ни на шаг не приближаясь к разгадке. Тот элементарный факт, что человек всегда считает психологию другого тождественной его собственной, фактически препятствует правильному пониманию женской психологии. Этому также способствуют природная бессознательность и пассивность женщины, пускай эти качества могут быть полезными с биологической точки зрения: она позволяет убедить себя посредством проецируемых чувств мужчины. Конечно, это общечеловеческая черта, но у женщины она приобретает особенно опасное выражение, поскольку в этом отношении женщина далеко не наивна и зачастую – слишком часто! – осознанно поддается убеждению. Ей свойственно прятать свои личность и волю, чтобы никоим образом не мешать мужчине и чтобы побудить его осуществить намерения, которые порождает в нем женщина. Это сексуальное поведение, проявления которого многократно умножаются в женской психике. Поддерживая пассивность ради достижения скрытой цели, женщина помогает мужчине воплотить его устремления – и тем самым удерживает мужчину при себе. В то же время она попадает в собственную ловушку: недаром говорят, что тот, кто роет яму другому, сам рискует в нее упасть.

241 Признаю, что это описание представляется довольно спорным, что его вполне можно было бы сделать лиричнее, однако у всего естественного есть две стороны, и, когда что-либо осознается, нужно видеть не только светлую, но и теневую сторону.

242 Когда на наших глазах женщины, начиная со второй половины девятнадцатого столетия, начинают заниматься мужскими профессиями, активно вмешиваются в политику, заседают в комитетах и комиссиях и т. д., можно смело утверждать, что женщина намерена порвать с чисто женской сексуальной моделью бессознательного и пассивного, что она делает уступку мужской психологии, предъявляя себя как зримого члена общества. Она больше не прячется за маской фрау Такой-то[111], которая намеревалась добиться от мужчины исполнения всех ее желаний или заставить его заплатить, если что-то пойдет не так, как ей хочется.

243 Этот шаг к социальной независимости есть необходимая реакция на экономические и прочие факторы, но сам по себе это лишь симптом, а не предмет пристального изучения. Безусловно, смелость и способность к самопожертвованию со стороны таких женщин заслуживают восхищения, только слепой не заметит той пользы обществу, какой уже ознаменовались все эти усилия. Но никто не может пренебречь тем фактом, что женщина, перенимая мужские занятия, учась и работая по-мужски, совершает что-то, не совсем соответствующее женской природе (а, может, даже прямо ей вредящее). Она берется за то, на что едва ли способен и мужчина, если тот, конечно, не китаец[112]. Может ли мужчина, например, быть няней или содержать детский сад? Под вредом я имею в виду не только и не столько физиологический, сколько, прежде всего, психический урон. Отличительную особенность женщины составляет готовность сделать что угодно ради любви к мужчине. Но те женщины, которые добиваются чего-то важного из любви к нематериальному, превосходя остальных, действуют вопреки себе, поскольку эти достижения не очень-то согласуются с их природой. Вообще любовь к нематериальному – прерогатива мужчины. Но в нашей человеческой природе мужское и женское начала слиты воедино, а потому мужчина может жить в женской ипостаси себя, а женщина – в своей мужской ипостаси. Тем не менее женское начало в мужчине спрятано глубоко, как и мужское в женщине. Если кто-то проживает в себе противоположный пол, такой человек как бы погружается в себя, отчего страдает его подлинная индивидуальность. Мужчина должен жить как мужчина, а женщина – как женщина. Элемент противосексуальности у любого пола обнажает опасную близость к бессознательному. Показательно, кстати, что воздействие бессознательного на сознательный разум носит именно противосексуальный характер. Например, душа (анима, психика) имеет женский характер, компенсирующий мужское сознание. (Мистическое обучение у первобытных людей – исключительно мужское занятие, сродни деятельности католического священника.)

244 Непосредственное присутствие бессознательного оказывает магнетическое воздействие на сознательные процессы. Этим объясняются наш страх или даже ужас перед бессознательным. Перед нами целенаправленная, осознанная защитная реакция сознательного разума. Противосексуальный элемент обладает таинственным очарованием, приправленным страхом и, быть может, отвращением. Такое очарование особенно притягательно и пленительно, пусть оно приходит не откуда-то извне, в образе женщины, а проявляется изнутри, в виде психического влияния – к примеру, в виде искушения поддаться какому-либо настроению или аффекту. Женщинам подобное не свойственно, ибо женские настроения и эмоции приходят не прямиком из бессознательного, а исконно присущи женской природе. Поэтому никогда речь не идет о подлинной наивности, всегда имеется некая непризнаваемая вслух цель. Женщина черпает из бессознательного некое мнение, лишь вторичное по своему воздействию. Это мнение притязает считаться абсолютной истиной, оказывается тем более жестким и не подвергаемым критике, чем меньше оно осознанно критикуется. Подобно настроениям и чувствам мужчины, это мнение довольно смутное, зачастую целиком бессознательное, так что его редко удается опознать. На самом деле такие мнения собирательны и высказываются как бы от лица противоположного пола, например отца.

245 Итак, может случиться – это почти повсеместное правило, – что женщина, избравшая мужскую профессию, поддается влиянию своей бессознательной мужественности, незаметно для себя самой, хотя это совершенно очевидно всем в ее окружении. Она развивает своего рода ригидную интеллектуальность, которая зиждется на так называемых принципах, и подкрепляет их целым рядом доводов: те, впрочем, всегда бьют мимо цели, вызывая раздражение, и всегда привносят что-то вымышленное в конкретную проблему. Бессознательные предположения или мнения – злейшие враги женщины, способные переродиться в прямо-таки демоническую страсть, которая раздражает и отвращает мужчин и причиняет величайший вред самой женщине – постепенно заглушая очарование и смысл женственности, оттесняя ту на задний план. Подобное развитие непременно заканчивается глубоким психическим расстройством – коротко говоря, неврозом.

246 Естественно, нет нужды доводить дело до чего-то в этом духе; уже задолго до того, как эта точка будет достигнута, ментальная маскулинизация женщины влечет за собой нежелательные результаты. Возможно, женщина станет хорошим товарищем для мужчины, не взывая никоим образом к его чувствам. Причина в том, что ее анимус[113] (то есть мужской рационализм, заведомо противный истинной рассудительности!) мешает ей проникнуться собственными чувствами. Она даже может стать фригидной, защищаясь от маскулинной сексуальности, которая соответствует мужскому типу мышления. Или, если защитная реакция не срабатывает, вместо рецептивной сексуальности женщины развивается агрессивная, императивная форма сексуальности, более характерная для мужчины. Эта реакция тоже является целенаправленной, она призвана перекинуть мостик к медленно отступающему мужчине. Третья возможность, особенно популярная в англосаксонских странах, состоит в гомосексуальности, причем в мужской роли.

247 Следовательно, можно сказать, что всякий раз, когда влечение анимуса становится заметным, у женщины возникает совершенно особая потребность в интимных отношениях с другим полом. Многие женщины в такой ситуации вполне сознают эту необходимость и приступают –