– Риана… – ответила она дрожащим голосом.

– Риана значит… – подумал Арлен.

Судя по тряпкам на ране, она, несмотря на холод и дождь, не переставала отрывать куски от своей одежды и обматывать ими ногу, надеясь остановить кровь. Поступок, конечно, отважный, но во многом неумелый, с такой раной даже тугие и хорошие повязки могут не справиться, не говоря уже о накрученных лохмотьях.

– Риана, мне придётся затянуть повязки потуже. Просто наматывая тряпки на рану кровь мы не остановим.

– Если умеешь, то делай, – тихим голосом произнёс Елеазар. – У меня всё тело тяжелеет, долго я не протяну…

– Сколько прошло времени с момента получения раны? – затягивая повязки, спросил Арлен.

– Не знаю… – растерянно произнесла Риана. – Минут десять, может быть чуть больше.

– Дело плохо, – торопливо снимая ремень с пояса, говорил Арлен. – Риана, приподними его ногу, я попробую затянуть ремнём.

Арлену оставалось лишь догадываться, как быстро Елеазар потеряет сознание и начнёт умирать; судя по его бледному виду последние несколько минут он держался на одной только силе воли, и это когда его холодное тело больше похоже уже на мёртвое, чем на живое. При нынешней кровопотери пройдёт ещё максимум пять минут и спасать будет некого, но как Арлен может такое сказать маленькой девочке с глазами полными надежды и страха? Пожалуй, ужаснее поступка, чем растоптать детские надежды он и представить не может, поэтому остаётся только второй вариант – делать все, что в его силах. Если отец увидит беспризорников дома, то в лучшем случае, при очень большом везении, будет в ярости. Но если Арлен всё бросит и просто уйдет, то будет жалеть об этом всю оставшиеся жизнь. Риана искренне верит в помощь Арлена… ответить на это равнодушием может только последний выродок.

– Мы идём ко мне домой, там есть лекарь, он поможет, – уверенно произнёс Арлен, поднимая Елеазара на руки.

– С Елеазаром всё будет хорошо? – с надеждой спросила Риана.

– Конечно, не волнуйся, до дома совсем недалеко, – без доли сомнений ответил Арлен, будто сам в это поверил.

Арлен встретил детей на окраине района нищих, это примерно в восьми минутах ходьбы от его дома. При быстром шаге будет чуть меньше, но даже этого вряд ли хватит, чтобы успеть спасти Елеазара. Такова реальность и с этим ничего не поделать. Арлен давно понял, что в этом мире нет чудесных спасений, лишь жестокость и несправедливость.

– Даже если моя помощь окажется бесполезной… – думал Арлен, глядя на закрывающиеся глаза Елеазара. – Я всё равно поступаю правильно.

Дорога до дома оказалась намного напряженнее, чем Арлен себе представлял. И дело было не в том, что Риана или странный молчаливый мальчик кричали и волновались, как раз наоборот, все шесть минут ходьбы они молча смотрели вниз, изредка поднимая взгляд на Елеазара. Казалось, они не хуже Арлена знали, что им может помочь только чудо, и не сказали ни слова даже тогда, когда Елеазар окончательно потерял сознание. Скорее всего, Риана видела этот момент собственными глазами, но всё равно предпочла промолчать. Вместо паники, которая была бы свойственна любому человеку, она лишь ещё ниже опустила голову, зачем-то пытаясь скрыть красные от слёз глаза.

– Мы почти пришли, вы как? – не выдержал Арлен и, подходя к дому, заговорил первым.

– Скажите честно, каковы его шансы!? – едва сдерживаясь, спросила Риана.

– Пока у него есть хотя бы слабый пульс, шанс есть… – честно ответил Арлен, а затем тут же перевёл тему. – Позволь спросить, а как зовут твоего второго друга?

– Это не друг, это мой младший брат, – снова взяв себя в руки, ответила Риана. – Его зовут Бограт.

– Бограт… хорошее имя, – повернулся Арлен к мальчику. – А меня Арлен зовут.

– Бесполезно… после того, как год назад на его глазах погибли родители, он почти ни с кем не разговаривает… кроме меня.

– Ужасно, что в таком возрасте дети видят подобное, – проговорил Арлен, но ответа так и не услышал. – А вот и мой дом, – показал он на огромный особняк. – Постарайтесь вести себя тише.

Почти каждый столичный торговец слышал о так называемых трёх знатных семьях, самых богатых людях столицы. Поговаривают, что сам король обращался за их помощью, когда дело касалось золота или торговли. И пусть Риана не пыталась про них специально что-то разузнать, даже она знала, что «благороднейшие» семьи жили в огромных, почти королевских особняках. Причём если верить слухам, их особняки были точно такими же, в какой Арлен понёс Елеазара.

– Это ваш дом? – С недоверием спросила Риана, пока Арлен открывал огромные железные ворота.

– Не совсем, это дом моего отца. Обычно тут круглосуточно дежурит охрана, чтобы сообщать о гостях, но отец уже три месяца сильно болеет, поэтому никого не принимает.

– А ваш отец не будет против того, что вы привели нас сюда?

– Не волнуйся и проходи, он ведь сильно болен. Скорее всего, мы его даже не встретим.

Риана никогда не доверяла богатым, она с самого детства видела, как люди феодала жестоко обращались с её родителями, то моря их голодом за любой проступок, то избивая их плетью до полусмерти, если принесли маленький урожай. К ним относились как к животным потому, что знали: никто не будет заступаться за простолюдинов, а захотят убежать, то даже недели не протянут, особенно с двумя детьми. Несколько лет назад Риане это казалось безрассудством, но чем больше проходило времени, тем всё больше она понимала, что таков мир, безрассудный и жестокий. В нём настолько привыкли к несправедливости и безумству, что принимают это как должное. До того как Риана встретила Елеазара они с братом три дня скитались по столице пытаясь найти работу или выпросить хоть немного хлеба, однако, в лучшем случае, на них просто не обращали внимания, также как на сотни других бездомных детей. Дошло до того, что в отчаянии Риана начала стучаться в богатые дома, где было полно роскоши и еды, но опять же, вместо сострадания она получила лишь ненависть в свою сторону. Казалось, её презирали и выкидывали с порога не из-за каких-то проступков, а только за то, что сами люди боялись очутиться на её месте, чувствуя отвращение, они как бы доказывали самому себе, что намного выше бездомных. Так, конечно, было не со всеми, кто-то просто закрывал дверь перед самым лицом, но что это меняет?

– Даже обычные люди не помогают сиротам, не говоря уже о богатых… неужели он специально заманивает нас в дом чтобы нацепить кандалы!? – подумала Риана, крепко ухватившись за нож в кармане, а затем серьёзным