– Хоть бы бантик бархатный нацепила, – неожиданно прокомментировал свое отношение к затылку незнакомки Петя. – Вот ведь, а еще женщина! Не понимать таких очевидных вещей!

Подруги молча покосились на него. Нет, определенно, все в этом мире пошло кувырком. Почему мужчины падают в обморок от вида крови и с увлечением обсуждают модные тряпки и бантики, а женщины вынуждены мало того что тащить на себе весь дом, так еще и зарабатывать на его содержание? Что совсем уж, согласитесь, не женское дело. Хотя как знать, может быть, и в каменном веке мужчины больше бахвалились да играли мускулами друг перед другом, а женщины тем временем скоренько развели огонь, поймали себе и мужчинам обед и придумали дверь, чтобы не так сквозило. А заодно придумали и колесо, чтобы не таскать домашний скарб и своих отпрысков на плечах, а катить все нажитое в тележке.

– От этой фотографии толку не много, – сказал Петя. – Тут только затылок виден. Согласен, сейчас редко кто из девушек носит косу, но все же одной прически недостаточно, чтобы вычислить незнакомку.

– Но тем не менее эта коса может быть важна, – сказала Мариша. – Зачем-то ведь фотографию сожгли.

– А больше ничего не осталось? – спросила Юля.

– Нет, – решительно отвергла ее предположение Мариша и, чтобы избежать ненужных вопросов, спросила сама: – А соседей снизу вы опросили?

Юля с Петей виновато переглянулись.

– А что, нужно было?

Мариша кивнула.

– Конечно, соседи снизу могли слышать шум, когда Сеню тащили к дверям, – твердо сказала она. – Ладно, пошли отсюда. Тут все равно делать больше нечего.

И троица спустилась вниз. На первом этаже им неожиданно повезло. В двух квартирах оказались дома жильцы. Впрочем, молодой мужчина только недавно вернулся со смены и мечтал только о том, чтобы завалиться спать. Никаких криков и шума сверху он не слышал. Зато во второй квартире жила крепенькая кругленькая старушка, проявившая похвальную бдительность и в свою квартиру Петю так и не пустившая. Переговоры велись через дверь, открытую на длину цепочки.

– Ну, слышала я шум! – недовольно сказала она. – У меня как раз сериал про Эстебано и Кончиту начался. Смотрите вы?

Узнав, что ее любимый сериал вовсе неизвестен друзьям, она неодобрительно покачала головой.

– У вас, молодых, и других развлечений много, а нам старухам только и радости, что чайку попить с тортиком да на чужую любовь по телевизору поглазеть, – сказала она. – А тут так шумели, что прямо стены и потолок тряслись. И крики какие-то были. Я сначала думала, что из телевизора. А потом смекнула, что это в квартире надо мной кто-то орет.

– И долго кричали?

– Скажете тоже! – фыркнула старушка. – Если бы долго кричали, я бы милицию вызвала. Виданное ли это дело, так общественное спокойствие нарушать.

И старушка пустилась в объяснения. Похоже, тот факт, что она позволила своей страсти к латиноамериканским сериалам затмить в ней голос блюстителя общественного порядка, не давал ей покоя. Поэтому она, на взгляд подруг, излишне подробно описала, какая интрига развивалась на экране, когда наверху кто-то ронял предметы обстановки и орал благим матом.

– Только крики совсем недолго продолжались, тишина наступила, – произнесла старушка наконец. – Тут и сериал кончился!

Крайне раздосадованная, бабка засеменила на кухню, где у нее на маленьком огоньке доходил на плите борщ. Путь ее лежал мимо входной двери, которая у бабки была деревянной и ничем не обитой, а значит, отлично пропускающей как сквозняк, так и звуки.

– Спускались какие-то по лестнице, – произнесла старушка. – Я, когда они спустились, вслед им выглянула. Трое шли. Двое по бокам, парень и девка. Третьего под руки вели. Я еще подумала, что ему плохо, наверное. Едва ногами перебирал. И в пижаме был.

– В пижаме? – побледнел Петя. – В синей с белыми якорями?

– Вроде бы так, – подтвердила старушка. – Еле ногами перебирал, болезный. А девушка его очень бережно поддерживала.

– Девушка? – побледнел еще сильней Петя. – Все-таки девушка? Вы уверены?

– Что же, я парня от девки не отличу? – обиделась старушка. – Коса у нее была. Отличная такая, толстая. В наше время девки бы обзавидовались такой косе. А нынче все словно свихнулись. Состригут все волосья, оставят на макушке три перышка, в разный цвет их выкрасят и ходят хвастаются. Какие, мол, мы стильные. Тьфу! Срамота! У нас в деревне девку без косы никто и замуж бы не взял. Сразу понятно, что порченная или тифозная!

– А как она выглядела? – спросила у нее Мариша. – Эта девушка?

– Я их всех троих только со спины и видела, – с видимым огорчением призналась старушка. – Окна у меня на другую сторону выходят. Не на парадное. Но девица была рослая и статная. В свитере и просторных таких брюках. Тоже моду взяли! Брюки. Срамота!

И гневно оглядев Юльку и Маришу, тоже одетых в этот позорный вид одежды, бабка захлопнула дверь, присовокупив, что некогда ей с ними лясы точить, работы много. И не успели друзья отойти от ее квартиры, как из-за железных дверей зазвучала музыка и страстный женский голос взмолился:

– Хосе, дорогой! Не уходи! Это все ложь, что наговорил тебе обо мне Франциск!

– Все кончено, Мануэла! – позвучал гневный мужской голос.

Потом послышались женские рыданья вперемешку с клятвами в верности. Очередная мыльная опера стремительно набирала свои обороты. Мариша тем временем устремилась наверх, глядя себе под ноги и что-то при этом взволнованно бормоча.

– Что ты выискиваешь? – догнав подругу, спросила у нее Юлька.

– Следы! – свистящим шепотом ответила Мариша. – Если Сеню увезли из дома против его воли, то, может быть, он сумел оставить какое-то послание.

– Какое еще послание? – фыркнула Юлька. – Если ему так врезали, что он весь пол кровью заляпал, какое он в таком состоянии мог состряпать послание?

– Не скажи, – возразила Мариша. – Смотри, кровь и на лестнице тоже. Просто на ступенях ее мало, да к тому же капли затерли проходящие жильцы.

Она осмотрела стены возле квартиры и торжествующе вскрикнула, подняв с пола крохотную бумажку, завалившуюся под половичок у двери, ведущей в Петину квартиру.

– Вот оно! – воскликнула Мариша. – Тут какие-то цифры. Это телефонный номер!

Петя посмотрел через ее плечо и зашатался.

– Ой, – вскрикнула Мариша, чувствуя, как на нее наваливается огромная туша. – Юлька, держи меня!

Но, к сожалению, Юлькиной помощи оказалось недостаточно. И под весом слабонервного Петечки все трое рухнули на лестничную площадку.

На этот раз Юлька не помчалась за водой. Она просто влепила Пете пару звонких пощечин, так что ладоням горячо стало. Средство подействовало молниеносно. Петя очухался и недоуменно завертел головой.