– И ты еще не видела вот это, – сказала Маня, протягивая Фриде коробочку с колечками.

Фрида открыла крышку. Блеск бриллиантов коснулся ее глаз.

– Очень красивые, – сказала она. – Очень! Видно, что выбирал архитектор.

– Макс точно угадал мой размер! – сказала Маня, гордо улыбаясь.

Макс откровенно любовался своей невестой. Фрида бросала на них завистливые взгляды. А Алекс больше был увлечен едой, чем разговорами.

Пока друзья вкушали блюда кавказской кухни, за окнами ресторана сгущались медленные одесские сумерки. В темно-синих, глубоких и полных свежего воздуха небесах неспешно плыли легкие облачка, озаряемые молодым месяцем. Ночные бабочки кружились около фонарей в затейливом танце. Город медленно заполняла атмосфера покоя, и вечерние разговоры на бульварах становились тише и мягче. Одесса уходила в ночь. Дальше и сильнее разносился аромат цветущих деревьев, по всему городу разлетался запах свежего морского ветра. Луч маяка скользил по волнам, словно взгляд одесситки в ожидании корабля на горизонте. Духи девушек, смешиваясь с воздухом, пронизанным запахами цветов и морским бризом, создавали неповторимый одесский коктейль, который почти не замечается горожанами, но так ценится и с такой слезой в голосе вспоминается теми, кто уехал из Одессы.

Может быть, вы и не знаете о том, что количество уехавших из Одессы с конца 1950-х годов значительно превышает ее сегодняшнее население. «Как они могли уехать из такого чудесного города?» – думают приезжие. А пожив в Одессе, начинают уезжать сами. Потому что из Одессы мир манит к себе сильнее, чем из любого другого города. Одесса – край земли, город у моря, вечная гавань путешественников, причал для странствующих, мечта для уехавших.

Сквозь сумерки друзья не замечали черный Maserati, припаркованный на противоположной стороне улицы. Внутри автомобиля сидел Виктор Холливуд, и наблюдал через видеокамеру за Фридой и Алексом. Видеокамера позволяла накладывать разнообразные фильтры на изображение, поэтому он прекрасно видел, как Фрида обнимала своего кавалера, как ухаживала за ним, наливая ему чай… Виктор ревновал… В конце концов, он стукнул кулаком по рулю автомобиля, положил камеру на пассажирское сиденье и решительно вышел наружу.

Он вошел под деревянный навес и уверенным шагом направился к столику, за которым расположились друзья.

– Здравствуйте! – сказал он, подходя к ним.

– Ой, здравствуйте, – сказала Манечка.

– Добрый вечер! – откликнулся Макс.

Фрида дежурно улыбнулась, Алекс привстал, чтобы пожать руку Виктору. Виктор ответил на рукопожатие и сильно сжал руку Алекса. Алекс ответил симметрично. Виктор, почувствовав, что Алекс не уступает ему в силе, взглянул ему в глаза с удивлением.

– Редко встретишь такое крепкое рукопожатие, – сказал он.

– Могу сказать то же самое, – улыбнулся Алекс, садясь на стул. – Присоединитесь к нам, Виктор?

– С удовольствием, – Виктор легко передвинул тяжелый стул от соседнего стола и уселся на него.

– Наша встреча случайна? – спросила Фрида.

– Мы не виделись с воскресного вечера, – улыбнулся Виктор. – Я начал грустить.

Фрида покраснела. Алекс изумленно вскинул брови.

– В чем, собственно, дело? – спросил он у Виктора.

– Собственно, ни в чем, – Виктор улыбнулся. – Просто мы с Фридой друзья. Вы, я полагаю, тоже ее друг?

– Мы что, соперники? – спросил Алекс.

– С какой стороны посмотреть, – усмехнулся Виктор. – Формально мы с Фридой решили прекратить наши отношения три месяца назад. Так что юридически мы не соперники. Но что делать, если я хочу ее видеть? И что делать, если иногда, по моей просьбе, Фрида соглашается встретиться со мной, чтобы попить кофе и поболтать? Так что фактически мы, да, соперники.

– Значит, Виктор, Вы преследуете мою девушку? – спросил Алекс.

– Похоже на то. И главное в том, что я не могу остановиться. Все преследую и преследую.

Виктор усмехнулся, и вокруг его губ нарисовался хорошо заметный в неярком освещении темный контур.

– Виктор, зачем ты пришел? – спросила Фрида.

– Хочешь, чтобы я исчез? – спросил Холливуд. – Да?

– Ну разве мы с тобой не договорились? – спросила Фрида.

– Я знаю, Фрида. Знаю. Но я уверен, у меня все получится, – сказал Виктор. – И тогда я стану твоим будущим, а не прошлым. И ты пожалеешь, что рассталась со мной три месяца назад.

Макс и Маня с интересом смотрели на разворачивающийся поединок между Виктором и Алексом.

– Меня всегда веселили угрозы и обещания бывших любовников, – широко улыбнулся Алекс, глядя прямо в расплывающиеся зрачки Виктора.

– Собственно, к тебе, Алекс, у меня есть деловое предложение, – сказал Виктор. – Глупо быть на ты, фактически, являясь соперниками, не правда ли?

Официант появился и замер в полупоклоне около Виктора.

– Принесите глинтвейн, – попросил Холливуд.

– Сию минуту, – официант исчез.

– Так вот, – Виктор Холливуд посмотрел на Алекса. – Есть у меня слабость, я собираю информацию о людях. О тебе, Алекс, мне известно, что ты теперь работаешь у ювелира Бахмана.

– Интересно. Значит, я, типа, под колпаком? – спросил Алекс.

– За тобой постоянно наблюдают с тех пор, как ты стал другом Фриды, и моим соперником.

– Ладно. И что дальше? – Алекса эта ситуация, похоже, сильно забавляла.

Фрида, напротив, все больше нервничала.

– Я мечтаю стать коллекционером изготовленных им тростей, – сказал Алекс. – И, как ты, наверное, догадываешься, я собираюсь быть достаточно щедрым, чтобы заплатить за них очень хорошо.

– Слушаю внимательно, – кивнул Алекс.

– По моим сведениям, Бахман, лично Бахман, сделал двести пятьдесят три трости. Они сейчас принадлежат разным людям. Некоторые находятся в офисе Бахмана, насколько мне известно. Мне нужны они все.

– Не знаю, где именно ты берешь деньги, Виктор, – сказал Алекс. – Но уверен, что никакого состояния не хватит, чтобы их купить.

Официант принес глинтвейн.

– Ну это моя забота, – усмехнулся Виктор, пригубляя напиток. – Для своего спокойствия можешь считать, что я их печатаю в подвале своего дома. Тебя может заинтересовать, что я готов заплатить миллион долларов наличными за адреса, по которым эти трости сейчас хранятся. Уверен, что Бахман ведет подобный учет, ему нравится знать, кто обладает его ювелирными шедеврами.

– Виктор, позволь вопрос, – судя по интонации, Алекс откровенно издевался над Холливуд ом. – Почему ты раздаешь всем именно миллион, а не какую-то другую сумму?

– Обычно, услышав слово «миллион», человек не задает никаких вопросов. Он готов на все, – улыбнулся Виктор.