Лорен тихо охает. Я понимаю, что душу ее, и сразу отпускаю. Она улыбается мне, как улыбаются старые друзья после того, как с тобой случилось что-то плохое. Я уже вижу – она мне верит. У меня есть подруга.

– Как ты нашла меня? – спрашиваю я, едва дыша от нетерпения.

– Твой муж звонил в больницу – Сет, верно? – и сказал, что ты уходишь в долгосрочный отпуск по болезни. Я пыталась с ним связаться, но у нас нет номера. В твоих экстренных координатах есть только мама. Поэтому я позвонила ей, и она рассказала, где тебя найти.

Удивительно – мама рассказала незнакомому человеку, что ее дочь в психиатрической лечебнице. Лорен приложила множество усилий, чтобы меня найти. Интересно, заметила ли мое отсутствие Анна, связалась ли с мамой?

– Как ты сюда попала? – наконец спрашивает она, когда мы садимся возле окна. На улице сильный дождь и ветер. От него гнутся деревья, а дождь лихо барабанит по окну, стекая по нему тонкими струйками. Когда я наклоняюсь к Лорен, к нам приближаются мать с сыном, глядя на оставшиеся пустые стулья возле столика. Посылаю им убийственный взгляд, и они поворачивают куда-то еще. Отлично. Идите.

Я рассказываю ей, что хочу увидеться с Ханной и что нужно найти в Интернете Реджину. Под впечатлением моего описания синяка Ханны Лорен начинает таращить глаза. Очередная деталь запутанной истории. Рассказываю, как Сет толкнул меня во время ссоры.

– Я поругалась с ним из-за всего этого. И теперь он говорит, я на него напала, упала и ударилась головой. Когда я проснулась, уже была здесь. Лорен, ты представляешь, он говорит, что я все придумала, – заканчиваю я, понижая голос.

На ее лице отображается ужас. Жизнь Лорен запутана, но у меня все гораздо хуже.

– Придумала что?

– Его полигамию. Он убедил всех, что я сумасшедшая, даже мою маму, – с нажимом произношу я, теребя пальцами прядь волос, и резко останавливаюсь, испугавшись, что выгляжу сумасшедшей.

Но похоже, Лорен ничего не замечает. Ее взгляд задумчиво опускается вниз.

– Если все вокруг твердят одно и то же, тебе никто никогда не поверит, – говорит она. – Сама знаешь, как это работает.

Я знаю.

– А друзья? Может, я могу кому-нибудь позвонить, чтобы тебя прикрыли?

– Нет. Я никому ничего не рассказывала, кроме тебя. Даже моя сестра не в курсе.

– Не слишком дружная семья, да? Прямо как у меня.

– Мы близки, но не слишком, если ты понимаешь, о чем я. Часто видимся, но по сути ничего друг о друге не знаем.

Лорен кивает, словно прекрасно меня понимает. Возможно, все американские семьи изображают сплоченность – обсуждают спорт и едят запеканку, спорят о политике и делают вид, что у них близкие отношения, хотя на самом деле умирают от одиночества.

– Не знаю, в порядке ли она, – говорю я о Ханне. – Когда я видела ее в последний раз, она была не в себе. Позвонила мне на следующий день, но когда перезвонила я, она не взяла трубку.

– Может, я смогу с ней связаться? – предлагает Лорен. – Например, у нее есть Фейсбук?

Я рассказываю все, что знаю о Ханне. Я помню ее адрес, но не номер телефона.

– Ты, наверное, знаешь, где он с ней познакомился? – спрашивает Лорен, пока я провожаю ее к выходу.

Я качаю головой. В своей детективной работе я так и не спросила Ханну, где она познакомилась с мужем, хотя сомневаюсь, что она сказала бы мне правду.

– Есть одна фотография, – быстро говорю я. – В профиле Реджины на сайте знакомств. Думаю, Ханна и Реджина знакомы.

Лорен изумлена; сюжет усложняется.

– Погоди, – шепчет она. – Две другие жены Сета знакомы?

Я киваю.

– Если ты найдешь ту фотографию, у нас будет доказательство. Мы можем отвезти его к Реджине, заставить ее все рассказать…

Сомнительный план. Маловероятно, что Реджина пойдет мне навстречу. Маловероятно, что фотография может послужить доказательством полигамии Сета. Но больше у меня ничего нет. Можно попробовать их шантажировать.

Лорен обещает вернуться, как только что-нибудь узнает, и я чувствую такое грандиозное облегчение, что снова бросаюсь ее обнимать.

– Лорен, – говорю я ей перед ее уходом. – Ты не представляешь, как много это для меня значит! Я даже не спросила, как у тебя дела…

– Ну, если учесть твою ситуацию, тебе простительно.

Я благодарно улыбаюсь, она возвращает администратору пропуск и машет мне рукой.

– Скоро вернусь, – обещает она.

Иду в палату с возрожденной надеждой в груди. Я не одна. Хотя Сет и пытается убедить меня в обратном. Он забрал мою мать… Моего отца. Он хочет, чтобы я зависела только от него. Правда, мне не совсем понятно, зачем ему это. Проследив вопреки разрешению за его женами, я стала для него обузой. Я знаю вещи, которые могут разрушить его карьеру, его репутацию. Разумеется, он хочет запереть меня, заткнуть мне рот.

А если… если Ханна обо мне не знает? Вполне возможно. Все это время я думала, что мы трое были в сговоре, в секретном женском альянсе. Наш мужчина настолько великолепен, что захомутал трех женщин, и мы счастливы быть частью этой истории! Но Сет крайне старается держать меня взаперти, изолировать от остальных. Возможно, он скрывает меня от Ханны. Не хочет, чтобы она узнала. Вспоминаю фотографию в профиле Реджины, блондинку в углу, подозрительно похожу на Ханну. А если Сет использовал для Ханны ту же историю, что и для меня? Бесплодная жена, мечты о детях… Меня вообще можно убрать из этого уравнения… Чтобы Сет снова смог получить желаемое.

Лорен возвращается два дня спустя – с уставшим видом и в черном пуховике цвета мусорных пакетов поверх униформы. Пряча взгляд, она протягивает мне стакан из «Старбакса», прокручивая его между пальцами. У нее не покрашены ногти; сомневаюсь, что я вообще видела ее с ненакрашенными ногтями. Похоже, это отчаянный крик о помощи, Лорен очень плохо. Я слишком взволнованна, чтобы тратить время на обмен любезностями или светскую беседу.

– Я купила и тебе, но мне не разрешают пронести.

Купила что? А, латте! Она говорит про латте. Я отмахиваюсь от кофе.

– Нам запрещен кофеин.

Она кивает и делает глубокий вздох, надувая щеки. Я собираюсь с духом.

– Ее нет на Фейсбуке, Четверг. Вообще никакой информации. Я проверила все социальные сети – даже Пинтерест. Ее не существует. Господи, я даже пробовала менять имя – знаешь, некоторые любят использовать сокращения или прозвища.

Я киваю, вспомнив поиски Реджины.

– Она либо удалила профиль, либо поставила строгие настройки приватности. В Гугле я тоже искала… Ничего. Ты уверена, что это ее настоящее имя?

– Не знаю. Я увидела это имя на бумаге в кармане у Сета, – объясняю я и опускаю голову в руки.