А Кадзики Тоносин влюбился в поющую девушку по имени Касику, на которую имел обыкновение тратить много денег. Однако она не отвечала ему взаимностью, поскольку у нее был возлюбленный по имени Хитиробэй, с которым она умудрялась тайно встречаться, хотя, чтобы содержать своих родителей, была вынуждена стать любовницей Тоносина.

Однажды вечером, когда последний должен был стоять в карауле в канцелярии своего господина, губернатора Осаки, Касику тайно послала записку Хитиробэю, приглашая его к себе домой, так как путь будет свободен.

Пока парочка веселилась и пировала, Тоносин, который уговорил своего друга подменить его, сославшись на неотложное дело, постучал в дверь. Касику в испуге спрятала своего любовника в длинном сундуке с одеждой и пошла открыть Тоносину, который, войдя в комнату и увидев неубранные остатки ужина, пригляделся повнимательнее и заметил мужские гэта, на которых при свете свечи разглядел иероглиф «хити».[63] До Тоносина доходили слухи о непристойном поведении Касику с этим Хитиробэем, и, когда он увидел доказательство этому собственными глазами, очень разгневался, но сдержал свои чувства и, указав на винные чарки и посуду с остатками пиршества, спросил:

– С кем это ты пировала сегодня вечером?

– Ну-у-у, – отвечала Касику, которая, несмотря на испуг, была просто обязана что-то придумать, – мне было так скучно сидеть дома одной, что я пригласила старушку соседку выпить со мной чарку вина, и мы немного поболтали.

Все это время Тоносин высматривал спрятанного любовника, но, поскольку не мог его увидеть, решил, что Касику наверняка выпустила его через черный ход, поэтому он тайком спрятал одну гэта себе в рукав в качестве доказательства и, сделав вид, что ни о чем не подозревает, сказал:

– Ну, сегодня вечером я буду очень занят, поэтому должен идти.

– О! Разве ты не побудешь еще немного? Мне очень скучно, когда я совсем одна и без тебя. Прошу, останься и составь мне компанию.

Тоносин ничего не ответил и ушел домой. Тут Касику заметила, что не хватает одной гэта, и поняла, что он наверняка забрал ее с собой в качестве доказательства, поэтому в большой тревоге подняла крышку сундука и выпустила Хитиробэя. Обсудив случившееся, они пришли к соглашению, что, поскольку горячо любят друг друга, пусть Тоносин убьет их, если захочет, они с радостью умрут вместе. Поэтому они будут наслаждаться настоящим, нисколько не заботясь о будущем.

Следующим утром Касику отправила посыльного к Тоносину, прося прощения, а он, поглупевший от любви и околдованный прелестями девушки, простил ее и послал в дар ее любовнику Хитиробэю тридцать унций серебра с условием, что тот никогда больше ее не увидит. Но, несмотря на это, Касику и Хитиробэй все-таки продолжали тайные свидания.

Случилось так, что у Хитиробэя, который был профессиональным игроком, имелся старший брат по имени Тёбэй, который держал винную лавку на улице Адзикава в Осаке, поэтому Тоносин не придумал ничего лучшего, как послать Дзюэмона на поиски этого самого Тёбэя, чтобы убедить его заставить младшего брата прекратить всякие отношения с Касику. И, действуя в соответствии с принятым решением, он пошел к Дзюэмону и сказал ему:

– Господин Дзюэмон, я имею честь просить вас об одолжении в связи с этой девушкой Касику, о которой вы знаете. Вам известно, что я заплатил тридцать унций серебра ее любовнику Хитиробэю, чтобы заставить его прекратить появляться в ее доме, но, несмотря на это, подозреваю, что они до сих пор встречаются. Кажется, у этого Хитиробэя есть старший брат, некий Тёбэй. Так вот, если вы пойдете к этому человеку и скажете ему, чтобы он выбранил своего братца за такое поведение, то сделаете мне большое одолжение. Вы так часто оказывали мне дружеские услуги, что я осмеливаюсь просить вас сделать мне одолжение и поучаствовать в этом деле, хотя и подозреваю, что доставляю вам этим большое беспокойство.

Дзюэмон из благодарности за все добро, которое он получил от Кадзики Тодзаэмона, всегда готов был услужить Тоносину, поэтому сразу же отправился на поиски Тёбэя и, найдя его, сказал:

– Меня зовут Дзюэмон, господин. К вашим услугам. Я пришел просить вашей помощи в одном очень деликатном деле.

– Что я могу сделать, чтобы угодить вам, господин? – отвечал Тёбэй, который почувствовал, что нужно быть вежливым больше обычного, так как его гость был Отцом отокодатэ.

– Это пустяковое дело, господин, – стал объяснять Дзюэмон. – Ваш младший брат Хитиробэй близок с женщиной по имени Касику, с которой встречается тайно. Ведь эта Касику – подружка одного благородного господина, которому я очень многим обязан. Он выкупил ее у родителей за большую сумму денег, а кроме того, не так давно заплатил вашему брату тридцать унций серебра при условии, что он расстанется с этой девушкой. Несмотря на все это, ваш брат продолжает с ней видеться, и я пришел просить, чтобы вы пристыдили брата за его поведение и заставили оставить девушку в покое.

– Именно это я и сделаю. Прошу, не тревожьтесь, я скоро найду способ положить конец недостойному поведению моего брата.

Они продолжали разговаривать то об одном, то о другом, пока Дзюэмон, взгляд которого блуждал по комнате, не заметил очень длинный кинжал, лежащий на стенном шкафу, и ему сразу же пришло на ум, что это тот самый меч, который был прощальным подарком ему от его господина: рукоятка, оправа и конец ножен были те же самые, только лезвие немного укорочено, отчего меч стал длинным кинжалом. Тут он вгляделся в черты лица Тёбэя и понял, что это не кто иной, как Акагоси Куроэмон, капитан пиратов. Прошло два года, но он не забыл его лица.

Дзюэмону хотелось немедленно арестовать его, но, подумав, что было бы жаль дать столь гнусному разбойнику шанс спастись, он взял себя в руки и, откланявшись, тут же пошел и сообщил обо всем губернатору Осаки. Когда офицеры правосудия услышали, какая добыча их поджидает, они основательно подготовились. Три человека из тайной полиции пошли в винную лавку Тёбэя и, заказав вина, сделали вид, что опьянели, и устроили пьяную ссору. И когда Тёбэй подошел к ним и сделал попытку их успокоить, один из полицейских схватил его за руки, а другой стал их связывать. Тут же в голове Тёбэя пронеслось, что его старые злодеяния в конце концов выплыли на свет, поэтому он в отчаянии стряхнул с себя двух полицейских и сбил их с ног, а затем, бросившись во внутреннюю комнату, схватил знаменитый меч работы Сукэ-сады и побежал вверх по лестнице. Трое полицейских, которым и в голову не могло прийти, что он от них убежит, взбирались по ступенькам, нагоняя его, но Тёбэй неимоверно сильным ударом разрубил первому голову надвое, а остальные двое от удара завалились на спину, ужасаясь судьбе своего товарища. Тогда Тёбэй выбрался на крышу и, осмотревшись, заметил, что дом со всех сторон окружен вооруженными людьми. Тогда он понял, что пробил его последний час, но решил дорого продать свою жизнь и умереть сражаясь, поэтому храбро стоял, когда один из офицеров, перепрыгнув с крыши соседнего дома, набросился на него с пикой, одновременно несколько солдат вскарабкались наверх. Тёбэй, видя, что силы не равны, спрыгнул вниз и, прежде чем солдаты пришли в себя от изумления, прорвался сквозь их ряды, нанося удары направо и налево и зарубив трех человек. Он бежал во весь дух, погоня следовала за ним по пятам. Увидев впереди широкую реку, он прыгнул в утлую лодчонку, которая стояла рядом на якоре и которую лодочник, перепугавшись при виде окровавленного меча, отдал ему без всяких возражений. Тёбэй оттолкнул лодку от берега и изо всех сил стал выгребать на середину реки. Его преследователи растерялись, так как никакой другой лодки поблизости не оказалось. Однако один из них бросился вниз по берегу реки, спрятался на мосту, вооружившись копьем, поджидая, когда лодка проплывет под мостом. Но когда Тёбэй приблизился, он промахнулся и лишь оцарапал тому локоть. А тот, схватившись за копье, стащил своего противника в реку и убил. Затем, напрягая все силы, он постепенно стал выгребать к морю. Тем временем остальные преследователи добыли десять лодок и, нагнав Тёбэя, окружили его, но так как прежде он был пиратом, превосходил своих преследователей в умении управлять лодкой, и ему без особого труда удалось удрать от них. В конце концов он выгреб в море, к великой досаде полицейских, которые гнались следом за ним.