— Спасибо, — поблагодарила Джуди надзирателя, когда тот уже закрывал дверь.

Снаружи надзиратель опустил бумажную шторку, давая тем самым понять, что оставляет их наедине. Это было чистой формальностью: за всеми их действиями можно было легко проследить сквозь большое четырехугольное окно, выходившее в сторону административного корпуса.

В комнате царил холод. Всю ее обстановку составляли стол и два стула. Джуди села на один, Шейн на другой.

— Я хочу знать, что случилось… — начала она.

— Ничего, — отрезал Шейн, отбрасывая с глаз длинные, упавшие на лицо волосы.

— Но что-то случилось. Ты здесь.

— Ничего не случилось.

— Шейн, детектив Биллингс сказал, что тебя задержали за кражу кошелька.

— Не брал я никаких кошельков. Это ошибка. Эти дураки копы сцапали не того.

— Похоже, это ты меня принимаешь за дурочку, Шейн. Полиция никого не задерживает, если нет уверенности. Твердой уверенности… А ты ведешь себя со мной нечестно… Раз уж я собралась вызволить тебя отсюда, тебе придется рассказать мне всю правду. Ну, что случилось вчера вечером?

— Что-что… Было темно. Я выходил из метро возле Мэриотт. Какой-то парень, должно быть, выхватил у женщины кошелек, да и смылся. Остальное — выдумки! — он уставился на нее с вызовом. — Ты что, не веришь собственному сыну?

Джуди сдержала закипавший гнев. Прежде всего ей нужно было забрать Шейна отсюда в такое место, где они смогут по-настоящему поговорить как мать с сыном. Подальше от этой обезличенной, враждебной среды. Никакой ошибки допущено не было — теперь она в этом не сомневалась. Но что бы ни натворил ее сын, он не такой, как здешние обитатели, и ему среди них не место. Его нужно забрать, пока он не превратился в одного из них. Пока она не потеряла его навеки!

— Шейн, я люблю тебя. Я хочу помочь тебе. Мы попали в беду, мы оба! И я не могу вытащить тебя отсюда, пока ты не расскажешь всю правду. Пожалуйста, расскажи мне, что случилось.

Шейн вжался в свой жесткий стул. Некоторое время он в нерешительности теребил джинсы, сжимал и разжимал кулаки, а потом буркнул:

— Ну ладно, я это сделал. Взял кошелек. Что, теперь довольна. — Слезы подступили к его глазам, но он не заплакал.

— Но почему, Шейн?

— Почему-почему… деньги были нужны. На видеоигры, бильярд и все такое…

— Какой еще бильярд? Что за вздор? — выпалила она и тут же пожалела о своей несдержанности.

— Ты не считала, что это вздор, когда запихнула меня на продленку в Джеферсоне, чтобы торчать допоздна в своей дурацкой юридической школе. На каникулах я тебе рассказывал, что там нету других занятий, кроме видеоигр и бильярда, но тогда это тебя устраивало. А теперь, на тебе, «вздор».

— Послушай, — она снова попыталась говорить спокойно. — Если все эти игры так для тебя важны, то почему ты не попросил денег у меня? Но сейчас не это главное. Главное — больше не кради. Никогда! Ничего! Ни по какой причине! Понял? — Под этим наставлением таилось облегчение от того, что причина потребности в деньгах не была более серьезной. — И еще: если впредь что-нибудь покажется тебе нужным и важным, пожалуйста, поговори со мной. Поговори, даже если тебе будет казаться, что я тебя не пойму. По крайней мере, дай мне шанс… Ну а сейчас дай подумать, как тебя отсюда вызволить.

Джуди встала, чтобы поискать надзирателя, и не успела позвать его, как он появился. Не иначе как занимался своим прямым делом: надзирал через стеклянную панель.

— Миссис Крюгер, вы желаете забрать Шейна с собой сегодня?

— Да, спасибо.

— Вы должны будете подписать обязательство.

— Конечно. Все, что потребуется.

— Джон, выдай Шейну его одежду.

Шейна увели переодеваться, а Джуди снова вышла в приемную, откуда попала в это заведение. Казалось, с того момента прошла целая жизнь.

Суперинтендант занял свое место за письменным столом.

— Ваш сын был задержан за грабеж, в связи с чем помещен в настоящий Центр Предварительного Заключения, — произнес он с официальной напыщенностью. — Властью штата Вирджиния я уполномочен освободить его на поруки, под вашу ответственность. Вы отвечаете за то, чтобы ваш сын предстал перед судьей Окружного Суда по делам несовершеннолетних округа Фэрфакс, 4400 Чейн Бридж Роуд, в девять утра двенадцатого апреля. Вы поняли? — он сделал паузу, как бы давая ей возможность осмыслить услышанное. — В первый раз он явится на ознакомительное слушание, где будет оглашено обвинение и назначена дата судебного заседания. Вы в тот день сможете получить необходимые консультации. Вы поняли?

— Да. Я поняла.

— Тогда распишитесь. Вот здесь.

Она поставила подпись и написала адрес на поручительстве, а потом, стремясь ускорить формальности, быстро подписала бланк выдачи личных вещей Шейна.

За окном приемной светило солнце, и это действовало ободряюще. Скоро они будут далеко отсюда.

Полицейский достал из левого ящика белый конверт и высыпал его содержимое на стол, предъявляя Джуди. Часы, перстень с печаткой, шариковая ручка, мелочь, кошелек… Когда расстегнутый кошелек упал на стол, из отделения для бумажных купюр выпал окурок самокрутки. Полицейский подобрал окурок и расколупал ногтем. На стол высыпались сухие, зеленовато-коричневые крошки, немного похожие на семена петрушки. И от этого крошева исходил едкий, чуть сладковатый запах.

— Вам известно, что это такое, миссис Крюгер? Марихуана, завернутая в папиросную бумагу. Хорошо еще не РСР, а то находятся оболтусы, которые балдеют от собачьего транквилизатора. — Последнюю фразу он пробормотал под нос, скорее для себя, чем для Джуди. Привычными движениями полицейский обшарил остальные отделения бумажника и положил его на стол, к остальным вещам.

Джуди почувствовала, что он вперил в нее взгляд и не отводит его.

— Это было изъято у вашего сына при задержании. Согласно Уголовному Кодексу штата Вирджиния хранение марихуаны противозаконно, — голос его снова звучал официально. — Мне предоставлены полномочия предъявлять несовершеннолетним обвинения в менее тяжких преступлениях, граничащих с правонарушениями. Я изымаю данное вещество, и буду обязан внести соответствующую запись в дело вашего сына, которое ляжет на стол судьи по делам несовершеннолетних для вынесения вердикта. Но… — тут его тон смягчился, — вам повезло, миссис Крюгер. — В случае с вашим сыном я, в пределах предоставленных полномочий, не стану ходатайствовать о присоединении этого дела к обвинению в грабеже. Но вам советую позаботиться о том, чтобы ваш сын держался подальше от наркотиков.

— Спасибо, суперинтендант Доуз. Большое спасибо. Я непременно приведу Шейна в здание суда двенадцатого апреля. — Она взяла часы сына, перстень и бумажник со стола и положила в свою сумку.

— Нам нужно поговорить, Шейн, — сказала Джуди, когда ее сын, оказавшись дома, направился прямиком в ванную. Домой они ехали молча. Джуди была занята мыслями о предстоящем разговоре, нелегком, но неизбежном.