— А каким был Хэбиар… я имею в виду — как человек? — спросил Дэвид.

Тахимейд задумался.

— Решительным и сильным, — наконец ответил он. — Умел хорошо управлять людьми. Лучше, чем дед. Хэбиар был лидером по натуре. Стратегом. Всегда все тщательно планировал. Рассматривал войну, интриги и колдовство как своего рода шахматные задачки. Кетрав на него немного похож, но у Кетрава все сдвинуто в сторону отвлеченного анализа, а отец был человеком более деятельным.

Дэвид подумал, как задать следующий вопрос так, чтобы не обидеть.

— А в чем, как тебе кажется, ты на него больше всего похож?

Тахимейд рассмеялся:

— Ни в чем. Мы совсем разные. И не очень-то ладили, пока он был жив.

— Почему?

— Разные взгляды на жизнь. И совсем разные характеры. Я для него был, наверное, сплошным разочарованием, — улыбка осталась, но перестала быть веселой. — Но это, конечно, не означает, что мне безразлична его смерть.

— Хорошо, я переформулирую вопрос — сказал Дэвид. — В чем, как тебе кажется, у вас с ним больше всего было различий?

— Он воин, я чародей. Ему интересны люди, он умел с ними работать — мне они безразличны и скучны. Его в первую очередь заботили интересы семьи — меня волнует только личная сила, а то, какое положение в будущей займет клан — выше нынешнего, ниже — на это, честно говоря, мне наплевать.

— Ясно, — кивнул Дэвид. — Политика — грязь, что за удовольствие мараться в ней? Я тоже этого не понимаю…

— Нет, не в этом дело, — перебил его молодой герцог. — Политика — всегда вторична. Просто есть более важные вещи, и политика должна быть подчинена им. Посмотри на самых великих правителей, начиная от праотца Гельмора — кем они были? Интриганами? Харизматичными вождями? Может быть, но в первую очередь — великими магами. Их положение в семье естественным образом вытекало из того личного могущества, которым они обладали.

— Хэбиар думал иначе?

Тахимейд кивнул:

— Отец считал, что все должно находиться в гармонии. И волшебство, и… все остальное.

— А ты не соглашался?

— Лучше великолепно делать что-то одно, чем кое-как — все сразу… Впрочем, — Тахимейд погрустнел. — Последнее к отцу не относится… не относилось. Он одинаково хорошо делал все, за что брался.

— Как он погиб? Это ведь случилось совсем недавно?

— Да, два года назад. Нападение на замок. Вместе с ним и Лидию убили.

Дэвид на секунду прислушался к себе — не всплывет ли на поверхность сознания что-нибудь полезное из воспоминаний Диора и Лижана? Не всплыло.

— А Лидия — это кто? — спросил он.

Тахимейд улыбнулся:

— Неужели не слышал? Впрочем, ты у нас новенький… Лидия из Субайн, любовница отца вот уже… ммм… лет двести уже как минимум.

— Ты, видимо, не слишком ее любил?

— Вовсе нет, мы отлично ладили.

— А Рия?

Тахимейд пожал плечами:

— Они с матерью старались не мешать друг другу.

— Разумно… — пробормотал Дэвид. Как реагировать на такое признание, он не знал. Тахимейд говорил обо всем так спокойно, как будто представлял членов семьи; это моя мама, это мой папа, это любовница папы… будем знакомы, очень приятно.

— Известно, кто убийца? — спросил землянин.

Тонкие губы растянулись так широко, что лицо стало похожим на маску клоуна.

— Два месяца назад на твой вопрос я бы не ответил, — произнес герцог. — Но, поскольку приор мертв, говорить об этом можно теперь совершенно открыто. Мы полагаем, что Хэбиара убил Джейбрин. Джейбрин и Вомфад, вероятнее всего. Еще один шаг на пути программы уничтожения кланов.

Дэвид несколько секунд молчал, а затем спросил:

— Я не ослышался?

— Нет, нисколько. Джейбрин стремился изменить всю систему управления — опустить все кланы на тот уровень, где сейчас находятся младшие семьи высокорожденных. Убрать преторов и суффектов из сената, сделать власть более централизованной. Но нынешний состав сената его бы инициативу не поддержал. Ему нужно было избавиться от старой аристократии, перерубить все основные линии наследования. С нашим кланом он почти это проделал. Осталось только двоих убрать — меня и моего деда. Тетя Альтана теперь часть Аминор, а мать — из ита-Жерейн, они обе не в счет. Мы с дедом отправляемся в фамильный склеп, а дальше совершенно «честные» выборы, и претором становится какая-нибудь марионетка Джейбрина. Ита-Шедан оказать ему толковое сопротивление не смогли бы. К тому же, совсем не исключено, что вышеупомянутая марионетка была бы выбрана из их числа… Кионцы уже проделали такое при Юлианаре с Аминор — старшая линия наследования была вырублена под корень, Аллайга исчезла, а власть в клане перешла к одной из младших семей, полностью лояльных к Юдианару. Теперь на очереди был Гэал. К счастью, Джейбрин умер раньше.

«Интересно, — подумал Дэвид, — в этом мире вообще, хоть кто-нибудь, кроме Идэль, жалеет о смерти приора?…»

— Я мало что знаю, — произнес он вслух, вспоминая беседу с Фольгормом, — но я слышал, что Джейбрин поддерживал ита-Жерейн. Как оппозицию претору Ниртога внутри его собственного клана.

Тахимейд кивнул.

— Именно так. После нас на очереди был Ниртог. Там, правда, пришлось бы уничтожать пятерых — а если считать Финейру, то шестерых человек — но в нашем же собственном клане Джейбрин уже истребил гораздо больше.

— Похоже, приора в вашем мире не очень любили.

— Высокорожденные — да. А вот дворянство и простой народ его обожали. Толпа чует хищника и раболепствует перед ним.

В небольшой комнатке на втором этаже особняка Идэль-лигейсан-Саутит-Кион шестеро молодых дворян слушали лекцию Керамара, посвященную системным заклятьям. Кто-то записывал, кто-то внимательно слушал, а Лийеман скучал. Ему не нравилась системная магия — скучная дисциплина с обилием графиков, формул и цифр. Вдобавок ту тему, о которой распространялся старик, Лийеман прекрасно знал. Но прогулять занятие не мог возникли бы нежелательные вопросы, что он еще знает и где его так хорошо обучили. По идее, молодые дворяне, выросшие в глухомани, должны быть полными профанами в классическом волшебстве. Лийеман не хотел выбиваться из образа. Поэтому приходилось терпеть. И даже старательно допускать все те ошибки, которые обычно допускают новички. Подозревает ли что-нибудь Керамар? Лийеману хотелось надеяться, что нет. Вместе с тем в присутствии старика приходилось быть очень осторожным. Несмотря на изуродованный гэемон, тот все-таки был профессионалом. Говорят, служил в каком-то спецподразделении аминорского клана. Наблюдательный и соображает быстро.

Лийеман задумался — так, от нечего делать: а нельзя ли как-нибудь восстановить биополе сейр-Руниана до прежнего состояния? Он не собирался ничего подобного предпринимать на практике, вопрос был чисто теоретическим. Да, он мог бы попробовать. Ясно же, что в таком состоянии гэемон учителя пребывает не потому, что его как-то непоправимо повредили, а потому, что никто толком не пытался его восстановить. Или пытался, но не смог. Местное дворянство в магии разбиралось кое-как. Собственно, разбиралось так, как и положено разбираться обычным людям — пусть даже натасканным и обученным. Керамару могли бы помочь высокорожденные, но им, вероятно, было лень тратить время и силы на телохранителя опального герцога.