удалось наделить всех нас необычными возможностями и способностями. Может, ты знаешь, Хряк? Клянусь, что в твоих же интересах сказать нам всю правду!

– Я знаю правду. Всё дело в том хлебе, который завезли к Стиву накануне восстания, мешки с которым до сих пор хранятся в большом амбаре. Мы своим исходом тогда спровоцировали разорение хозяйства, а затем наш бог, то есть, простите, человек по имени Соломон Гросби, привёз этот хлеб для всех животных и птиц. В нём-то и заключён секрет нашего волшебного превращения. Эту страшную тайну знаю только я и Пират. Остальные свиньи знают про хлеб, но боятся самостоятельно подходить к нему, так как считают его священным даром бога, к которому можно приближаться только по высочайшему разрешению. Иначе – смерть! Но они забыли о главном свойстве этого хлеба! – и Старый Хряк, сделав паузу, многозначительно обвёл взглядом присутствующих собак.

– Ну и какое же это главное свойство?

– Это очень важная и секретная информация, которую я могу доверить только тебе одному, Коммод. Попроси своих бойцов отойти чуть подальше от нас. Так, чтобы они не могли нас услышать.

Коммод сделал знак, и собаки нехотя отошли в сторону.

– Хлеб имеет свой срок действия, – торопливо, полушёпотом начал говорить Старый Хряк, – и через какое-то время, если его не съесть снова, мы все опять обязательно превратимся в обычных животных.

– А вот это очень важная информация. Когда в последний раз вы, свиньи, ели этот хлеб?

– Вчера вечером.

– Значит, свиньи сейчас находятся на пике своего человеческого развития?

– Да! Они сейчас даже выше этого пика! У них сейчас не просто уровень развития обычного человека. Они сейчас все гениальны и талантливы! Ну, так, во всяком случае, они сами думают. Зайди сейчас в свинарник, и ты увидишь сплошных поэтов, писателей, агитаторов, художников, артистов и учёных. Толку, правда, от этого мало, ибо все их художества сводятся к убогой мазне, а игра артистов – в сплошное кривляние. Но они считают это исключительным, талантливым, гениальным и мы, по моему мнению, должны это всячески поощрять. Ибо среди других животных тоже происходит временный всплеск творческой активности и творят они, если честно, порой даже лучше нас, свиней, но мы, всё равно, всегда должны быть вне конкуренции. Поэтому их творенья надо объявлять мазней, кривлянием и стихоплётством, а наши, наоборот, рекламировать, как гениальнейшие. Правильно я считаю? – и Старый Хряк преданно уставился на Коммода.

– Правильно, правильно, – ухмыльнувшись, ответил тот, но думал уже совсем о другом.

– Эй, Циклоп! – обратился он к волкодаву, у которого в юном возрасте был потерян один глаз. – Выставь-ка у большого амбара постоянный и усиленный караул и чтобы ни одна зараза не могла приблизиться к нему. А Пират особенно! Пора снять с него эту почётную обязанность – единолично распоряжаться столь ценным продуктом, полезным для всех животных и птиц. А ты, Хряк, если хочешь и дальше оставаться царём земным, слушай меня очень внимательно. То, что ты сейчас услышал здесь про Пирата и «бога» нашего новоявленного, будешь держать в строжайшей тайне!

– А разве не надо честно сказать животным и, тем более, свиньям правду, что бога никакого нет и, что Пират – обычный проходимец? Может быть, мы так более просто сможем избавиться от Пирата? А потом назначим нового бога, более нас устраивающего?

– И кто будет этим новым богом? Уж не ты ли, Хряк?

– Ну нет, конечно! Я на эту роль не претендую! Надо подумать. Я думаю, что хозяйство у нас большое, животных много, поэтому найти претендента будет легко.

– И, конечно же, это будет свинья?

– Ну, а почему бы и нет? Раз уж мы богоизбранные, то соответственно, и бог должен быть из нашей породы.

– А теперь позволь тебя спросить, – опять ухмыльнувшись произнёс Коммод, – после того как ты разоблачишь нашего бога, как обычного человека и мошенника, чего будет стоить твоя богоизбранность? И чьё дело вы свиньи собираетесь после этого продолжать? Чьи заветы исполнять?

Старого Хряка эти вопросы явно поставили в тупик.

– Поэтому, старый идиот, молчи и делай то, что я скажу. Тогда всегда будешь сыт и при власти! Правда, только пока жив! Загробного счастья тебе не обещаю… – это твоя теперь работа – обещать! И запомни, богов не назначают! Ими становятся сами, поселившись в головах других существ. А вот кто ими становится – это другой вопрос. Как правило, это проходимцы, типа Соломона. Поселившись с помощью ложных обещаний и разных фокусов в голове более низкого по своему умственному развитию существа, они внушают ему, что живут в его сердце. Они называют это любовью. Они внушают ему любовь через страх. Но в сердце у этого существа, на самом деле, ничего нет, ибо через страх любовь нельзя внушить. Тем более, нельзя любить то, чего не знаешь. Этого можно только бояться! Поэтому существо никогда не должно видеть, знать или ощущать своё будущее божество. Оно должно только слышать о нём! Иначе разоблачение неизбежно! Для этого и существует такая должность, как пророк. Она нужна, чтобы доносить до слуха примитивных существ весть о боге. А для тех, кто не верит в этого бога, есть силовой вариант вселения веры в их головы.

Как правило, пророк должен быть тоже из примитивных существ, и его роль должна быть временной. Впоследствии он должен стать мучеником и тогда успех проходимца будет стопроцентным.

Но после этого, уверовавшее в нового бога стадо, необходимо и дальше держать в повиновении. Поэтому должна быть создана религия, в которой есть свои правила и каноны. Нужно создать церковь, которая эту религию понесёт в массы. Она нужна только для оболванивания и удержания земной власти, но стадам надо будет говорить, что церковь нужна для того, чтобы сдерживать их звериные инстинкты, которые на самом деле надо всегда незаметно развивать и поощрять их развитие. Безгрешный – значит безвинный. А безвинным невозможно управлять.

Вину в существах надо порождать с самого рождения. То, что существо родилось – уже сам этот факт надо поставить ему в вину. Говори ему, что зачато оно было в грехе и родилось в грехе. Чувство первородного греха должно сопровождать это существо через всю жизнь, которая должна быть всегда бедной, тяжёлой и желательно недолгой. А кто это не хочет осознавать как грех и принять как данность от бога, тем дан будет другой грех, уже наказуемый – гордыня.

Старый Хряк стоял с вытаращенными глазами от такой неожиданной мудрости Коммода.

– Миром управляет сила! – продолжал предводитель волкодавов. – Своим умом ты можешь добиться многого,