– Элементарно: времени с Александрой Торн ты провела совсем немного, но сразу же ее невзлюбила. Так что, это твоя личная нелюбовь к ней?

Ким уже несколько раз задавала себе тот же самый вопрос. Брайант ошибался только в одном. Нельзя было сказать, что она не любит психолога. Она не испытывала к ней вообще никаких чувств.

– Мое шестое чувство никак не успокоится.

– Обычно я отношусь к твоему шестому чувству с большим уважением, но мне кажется, что на этот раз ты тянешь «пустышку».

Стоун открыла было рот, но решила промолчать. Она откусила кусок багета, а Брайант положил свой на тарелку.

– Шеф, я просто умираю от любопытства – это что, собачий волос на твоей куртке или как?

Разговор был закончен, и Ким знала, что, если она хочет углубиться в то, что не давало ей покоя в докторе Торн, придется ей сделать это в одиночестве.

– Итак, дети мои, что у нас по делу Данна? Доусон?

– Образец спермы и волос отправлены на экспертизу. Ожидаем результаты.

Ким кивнула. Неплохо, но понадобится только тогда, когда у них появится подозреваемый.

– Мне удалось переговорить почти со всеми его сослуживцами. Не могу только застать его непосредственного руководителя. Последнее место работы Данна – магазин запчастей в Киддерминстере. Я был там дважды, но этого парня просто невозможно застать!

– Запиши, – повернулась Стоун к Брайанту.

– Переговорил с членами его семьи и почти со всеми членами семьи Венди Данн, – продолжил Доусон. – Ничего, кроме отвращения к Леонарду Данну. Ее брат ведет себя очень настороженно и не позволил мне зайти в дом. Но на пороге высказал мне все, что о нем думает.

Ким вновь повернулась к Брайанту. Тот опять записал.

– Сосредоточься на соседях, Кев. Я хочу знать все о тех, кто посещал этот дом. Найди местного энтузиаста-соглядатая и попей с ним чайку… Стейси?

– Никаких новых сообщений на «Фейсбуке» с момента ареста. Еще девятнадцать человек вычеркнули его из списка друзей и заблокировали его аккаунт. Я еще раз просмотрю тех, кто остался, – может быть, разыщу что-нибудь.

Краем глаза Ким заметила, что Доусон достал из кармана телефон и отвернулся.

Брайант тут же громко закашлялся, а Стейси ударила ногой по деревянной перегородке между столом Доусона и своим.

Ким подняла руку, призывая их к тишине, а затем скрестила руки на груди и… стала ждать.

Тишина висела в комнате почти целую минуту, прежде чем детектив обернулся к своим коллегам.

– Ты сейчас с нами, Доусон? – спросила Стоун.

Под взглядом шести ничего не выражающих глаз Кевин мгновенно покраснел.

– Прошу прощения, командир, это мой тесть. Он…

– Заткнись, Кев. И прекрати делать из себя дурака! Следующий наш разговор будет совсем другим. Больше я предупреждать не стану. Это понятно?

Он кивнул и уставился прямо перед собой.

– Хорошо. Тогда все за работу.

Первым из комнаты выскочил Доусон.

Ким осталась сидеть где сидела и бросила ключи от машины Брайанту.

Вот как, подумал он про себя. Это значит: «Тебе пора убираться, старина!»

Стоун улыбнулась, увидев, что он направляется к двери.

– Стейс, не надо так волноваться, – с улыбкой обратилась она к девушке, когда они остались в комнате вдвоем. – Ты не сделала ничего плохого.

Это была чистая правда. Констебль редко имела возможность что-то напортить.

– Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделала. Чтобы я могла успокоиться. Ты могла бы кое-что раскопать о докторе?

– Вы имеете в виду Торн?

Ким кивнула. Это была личная просьба, а не приказ.

– Вы хотите знать что-то определенное?

На секунду Стоун задумалась.

– Да, я хочу знать, как умерла ее младшая сестра.

Ким остановила «Гольф» перед складом автомобильных запчастей. Брайант расслабился и демонстративно ощупал себя на предмет повреждений.

– Боже мой, шеф, как же я ненавижу, когда ты пытаешься на машине угнаться за своими мыслями!

– Небольшая встряска еще никому не мешала, – ответила женщина и вылезла из машины еще до того, как сержант нашелся с ответом.

В здание вела тяжелая стеклянная вращающаяся дверь – войдя в нее, посетитель оказывался в небольшой комнате ожидания. В ней было чисто и аккуратно; половину ее занимала деревянная конторка, доходившая Ким до груди. Справа от конторки находилась двухместная кожаная софа.

– Ну и запах, – заметил Брайант.

Ким узнала этот запах сразу. Смесь аромата масла, тавота и совсем чуть-чуть смазки. Для нее это был лучший запах на свете.

В комнату вошел мужчина с собранным передним тормозом в руках, который он положил на крышку конторки.

Ким догадалась, что ему было слегка за сорок. У мужчины выпадали волосы, и он пытался скрыть это за короткой торчащей прической, которая больше подошла бы его сыну-подростку. Надпись на бирке «Бретт. Менеджер» говорила о том, что они нашли неуловимого начальника.

– Могу вам чем-нибудь помочь? – спросил мужчина, осматривая их. Улыбка, которой его научили на тренинге по работе с клиентами, задержалась на секунду. Было видно, что он идет по списку необходимых действий, который его заставили выучить наизусть. Сначала поздороваться, потом улыбнуться…

Брайант предъявил свой знак и представил их.

Улыбка исчезла, так как в ней отпала необходимость.

– Кто-то из ваших уже заходил пару раз и разговаривал с ребятами. Так что не знаю, чем могу вам помочь.

– А вы просто немного расскажите нам о Леонарде Данне.

Такой открытый вопрос позволил им изучить мужчину, пока он на него отвечал.

– Он попал к нам по государственной программе. Нам заплатили за то, что мы его взяли. Сначала он работал в магазинах, но делал слишком много ошибок.

– Вас просили нанять его на какой-то определенный период? – уточнила Ким.

Программ, разработанных для того, чтобы вернуть людей на работу, было великое множество. Таким образом государство боролось с безработицей. И все они работали. Правда, очень короткое время.

– Минимум на двенадцать месяцев, – улыбнулся Бретт, – но ничего хорошего из этого не получилось.

– И что же вы сделали?

– Поговорил с ним, естественно. Но улучшений не последовало, так что мы перевели его на работу посыльного.

– И?

– Я получил две жалобы на его отношение к своим обязанностям и одну на его запах.