Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ошибочна точка зрения некоторых историков о том, что пищали «Скоропея» и «Свиток» (отлитые указанными мастерами в 1589–1591 гг.) также принимали участие в Нарвском походе[459]. Действительно, царь предполагал использовать в осадной артиллерии, и даже было послано распоряжение готовить орудия «Скоропея» и «Свиток» в Новгороде[460]. Но сохранилась запись, что тяжелую 40-фунтовую пищаль «Свиток», выдвинутую до Бронницкого яма, велено 31 декабря 1700 г. (т. е. уже после «Нарвской конфузии») вернуть в Великий Новгород[461]. Кроме этого, упоминания о них отсутствуют в шведских источниках, и на стволах нет трофейных памятных гравировок, характерных для всех «нарвских трофеев».
Третьей крупной пищалью была «Соловей» калибром 25 фунтов. Она изображена у Ф.Я. Телотта на листе № 5. Обращение к Описи Пскова 1699 г. позволяет выявить ее параметры: «Пищаль болшая медная, прозванием Соловей, на волоковом станку, мерою 6 аршин [около 4,27 м. – А. Л.], на ней вылита подпись: «Божиею милостию царь, и государь, и великий князь Феодор Иванович всеа Росии, лита в 98-м году, лил мастер Андрей Чехов»; на ней же у казны и ушей и у дула травы, ушы с личинами, да у дула вылита птица, прозванием соловей; да у казны ж и ушей и у дула обручи глаткие; к ней по кружалу на Казенном двор в онбаре 200 ядр, весом по дватцати по пяти гривенок ядро»[462].
Четвертая «шланга» – осадная пищаль «Раномыжская» калибром 20 или 21 фунтов, была отлита в 1590–1591 гг., однако после псковского пожара перелита в 1688 г. Яковом Дубининым[463], о чем я писал ранее.
Пищали «Барс» (18 фунтов в русских ведомостях), «Соловей» (15 фунтов) и «Грановитая» (18 фунтов) были отлиты в 1634 г. мастерами Н. Барановым, М. Ивановым и Д. Кондратьевым соответственно. По степени отделки стволов они ничем не уступали «чеховским» орудиям. Особым изяществом выделялась «Грановитая», дульная часть которой была отлита с шестью гранями: «мерою 2 сажени бес пяти вершков… около клейма высечены звери лев да инорог, да вылито два репья; под клеймом земля канфареная; и та пищаль от казны до ушей вылита кругла, травы с репьями, под травами земля канфареная ж, уши вылиты с личинами; а от ушей та пищаль до дула вылита гранями, грани травчатые, под травами земля канфареная ж, по сторонам по репью, да у дула ж обруч з долами; на ней ж вылиты репьи; да на ней ж у казны и ушей и у дула обручи вылиты глаткие»[464]. Шведский художник очень тщательно зарисовал орнамент ствола «с травами». От внимательного взгляда художника не ускользнула вмятина на стволе от шведского снаряда.
Две одноименных пищали «Левик» (или «Лев») замыкают группу именных проломных орудий «русского литья». Согласно чертежам Телотта, пищали были отлиты 11 и 19 сентября 7145 г. (1636 г.) мастером Иваном Фальком[465]. Обращение к отечественным описям позволяет установить их параметры – длиной «4 аршина 7 вершков» и калибром 15 фунтов[466].
Важно отметить еще один момент – большинство «проломных пищалей» Нарвской осады 1700 г. ранее участвовали во многих кампаниях, в частности, «Барс», два «Соловья», «Грановитая» и «Левики» числились в двух крупных военных походах – в 1654 г. на Смоленск и в 1656 г. на Ригу[467].
Помимо этого, для похода с вооружения Пскова были сняты три мортиры калибрами более трех пудов.
В Новгороде также формировался артиллерийский корпус для отправки под Нарву. 17 июля 1700 г. новгородский воевода, боярин И. Ю. Трубецкой, докладывал в Москву о том, что он велел новые пушечные станки «под ломовые пушки, под которыми станки и колоса были ветхи» и оковать их железом. По его распоряжению и с укреплений Каменного города были сняты пушки – очевидно, их тоже готовили к походу. Оказалось, у трех полуторных пушек были испорчены запальные отверстия.
Новгородские пушкари, по словам И.Ю. Трубецкого, осмотрели пушки, которые были присланы из Ладоги и Порхова, и заявили: во всех привезенных 10 пушках (2 полуторных, 4 хвостуши, 2 полковые травчатые тонкие, полковая, «пушка в ложе») имелись «раковины», «да что взяты под Ладой (Ладогой? – А. Л.) 3 пушки полуторные ж, и у тех пушек в середине раковины ж». «И те все пушки медные к стрельбе не годны», – заключила пушкарская комиссия.
На новгородском Пушечном дворе оставалось еще 8 тюфяков (дробовых орудий) общей массой 58 пудов 34,5 фунта. Но и по ним заключение было не обнадеживающим: «И те тюфяки к стрельбе плохи ж»[468].
До 21 октября из Новгорода под Нарву прибыл наряд, состоявший из значительного количества «безымянных» орудий калибром от 12 до 28 фунтов, которые были обозначены в справках 1723 г. как «пушки ломовые». В «росписных списках» Новгорода 1680-х гг. данные орудия описаны лаконично, например: «Пушка медная ломовая, в станку на колесах, ядро к ней весом по кружалу 24 гривенки, мерою пушка 4 аршина без 5 вершков», «пушка ломовая медная, в стану на колесах, ядро к ней по кружалу 12 гривенок, мерою пушка 3 аршина с вершком» и т. д.[469] Большинство из этих орудий были иностранного производства. В альбоме Фелотта зарисованы 23 таких пушки, на казенной части которых были вычеканены римские цифры («VII–IV–XI», «VIII–XIII–I», «Х-VII–VI» и т. д.), а на четырех из них имелся герб в виде двух перекрещенных стрел под короной с датой «16:31»[470] (листы № 45, 46, 55, 56).
Шведские пушки 1630-х гг. из состава русской артиллерии под Нарвой. По рисунку Ф. Телотта
Прочеканенные шведами на трофеях римские цифры говорят о том, что орудия были включены в состав арсенала шведской артиллерии – это маркировка массы ствола. Например, цифры VI–VII–XIIII означали VI скеппспунда (816 кг), VII лиспундов (47,6 кг) иХПП пундов (4,76 кг), т. е. всего – 868,36 кг (54 пуда). Выбитые арабские цифры – это порядковый номер в шведском арсенале. Эти шведские были привезены в Россию в 1631–1632 гг. Накануне Смоленской войны российское правительство закупало вооружение за границей – главным образом