Я в жизни так много не угорала! Сил смеяться уже не осталось! Каждая написанная Лехой строчка прочно отпечаталась в памяти и время от времени я еще подвывала от смеха. Бабуля вышла посетить ванную комнату и приготовиться ко сну.

Леха сидел, скрестив руки на груди.

— Леш, это так классно! — он округлил недоверчиво глаза. — Правда! Ты такую работу проделал и вложил в это все свои чувства! Этот альбом — нечто нереальное! Сокровище! Память на всю жизнь! Никогда бы не подумала, что такой неусидчивый парень как ты, может потратить столько сил и времени на альбом! — восхищалась парнем и хвалила от души.

— А, по — моему, ты смеялась! — прищурился подозрительно Леха.

— Да! Просто твой слог умиляет до глубины души! Ну просто ми — ми — ми! Говоря проще — пищу от восторга! — дала честную оценку его стараниям.

Леха перестал напрягаться и думать, что я издеваюсь над ним, и легко улыбнулся. В комнату зашла бабуля:

— Ну что, соколики, укладываться будем? Бабуленька уже не та, что в молодости! Вырубаюсь на ходу. Обычно ложусь часов в девять, как детишки, а сейчас уже одиннадцать, — помялась у двери. Вроде, как бы, гости пришли, да возраст уже не тот, чтобы до утра их развлекать!

— Конечно, бабусь! — с готовностью ответил внучок и окинул меня голодным взглядом, только что не облизнулся. Сразу стало как — то жарко!

— Ну, тогда ты топай в свою комнату, а Лерочке мы тут сами постелемся, без любопытных! — отрезала Лидия Ивановна, выпроваживая Леху за дверь, и хитро мне подмигнула.

Мы разложили диванчик, достали из его же ящика одеяло с подушкой и из шкафчика вынули постельное белье. Быстренько подготовили все ко сну и я достала из пакета свою пижаму.

— Ох, внучек! Как будто бабуся не видит твоих пылких взглядов! — усмехнулась Лидия Ивановна, присаживаясь на краешек дивана. — Но, сам хотел терпеть до свадьбы! Парень он у меня честный и даже слишком ответственный, хотя порой ведет себя как обормот и оболтус! Тебе ли не знать нашего пустомелю! Так поможем ему удержаться от соблазна! — прошептала бабуля. — Он еще не раз этой ночью придет к тебе или будет околачиваться у двери, как сейчас, — шепнула мне тихо.

Она бесшумно поднялась, прошла к двери и резко ее открыла. В комнату тут же ввалился Леха, который, скорее всего, желал подслушать наши разговоры и случайно оперся на дверь.

— Леша? — деланно удивилась пожилая «актриса». — А я — то думаю, кто так громко сопит у двери! Ты чего — то хотел? — Леха поднялся с пола, взъерошил волосы и, сделав самую обаятельную улыбку, выдал:

— Ага! Я спросить хотел, есть ли у Леры подушка!

— Как видишь! — ткнула бабуся в сторону кровати. — А теперь, молодой человек, живо в свою кровать! — безапеляционно указала на дверь суровая бабулька.

— Ну ладно, — состроил кислую мину послушный внучек и утопал туда, куда послали.

— Негодник! — улыбалась бабушка. — Его дед тоже был пылким мужчиной! — вспомнила былое. — Пойду умоюсь перед сном и в кровать. А ты пока не читай письма! Этот хитрец долго будет тут маячить и вздыхать! Отберет еще! — посоветовала мне и удалилась в ванную комнату.

Эх, жаль, что дверь в эту комнату не запирается! Можно было бы засесть за письма и не опасаться грабежа со стороны их автора. Переоделась в свою футболку и нелепые штаны. Увидев, что ванная комната освободилась — почистила зубы захваченной щеткой и прошла в свои временные апартаменты. Выключила свет и улеглась. Лунный свет и так неплохо освещал комнату.

Да уж, за эти пару дней я так привыкла засыпать рядом с Лехой, что теперь чувствовала дискомфорт. К хорошему привыкаешь быстро! Теперь надо отвыкать, так как совместных ночей у нас осталось по пальцам перечесть. Он уедет в Москву на учебу, я чуть позже — в Воронеж. Если будет все по плану — увидимся через два месяца на Новый год.

Вздохнула и попыталась уснуть. Через час бесполезных метаний по подушке поняла, что уснуть вряд ли получится: толи обстановка другая, толи отсутствие Лехи под боком сказывалось. Привстала на локтях и огляделась. Дверь закрыта, Леха больше не заглядывал — может спит? Или мучается, как и я?

На тумбочке у дивана стоял маленький светильничек — самое то, чтобы почитать и таким неярким светом точно внимание не привлеку. Нажала на тумблер включения и комнату озарило неярким теплым светом. Я залезла в свой рюкзак за припрятанными письмами, очень радуясь, что он нешуршащий.

Достала внушительной толщины пачку писем и сняла с нее сдерживающую резинку. Чего здесь только не было! Море Валентинок на день Святого Валентина разного размера, самодельные и покупные, подписаные Лехиным кривоватым почерком. И все это — начиная с первого класса. Я рассматривала каждую написанную им строчку, каждое вытянутое сердечко и глупо улыбалась.

Просмотрев гору милейших Валентинок, приступила к самому пикантному — письмам. Здесь уже бабусе был доступ закрыт, даже она не знала, что внучек там понаписал.

Я вскрыла первое письмо и приступила к чтению.

«Привет, Лер! Ты даже представить себе не можешь, как давно я хочу рассказать тебе о своих чувствах, но, как слабак, не могу решиться на это! Очень сложно смотреть в твои зеленые глаза и не забыть то, что хотел сказать уже больше одиннадцати лет. Боюсь упустить самое главное, иначе ты так и не узнаешь о моем истинном отношении к тебе. Из — за волнения и робости, которые ощущаю с тобой, решил написать письмо. Так ты не услышишь моего дурацкого заикания!

С тех пор, как впервые увидел тебя в детском саду — все мои мысли были только о тебе. Ты наполнила собой все мои мысли и захватила сердце! Ты стала моим воздухом, причиной быть лучше!

Чувствую себя придурковатым романтиком, когда пишу тебе, но сказать такое лично точно не смогу. Лера, ты — совершенство для меня, моя маленькая солнечная девчонка с черным юморком. В этом твой шарм и очарование! Моя милая сладкая ведьмочка! Я не могу и не хочу противиться твоим чарам!

Я поражаюсь твой доброте и открытости, схожу с ума от твоей чувственности! Мне нравится, что ты понимаешь меня с полуслова. Нравится, что мы можем с тобой не только говорить, но и молчать. Люблю наблюдать за тобой, когда ты не замечаешь…хочется любоваться тобой вечно!

Лер, ты безумно нравишься мне! Примешь мои чувства?».

Закончила читать первое письмо и