанет капать из носа.

– Н-не я, н-не я. Пощади! – бармен испуганно заскулил. – Он сказал, что будет ждать на улице. Высокий худощавый мужик в шляпе и черной одежде.

Про себя подумал… Сцука! Шляпник. Один мой «старый-добрый» знакомый. Бандюк. Какого х*я ему от меня надо? Сто лет уже не общались.

– Зашибись.

Грохнув по барной стойке кулаком, я пулей выскочил на улицу. Не успел выйти на крыльцо выпивайки, как в одном из переулков мелькнула чья-то тень. А потом из темноты показалась старомодная шляпа. И он. Тот самый худосочный, «старый-добрый» знакомый, который помахал мне рукой, скорчив крокодилью улыбку.

Две секунды. Несколько ловких прыжков. Мои руки впились в ворот рубашки недруга. Отрывал мразину от асфальта и хорошенько встряхнул, а затем швырнул спиной в стену, так что его уродливая шляпа слетела с башки и упала в грязную лужу.

– Ну привет, Буйный, – хохотнул, гнида. Он что, совсем бесстрашный? – Я от Люцифера, помнишь такого?

Сука. Помню, конечно.

Боже Всевышний, только не говори мне, что мы снова вляпались в очередное дерьмо.

– Твоя тёлка у нас.

Когда он лыбился, то похож на клоуна или на Чеширского кота. Ненавижу клоунов. Когда был малым пацаном, п*здил этих еб*чих уродов направо и налево, что докапывались к нам с пацанами на улице, раздавая буклеты с приглашением от цирка.

Рыкнув, я ещё сильней напорол его затылок на бетонную стену. Не выдержу. Вот-вот сорвусь и намалюю граффити на этой грязной стене его мозгами.

– Говори, мразь! Или позвоночник вырву и на шею намотаю.

– Уймись, бычара ненасытный. Если я не вернусь живым домой, то шеф пустит по кругу твою девчонку. Нашим ребятам на потеху, – закряхтел недоносок, когда я принялся давить ему глотку локтём. – Давай, бля, сделай это! Сверни мне шею и утром увидишь ее истерзанный труп, выброшенный на местную свалку.

Твою ж мать!!!

Тяжело дыша, всё-таки отпустил сучёныша.

– Чё тебе надо, хуй ты опавший? Ментам сдать решил? Из-за бабла?

– Да нах нам это надо. Копейки… Ты нам нужен, Буйный. На одну ночь. Что скажешь? Сыграем в одну очень занимательную игру на ринге?

– Вот, значит, как?

Сцуки. Уроды! Так и знал!

На понт меня взяли. Вот же влип. Вот ведь проклятье! Не одно, так другое.

– Да, будешь сегодня махаться за честь Люцифера. Выиграешь все четыре боя – получишь свою ляльку в целости и сохранности.

– Я согласен, – ответил, не раздумывая. – Только не троньте её. Даже если проиграю. Это моё условие.

Лысый у*бок злорадно расхохотался.

– Ну-у, этого не обещаем. Она выставлена как приз победителю. Любой может овладеть этой маленькой дырочкой. И вообще, кто ты такой, чтобы толкать тут свои условия?

– Уроды! – тряхнул грёбанного пидора за шиворот, аж глаза на лоб перекатились у мрази.

Но потом всё же отпустил его и отошёл на шаг назад, чтобы не перестараться.

– Не лажай просто, и будет тебе счастье. Она – твой стимул выиграть резню в клубе нелегальных боёв без правил. Выиграешь – девка снова твоя. Плюс свобода, бабки и респект от Люцифера. Поехали в клуб, у тебя есть ровно час, чтобы принять решение. Но она уже не твоя, Буйный. Она – собственность клуба.

* * *

Вдох. Выдох. Вдох, выдох.

Я держался, как мог. Меня трясло, выворачивало внутренностями наизнанку, разрывало на куски от собственной беспомощности. Я ненавидел себя, проклинал, корил! За то, что не уберёг Алю от опасности. К тому же х*йни ей всякой наговорил. Теперь миллиард раз жалел. Раскаивался. Выл от ужаса.

Не защитил. Не уберег. Обидел.

Ублюдок.

Эгоистичный, самолюбивый гандон.

Шляпник побрел из переулка, я – за ним, как верный, теперь уже чей-то пёс.

Неподалеку от отеля был припаркован тонированный «Хаммер» с блатными номерами.

– Садись за руль этой зверины, прокатимся.

Я устроился за рулём, а мудозвон – на заднем сидении. Пока мы ехали, мудила рассказывал мне подробности ожидающей меня жопы.

Развалившись на заднем сидении, он, как истинный Бог, без умолку трещал:

– Сегодня будет особенно жарко. Программа «Мясорубка». Слышал о такой?

У меня потемнело в глазах, а внутри всё будто бы сдохло.

– Дерись или умри, – прозвучал его короткий ответ, и я забыл, как дышать.

* * *

Конечно, я слышал об этой гребаной программе, но ни разу не участвовал. Не все клубы берут на себя такую ответственность – организовать кровавое месиво с реальным летальным исходом. Но для Люцифера, хозяина подобных заведений, в которых развлекается высшая знать нашего общества, делая бешеные ставки на кровь, боль и зрелище, это обыденная норма. Стиль жизни. Бизнес. И ничего личного.