Жалко парня.

Я сняла его одной левой, лич для верности потоптался сверху, и мы вновь сбежали. Нас поймали. В этот раз зоркие эльфийские лучники приметили толстый драконий зад, соскользнувший с крыши караулки, и понеслась…

На третьей попытке руководство решило не рисковать и заперло меня в камере. Последнюю не использовали по назначению… Да никогда не использовали по назначению! А вот как место для свалки «ненужного, но может (крайне сомнительно, однако все же) еще пригодится» регулярно.

— Драконы не сдаются, — с решительным видом заявил этот самый, который не сдается, запертой двери, поправил сползающий шлем и нырнул в груду хлама.

Оттуда он выудил погнутый бытом черпак и здоровенный молот. Молот подал мне плохонькую, зато идейку для побега. Я присмотрелась к кладке над вентиляцией, методом простукивания определила слабое звено и отобрала у Спайка оружие.

Брямц.

БАМ!

— В последний раз взываю к вашей совести…

Брямц, — звякнул черпак.

БАМ! — практически одновременно с ним обрушился молот.

— …вы не имеете права держать нас, свободных существ, запертыми в четырех стенах!

Брямц.

БАМ!

Спайк тихо рыкнул и развернулся.

— Кейт, ты отстаешь аж на три десятых микросекунды, — возмутился он громким шепотом.

— Хочешь поменяться? — тоже шепотом.

— Что ты, Кейт. Я джентльмен и не позволю тебе брать на себя столь сложное и щекотливое дельце. Ты хоть знаешь, как тяжко качать права, когда тебя игнорируют? А сколько молодых и здоровых ушло в лучший мир, отстаивая свою правоту? Нет-нет, мы не может рисковать тобой. Ни в коем случае.

Этот оратор недоделанный помотал головой, изображая скорбь, нахмурился и как рявкнет:

— Бери молот, чего застыла?

— Да вот стою и охреневаю от твоей наглости, ящер.

— Охреневай в процессе, — велел тот и вновь превратился из гада обыкновенного в возмутителя спокойствия. — Права и свободы! Нет, вы только вслушайтесь в звучание этих понятий…

Через полчаса протестов и работы по расширению личного пространства (надо отметить, что вопли ящера прекрасно заглушали грохот от работы), мне удалось сбить вентиляционное окошко и расширить отверстие до весьма приличных размеров.

— Спайк, — позвала я, отряхивая руки. — Иди, я тебя подсажу.

Спайк деловито поправил свой миниатюрный шлем, подбежал, сунул ехидную морду в темноту. Темнота дохнула запахом крыс и угрозы.

— Совсем забыл сказать, — драколич сглотнул, — у меня клаустрофобия. И это… как его… боязнь пауков. А ещё вентиляций. Жуууткая боязнь!

— Не выдумывай, трусишка, — приказала я.

— Трусишка? — задохнулся Спайк. — Да ты хоть знаешь, какой я бесстрашный! Да я качели зимой лизал!

— Не сомневаюсь, — пробормотала я.

Подпихнула, подтолкнула, поднатужилась, да и затолкала упирающегося Спайка в дыру. Тот громко чихнул в знак протеста, но все же пополз вперед.

Подтянувшись на руках, я уже собиралась заползти следом, но тут, на нашу беду, в коридоре зазвучала канонада из шагов, голосов и властных приказов.

Я едва успела прикрыть дыру спинкой кровати, когда внутрь камеры шагнул невысокий воин в черной форме плохого (впрочем, как и все на стене) кроя. Лицом мужчина напоминал бульдога, повадками — тиранозавра. За спиной «весельчака» возвышалась худая стерва с таким характерно-злодейским выражением на лице, словно мысленно уже шила пальто из шкурок далматинцев.

— Кейт Хьюстон, я полистал твое личное дело из Староградской Академии Магических Всеискусств, — «пролаял» коротышка. — Если верить характеристикам и восторженным дифирамбам твоих наставников, ты — превосходный командный игрок.

— Спасибо, — чутка даже растерялась я.

— Это не похвала, — отрезал бульдожка.

А вот теперь все нормально. Картинка сошлась.

— Глава отделения боевой магии пытался поразить меня твоими успехами, — продолжил мужчина. — Сказал, что ты самая сильная неопалимая за три сотни лет. Но вот что я понял из этих записулек…

Дамочка за его спиной молниеносно выкинула руку с зажатой в ней папкой в качестве доказательств, мол, да, читал, все читал, от корки до корки!

— Кейт Хьюстон — это просто маленькая избалованная девчонка, — заключил бульдожка.

Ай, как больно. Сейчас зарыдаю и резко вырасту в большую неприхотливую мамзель.

— Великая несправедливость в том, что природа наградила тебя талантом и силой. Крайне своеобразной силой, — поджал губы вояка. — Влад утверждает, что ты слышала и общалась с призраком. А ещё на тебя не реагировали мертвые. Эдвард подтвердил, что в пути ежедневно добавлял стимулятор из трав, который действует исключительно на некромантов, и они прекрасно работали.

Минуточку! Эд меня травил?!

Хотя чему я, собственно, удивляюсь? Достаточно вспомнить жареную манную кашу, и все встанет на свои места.

— Каждый, кто повстречался… — продолжил воин, но был бестактно перебит диким грохотом отлетевшей в сторону спинки кровати.

— А Рычай специально водил нас кругами, чтобы выйти к деревне с родичами и потихоньку проверить тебя тамошними кристаллами для обнаружения некромантов! — крикнул Спайк, вываливаясь из дыры.

Бульдожка и стерва с интересом глянули на дыру, потом нашли в прицел хмурых взглядов молот, следом метнули красноречивые взгляды на ящера.

— Что? — попятился тот. — Я думал, это момент откровений! Что все плохие, и только я один зеленый и пушистый… Нет? Ну, ладно. Я тогда вот тут, в сторонке постою…

Я спрятала лицо в ладонях и постаралась не ржать.

Спайк, ну ты как всегда… неподражаем!

— Каждый, кто повстречался с тобой здесь, на стене, счел своим долгом предупредить меня о «пристукнутой женушке Командира». Поэтому я бросил все и пришел сюда, чтобы предложить тебе место в моей команде, Кейт.

Убрав руки от лица, я с удивлением воззрилась на собеседника.

Губы мужчины расплылись в широкой улыбке с легким налетом безумия. Стерва тоже демонстрировала эмаль. От вот таких улыбочек деткам снятся кошмары, а у взрослых самопроизвольно седеют волосы.

И точно сама природа решила предостеречь и добавить трагизма, за окном пророкотала гроза и обрушилась стеной ливня. Где-то вдалеке заворчал гром. Дождь забарабанил по откосам, точно крохотная мышка, бьющая чечетку.

«Нет! Нет! Нет! Нет!!!» — шептали капли.

— Что делать надо? — деловито осведомилась я.

Из вершины небольшого холма появился, можно даже сказать, вылез из горизонта, Барто.