– А что же ты? – вдруг спросила девчонка, бросая на стул ком своих джинсов. – Или ты предпочитаешь трахаться в одежде?

Действительно, что же он медлит?! Ахмадов поспешно сорвал с себя жилет и бросил его на кровать Рамзана. Взялся за брюки, и тут в поясницу врезалась рукоятка пистолета. Хамид побледнел. Как он мог забыть про оружие?! И что теперь делать с пистолетом? Ведь не вытащишь его из-за пояса на глазах у этой девки!

– Что же ты остановился? – медовым голоском прощебетала шлюшка, успевшая вслед за джинсами снять и блузку и извивающаяся перед взором Хамида в каком-то придуманном ею собственном танце.

– Успею, – прорычал в ответ Ахмадов, опускаясь на кровать, чтобы девка не смогла увидеть пистолет у него за спиной.

– Как знаешь, – шлюшка недоуменно и как будто даже обиженно пожала плечами и взялась за свои колготки.

Но сейчас Ахмадова уже не занимало ее тело. Он думал только о том, как незаметно от девчонки избавиться от оружия. Проститутка стянула колготки, не прекращая свой замысловатый танец, сбросила бюстгальтер и, тряхнув перед лицом Ахмадова своими оголенными грудями, заметила:

– Что-то ты скис, дружок.

– Иди подмойся, – приказал он ей.

Девчонка обиженно вздернула свои выщипанные бровки:

– Между прочим, я слежу за собой…

Она собиралась еще что-то добавить, но Хамид не дал ей договорить.

– Марш в ванную! – грозно прорычал он.

Девчонка недовольно вздернула плечами, но все же скрылась в ванной комнате. Едва за ней захлопнулась дверь, как Хамид выдернул из-за пояса пистолет и поспешно затолкал его под матрас своей кровати, после чего принялся судорожно срывать с себя одежду. Волна желания, растравленного обнаженным телом девчонки, нахлынула на него с новой силой.

Совершенно голый он ворвался в ванную комнату. Шлюшка в этот момент стояла под душем, но, увидев его в полной готовности на пороге ванной комнаты, изумленно захлопала глазами. Он не стал дожидаться, когда она закончит полоскание, а выдернув ее из-под душа, потащил обратно в комнату. Девчонка никак не ожидала такого натиска. Она что-то зашептала про невыключенный душ и полотенце, но Хамид не стал ее слушать. Оказавшись в комнате, он швырнул ее на спину поперек кровати и сразу навалился на нее. Ее тело оказалось именно таким, каким он его и представлял, мягкое и упругое. Он мял его руками, облизывал языком, всасывал ртом ее прохладную, в каплях воды, кожу. Шлюшка сразу сообразила, что лучше не сопротивляться, и вовремя распахнула перед ним ноги, иначе он бы продырявил ее своим копьем в другом месте.

Потеряв счет времени, он взнуздывал эту кобылицу. А та, всякий раз, когда он вдавливал ее в кровать, судорожно взбрыкивала ногами. Когда головокружительная скачка завершилась, Хамид еще раз стиснул мокрое уже не от воды, а от пота женское тело и, сыто урча от удовольствия, растянулся рядом с девчонкой на кровати. Та попыталась встать, но он обхватил ее рукой поперек туловища и прижал к себе:

– Куда?! Час еще не вышел.

– Мне холодно. И потом, мне надо в ванную, – жалобно пропищала девчонка.

– Ладно, иди, – великодушно разрешил ей Хамид, но предупредил: – Только не задерживайся!

Девчонка поднялась с кровати и, соблазнительно виляя голой задницей, направилась в ванную. Но дойти до нее не успела.

Подмосковный лес оказался неожиданно густым. Хорошо, что не пришлось забираться в чащу, иначе точно выбилась бы из графика. Двигаться вдоль просеки тоже было нелегко, но Мадина не решилась выйти из леса на открытое пространство хотя бы потому, что это запретил Ахмед. Он обладает потрясающим, не воспринимаемым остальными людьми ощущением опасности. И надо совсем потерять голову, чтобы игнорировать его предупреждения. Да и цена любой, даже малейшей ошибки слишком высока.

В лесу было гораздо темнее, чем в поле, где они выгрузили миномет. Но Мадина все равно не включала ручной фонарь, чтобы не выдать себя светом, и шла по лесу, полагаясь только на собственное зрение. Просека с линией электропередач указывала направление, поэтому можно было не опасаться, что она собьется с пути. Куда важнее было пройти так, чтобы не оставить после себя следов: сломанных веток, примятой травы, содранного мха или нарушенного лиственного слоя, ну и самое главное – не попасться на глаза какому-нибудь полуночному путнику. Кто знает, кто может шнырять в подмосковных лесах менее чем в ста километрах от столицы…

Постепенно просека стала расширяться. Мадина заметила, что опушка стала к ней ближе. Она свернула в сторону, уходя глубже в лес. Но лес тем не менее становился все реже и неожиданно расступился перед ней. Взору Мадины открылось ровное поле, простирающееся от опушки леса до глухого бетонного забора, за которым… От волнения у Мадины даже перехватило дыхание. За забором серыми громадами темнели бетонные корпуса АЭС, а над ними поднимались к небу гигантские трубы в ожерелье рубиновых сигнальных огней. Вот она, заветная цель! Впрочем, нет. Она еще только подобралась к цели. А ее еще необходимо найти.

ЛЭП, послужившая Мадине прекрасным ориентиром, пересекала огороженный забором периметр и заканчивалась где-то на территории атомной станции. Цель находилась там же. Но с имеющимся в ее распоряжении арсеналом ей не придется преодолевать многочисленные рубежи охраны АЭС, чтобы добраться до цели.

Мадина сбросила с плеч рюкзак, расстегнула верхний клапан и, покопавшись внутри, достала из рюкзака лазерный целеуказатель-дальномер, отдаленно напоминающий видеокамеру с широколинзовым объективом. Российский полковник не подвел, собрал все, что было заказано. Мадина плохо представляла себе устройство целеуказателя и как он работает. Рамзан пытался объяснить ей принцип действия прибора, но она слушала невнимательно. Зачем? Достаточно того, что она запомнила последовательность операций для приведения целеуказателя в рабочее состояние и порядок обращения с ним. Мадина привычно откинула крышки объектива и лазерного прожектора, включила питание и поднесла прибор к глазам. Окружающий мир погрузился в бледно-розовый полумрак, только в нижней части отображаемой в окуляре картинки замелькали яркие цифры. Мадина направила целеуказатель на забор атомной станции и подкрутила ручку настройки. Сейчас же исчез туман, застилающий изображение, а картинка в окуляре стала поразительно резкой. Прежде беспорядочно мелькающие цифры замерли на отметке «520», указав расстояние до выбранного объекта. Итак, ширина полосы отчуждения с этой стороны АЭС составляет пятьсот двадцать метров. Вряд ли охранники станции нашпиговали ее противопехотными растяжками и сигнальными минами, но тем хуже для них. Мадина направила целеуказатель на ближайшую к ней опору ЛЭП. Восемьдесят пять метров и до охраняемого периметра чуть более четырехсот. Отличная позиция.

Отключив целеуказатель, Мадина снова упаковала его в рюкзак и вышла из леса на простирающееся перед ней поле. Трава здесь была недавно скошена, но уже вывезена. Нигде не было заметно ни одной копны сена. Выйдя из-под прикрытия деревьев, Мадина почувствовала себя абсолютно уязвимой, но поспешила успокоить себя. Вряд ли охранники АЭС по ночам осматривают полосу отчуждения. Да у них наверняка и нет соответствующих приборов, чтобы круглосуточно контролировать прилегающую территорию. Рассуждения о невысокой технической оснащенности противника в какой-то мере успокоили Мадину. Тем не менее ее так и подмывало перейти на бег, чтобы за несколько секунд преодолеть опасное расстояние. В конце концов ей действительно пришлось это сделать, когда из-за облаков выглянула луна и залила окружающее пространство ярким светом. Но Мадина находилась уже возле поддерживающей высоковольтные провода решетчатой мачты и сейчас же нырнула в ее тень. Короткая перебежка, и она прильнула к поднимающейся от земли многометровой стальной конструкции.