На первый вопрос ответ может быть простым: и меньший срок существовали цивилизации на американском континенте. Но на самом деле ответ на первый вопрос содержится в последующих. По второму вопросу необходимо уточнение. Что следует понимать под единой цивилизацией? Если под этим понимать систему общепринятых ценностей, убеждений и правил, то с третьего демографического поколения мирные внутригосударственные отношения и «общее дело» государства и населения по созданию городов свидетельствует о возникновении такой системы, а дальнейшее развитие городов говорит об ее укреплении. Ведь что такое развитие своих городов, как не развитие импортозамещающего производства материальных благ и духовных ценностей, как не выбор между рыбой и удочкой, в пользу последней?

Но почему в принципе мог возникнуть вопрос о единой цивилизации? Главная подсознательная причина непонимания коллег основывается на том, что кочевание и оседлость — явления несовместимые и что традиционно город не воспринимается без своего сельскохозяйственного земледельческого окружения — хоры, откуда город получает продовольствие, энергоресурсы, сырье для промышленного производства. И все это действительно так при низком уровне самоорганизации общества и государства. При высоком уровне самоорганизации разомкнутые пространственно и экономически кочевники, земледельцы и горожане могут быть единым социумом. Выше говорилось о том, что не только экономические, но и родственные связи объединяли кочевой и городской миры степей Золотой Орды. Специфика этого государства заключалась, в частности, в том, что хотя полис и хора пространственно не были единым целым, перетекающим один в другую, но хозяйственно и, с некоторыми допущениями, этнически составляли такое единство. В наше время мы имеем примеры политически и пространственно разорванных, но хозяйственно, экономически объединенных полис и хору (например, Сингапур и близлежащие государства). Но такая ситуация непривычна для прошлого, а следовательно, и для историков. Вторая причина в том, что только в Золотой Орде бывшие кочевники смогли создать городскую, причем высокую цивилизацию. Это положение противоречит общепринятым представлениям и требует доказательств, которые появились при рассмотрении судеб сменяющих друг друга поколений.

В заключение, исходя из положений социоестественной истории, необходимо еще раз подчеркнуть, что уровень цивилизованности общества определяется его способностью не просто хозяйственно освоить неблагоприятные для жизни людей участки земной поверхности, но и обеспечить там условия жизни, соответствующие принятым обществом стандартам жизни в городе. Не случайно в наши дни Аляска является той северной границей западноевропейской цивилизации, в пределах которой обеспечивается уровень и качество жизни граждан в соответствии с принятыми в США стандартами. Что касается степей, то не случайно лишь в XIX веке прошли процессы гардаризации североамериканских прерий (Дикого Запада) и южноамериканской пампы, а антропогенизировать южнорусские степи, создать там систему городов и городских удобств жизни удалось также лишь в XIX веке. Именно отсюда следует, что создание системы городов в Южнорусских степях в XIV веке позволяет говорить о Золотой Орде как о попытке цивилизационного прорыва в истории человечества.

И все-таки остается открытым третий вопрос. Он разделяется на два взаимосвязанных. Первый — теоретический: что является кодом цивилизации? Проблема в рамках социоестественной истории поставлена автором, но не разрешена. Второй — практический: как выявить код? В социоестественной истории были проведены многолетние исследования для раскрытия кодов цивилизаций — китайской, дочерней от нее японской, западноевропейской и российской. Осуществить аналогичное исследование для Золотой Орды в настоящее время не представляется возможным из-за недостатка фактического материала. Поэтому сегодня на третий вопрос нет исчерпывающего ответа, и остается только вслед за Крамаровским говорить об «узнаваемости» золотоордынских древностей.

В «сухом остатке». И снова без прошлого — нет будущего

В жизни многих народов были эпохи, когда одной идеей или одним общим делом было охвачено несколько поколений людей. У древних евреев это был исход из Египта. У древних китайцев в эпоху Сражающихся царств — идея единого мирного государства. У средневековых испанцев — Реконкиста — идея возврата Пиренейского полуострова от мавров. Реконкиста осуществилась ценой гибели процветающих мавританских сельского хозяйства и экономики. Несколько поколений средневековых португальцев, вдохновленных примером соседей, огнем и мечом безуспешно пытались создать мировую империю. Русские в безуспешных поисках Беловодья — плодородной земли, на которой можно было бы безбедно жить, за полтора века прошли от Урала до Аляски.

У татар (как называли жителей степной части Золотой Орды в Европе) было другое общее дело. В чем оно состояло до сих пор было неизвестно. Точнее, считалось, что этим общим делом было покорение других народов и насильственное, кровавое удержание их в повиновении. В результате, негативное родимое пятно на всех представителях этноса и его потомков стало неотъемлемой частью российской и европейской общественной жизни. Аналог можно найти только один: в отношении к евреям. Помню, в детстве меня потрясло, как маленький Лев Кассиль спрашивает у родителей: «А кошка тоже еврей»?

Вице-президент Пен-клуба Татарстана Миргазиян Юнусов как-то рассказывал мне, как он тяжело переживал в школе изучение татаро-монгольского нашествия. Так получалось, что виноваты в нашествии, в иге все потомки завоевателей и десятилетний Миргазиян — тоже. Так, это понимает не он, а окружение, начиная со школьного учителя.

Мне повезло больше, чем Миргазияну. И не потому, что я наполовину русский. Так случилось, что школьные полгода, когда изучалась эта тема, мне пришлось жить в глуши Чувашии на границе с Татарстаном. Отец спасался от преследований как последователь буржуазной лженауки вейсманистов-морганистов, и потому я жил у тети, впоследствии Заслуженного врача России, Айши Абдуловны (Апанаевой) Халфиной и ее мужа — потомственного русского дворянина Павла Никифоровича Смирнова. Познакомились они в советском концлагере. Она — жена расстрелянного «врага народа». Он сам — «враг», бывший главный инженер знаменитой «Электро-силы». Именно он — настоящий русский патриот объяснил мне, что не бывает плохих народов и нужно с гордостью осознавать свою принадлежность к татарскому народу и всегда и везде отстаивать свое убеждение. Это я пытался делать по мере сил. Наверное, не только вследствие научного интереса, который для ученого — всегда главный стимул, но и этнической принадлежности я написал эту книгу, к подведению общего итога, так сказать, «сухому остатку», возвращаюсь. В чем же историческое значение Золотой Орды? В двух словах: в свершениях предков.

В том, что потомки завоевателей, установив мир с соседними народами, как внутри империи, так и вне ее направили свою энергию не на войну, а на создание уникальной городской степной цивилизации — демилитаризованной, это хочется особенно подчеркнуть, зоны империи. Энергия народа была не разрушительной, а созидательной и позволила в краткие сроки осуществить стремительное саморазвитие. Естественно, что в этом экспоненциальном развитии цивилизация Золотой Орды опиралась на восприятие достижений большей части тогдашнего