Жама Эльза задумалась. По ее словам, на центральной улице продавался хороший дом. Как раз бы под лавку… да там лавка и была. Просто хозяину не повезло. Прогорел. Вложил деньги в корабли, а тут война, то ли потопили кого, то ли не довезли чего… ну и все. Разорился, теперь продает. А вот с жильем чуточку сложнее. Нужно ведь рядышком, чтобы дело без хозяйского пригляда не оставалось?

Нужно…

Вот есть домик, не совсем рядом, в пяти минутах ходьбы, но там поговорить надо. Хозяева такую цену заломили, что жутко становится. Словно у них там стены золотом обиты. Оно понятно, сами строили, сами отделывали, но и дело понимать надо! Назначить цену можно, да кто ж у тебя репу за три монеты золотом купит, если ей цена три медяка? Плюнут да и пойдут к соседям.

И репа не хуже будет.

Жама Эльза пообещала разузнать дело.

Ида поблагодарила, выдала денег на расходы – мало ли что? И помчалась устраивать ребят. У них еще столько дел! И по магазинам надо! И в лечебницу надо! Мальчишки, кстати, оценили и тут же запросились с ней, так что придется договариваться со Станиславом.

Не хочется. Но придется.

* * *

Станислав посмотрел на мальчишек.

На Иду.

Опять на мальчишек.

Вот родственниками их никто и никогда не назвал бы. Даже с большого похмелья. Ни капельки не похожи. Если младший еще туда-сюда, то у старшего на физиономии крестьянское происхождение написано. Лопатой и поперек. Но Ида держалась уверенно.

И мальчишки смотрели нахально, не опуская глаз.

– Подручные? Ладно… могу пол мыть приставить. И ведра выносить.

– Не тяжелые, – надавила голосом Ида.

Еще не хватало парням надорваться, расти потом не будут. А почему – нет? Она лечебницу бросать не планировала, оставлять мальчишек дома и одних – вообще дело гиблое, в незанятую голову любая пакость влезет, а потом еще и размножится. А здесь и под присмотром, и при деле, и опять же… всегда есть о чем поговорить. А там, глядишь, и польза будет.

Идею Яны научить ребят торговать Ида одобряла всей душой. Здесь и сейчас она понимала, как важны бывают знания. Любые. В любых областях.

Не захотят мальчишки торговли?

Вот вам медицина. Не захотят и медицину? Так еще чего найдем! Под присмотром и безопасное! А там и Яна приедет. Ида сестру очень ждала.

Как же тяжело, когда даже поделиться не с кем, поговорить по душам, выплеснуть накипевшее. Безумно тяжело. Сейчас вот у нее племянники есть, но перед ними тоже не откроешься до конца, не поймут просто. Как им про Костю расскажешь?

Или про предательство Стаса?

Есть вещи, которые понимаются только в определенном возрасте, вот и все.

Мальчишки тем временем переглянулись.

– А в операционную пустят? А как людей режут? Вдоль или поперек?

– А какие бывают скальпели?

Станислав вдруг улыбнулся. Вспомнил себя. Как он, в щенячьем возрасте, вот так же помогал в лечебнице. За еду и науку. Потом уже был институт, потом уже было все остальное. А когда-то, вот таким же, сопливым и лопоухим, он вытаскивал судна и подтирал грязь.

Так давно…

Так недавно?

– И пущу, и покажу, и все остальное. Но белоручек в медицине не бывает. А потому – мыть руки, переодеваться и чтобы через час полы блестели. Шагом – брысь!

Получилось очень убедительно. Мальчишки помчались мыть руки.

Ида посмотрела на Стаса.

– Спасибо.

На долю минуты их глаза встретились. И Стасу взгрустнулось.

Когда-то она на него смотрела совсем иначе. И улыбка была другой, сияющей, искренней, и глаза светились… сам отказался. А сейчас у Иды все уже прошло, перегорело. Он для нее друг, наставник, но и только. Сердечко ее прочно занято другим мужчиной.

Правильно ли это?

Станислав не знал. Но и хорошего мужа из него не получится, это уж точно. А Ида заслуживает лучшего.

Пусть будет счастлива. А он… он присмотрит.

– Не стоит благодарности.

– Стоит. Мне виднее.

– Мне тоже. И помни, ты всегда можешь ко мне обратиться. С любой просьбой. Пока твоего жениха нет в городе.

Ида почти ощутимо расслабилась. И улыбнулась уже намного теплее.

– Хорошо. Разрешите идти, доктор?

– Разрешаю, – преувеличенно вальяжно махнул рукой Стас. – С Рукоцким я сам поговорю, не переживай. Присмотрим за твоими племяшками.

Иде того и надо было. Она еще раз улыбнулась – и убежала переодеваться, прятать волосы под платок…

Начинался новый рабочий день.

Русина, Звенигород

– Я вам не верю!!!

– Тем не менее. К пропаже тора Вэлрайо мы не причастны.

Тор Дрейл наседал.

Пламенный отбивался.

Виданное ли дело? Из посольства посла утащили? Ладно бы – убили! Такое бывает, даже частенько бывает, но чтобы просто утащили? Это что – мешок яблок?!

Беда в том, что Пламенный как раз и не был причастен. Ни сном ни духом, как говорится. И страдал сейчас совершенно незаслуженно.

Кстати – и зря. Даже переверни Пламенный весь Звенигород, никому и ничему это бы уже не помогло. Слишком поздно спохватились.

Опоенный до изумления тор Вэлрайо сейчас уже путешествовал по железной дороге. Лежал в купе на нижней полке, предусмотрительно пристегнутый Митей за обе руки, и раз в три часа поглощал по кружке «огненной воды». Митя решил, что на связанного внимание точно обратят. А вот на пьяного…

Да и какой с алкаша спрос? Еще и отвернутся. Пьяные – они такие, непредсказуемые.

Главное, до белой горячки не довести, но кое-какими средствами Митя тоже запасся. Как и водкой.

Путешествовать по железной дороге ему предстояло четыре дня. Потом придется замедлить темп путешествия, но все же в десять дней Митя надеялся управиться. А это даже не запой.

Ну… по меркам Русины.

Хотя лионессец? Они вроде как более хрупкие… кто его знает, паразита?

Ладно. На железной дороге не надо, а потом режим можно и ослабить. Скажем, уменьшить количество водки. А то даже завидно…

Пламенный и тор Дрейл об этом, понятно, не знали и продолжали скандал.

Дрейл угрожал гневом ее величества.

Пламенный отнекивался, мол, ищем! Весь Звенигород перевернули и потрясли, вот хотите – сами расспросите, благо языком владеете.

Дрейл понял, что ему не врут, и милостиво согласился на расспросы.

Те не порадовали.

Митя вообще предпочитал работать в одиночку, не сообщая никому что и как. Документы он доставал через Тигра. А остальное…