— Что, нравится? — спросила она.

— Да, — сухо ответил Габриель. — С тех пор, как из меня последний раз вынули пулю, развлечений в жизни немного.

— Надеюсь, было больно.

Сняв с нее парик, Габриель запустил пальцы в короткие светлые волосы.

— Закончили? — спросила «мадемуазель Рикар».

— Повернитесь.

Она первый раз встала к нему лицом: высокая, худая, руки и ноги длинные, груди маленькие — как у танцовщиц на картинах Дега. Ее лицо в форме сердечка казалось одновременно невинным и проказливым, на губах играла легчайшая тень ироничной улыбки. В Конторе любили девушек с такими вот лицами. Эх, какой потенциал пропадает…

— Как будем действовать? — спросила женщина.

— Как обычно, — сказал Габриель. — Вы проверите деньги, а я приставлю пистолет к вашей голове. Заставите меня нервничать — вышибу мозги.

— Вы всегда такой милый?

— Только если девушка мне по-настоящему нравится.

— Где деньги?

— Под кроватью.

— Достанете?

— Ага, сейчас.

Тяжело вздохнув, женщина опустилась на колени у изножья кровати, с усилием вытащила из-под нее чемодан. Открыла, сосчитала количество пачек по краям: сначала по вертикали, затем по горизонтали. Вынула пачку из середины — словно климатолог, сверлящий ледяной керн, — и сосчитала количество купюр в ней.

— Закончили? — передразнил ее Габриель.

— Только начала.

Женщина выбрала наугад шесть пачек — из разных точек и разных слоев, — откладывая из каждой по купюре. Считала она быстро, как человек, долго работавший в банке или казино. Или же она часто считала краденые деньги.

— Мои инструменты, — попросила она.

— Вы же не думаете, что я повернусь к вам спиной?

Разложив на кровати шесть купюр, женщина вышла в коридор и забрала лупу с инфракрасной лампой. Вернувшись, присела на край кровати и стала внимательно изучать каждую купюру под лупой — выискивая малейший намек на то, что это подделка: ошибку в печати, отсутствующую цифру или букву, сомнительную голограмму или водяной знак. Каждую банкноту она рассматривала больше минуты. Закончив, отложила лупу и взяла в руки лампу.

— Надо погасить в комнате свет.

— Сначала свою включите, — сказал Габриель, кивнув на инфракрасную лампу.

Женщина послушно включила ее, и тогда Габриель прошелся по комнате, отключая светильники. В багрянистом сиянии инфракрасной лампы защитные полоски на банкнотах светились лаймово-зеленым.

— Отлично, — сказала женщина.

— Словами не передать, как я рад. — Габриель включил в комнате свет. — Теперь мои условия, — сказал он. — Если через час Поль не позвонит мне, сделке конец.

— Ему это не понравится.

— Скажите ему про деньги — переживет.

* * *

Не говоря больше ни слова, женщина надела парик, собрала вещи и вышла. Со своего наблюдательного пункта у окна Габриель следил, как она уезжает. Так он и остался сидеть на стуле в ожидании звонка. В 21:15, ровно через час, ему наконец перезвонили. Выслушав тираду мертвого голоса, Габриель спокойно назвал свои условия. Раздалось ожесточенное шуршание клавиш, затем тонкий, неживой голос, запинаясь, напомнил:

— Я диктую условия, а не ты.

— Понимаю, — еще спокойнее произнес Габриель. — Однако у нас сделка, обмен, ничего более. У вас товар, у нас купец. Я не я буду, если грамотно не доведу дело до конца.

Еще пауза, шелест клавиш. Голос сказал:

— Этот разговор затянулся. Повесь трубку и жди, когда перезвоним.

Габриель послушно нажал «отбой». Через минуту ему перезвонили — с другого аппарата. Голос дал подробные указания, которые Габриель записал на листке почтовой бумаги.

— Когда? — спросил он.

— Через час, — ответил голос.

Когда в трубке раздались гудки, Габриель убрал телефон и перечитал нацарапанные на бумажке строчки — убедиться, что записал указания правильно. Оставалась одна проблема.

Деньги.

* * *

В следующие пять минут Габриель сделал три быстрых телефонных звонка. Первые два с телефона в номере: в соседнюю комнату (ему не ответили) и заспанному ночному портье, который подтвердил, что смежный номер не занят. Габриель забронировал его для себя на ночь, пообещав заплатить полную стоимость через час. Потом, с личного мобильника, позвонил Кристоферу Келлеру.

— Где вы? — спросил он.

— В Булони, — ответил Англичанин.

— Через пятьдесят пять минут вы должный войти в парадную дверь отеля «Де ла Мер» в Гран-Фор-Филиппе.

— Зачем?

— У меня есть срочное дело, а багаж без присмотра я бросить не могу.

— Где багаж?

— Под кроватью в соседнем номере.

— А сами вы куда?

— Понятия не имею.

* * *

Прошел еще час в ожидании. За это время Габриель прибрался в номере и заварил себе крепчайшего «Нескафе». Ему предстояла третья ночь без сна: сперва Люберон, потом Даунинг-стрит, теперь Гран-Фор-Филипп. Он подобрался совсем близко к цели и чувствовал это. Еще несколько часов, думал Габриель, вливая в себя горький напиток. А после — после он проспит, наверное, целый месяц.

В десять минут одиннадцатого Габриель спустился на первый этаж и сообщил портье, что скоро прибудет мсье Дюваль, для которого, расплатившись за оба номера, он оставил конверт. Потом Габриель вышел на улицу, сел за руль «пассата». Отъезжая от гостиницы, в зеркало заднего вида он заметил, как в «Де ла Мер» входит Келлер, точно по расписанию.

На этот раз ему сообщили не просто пункт назначения, но и конкретный маршрут, которым следовало добираться до места: через поля, утыканные мельницами, до газовых заводов, факелов и железнодорожных депо в Западном Дюнкерке. Перед ним выросла целая горная гряда гравия, будто миниатюрная копия Альп. Габриель промчался мимо в облаке пыли и свернул на узкую дорогу на гребне длинного волнолома. Справа высились портовые краны, слева простиралось море. В начале дороги Габриель обнулил путевой одометр, потом — ровно через полтора километра — свернул на обочину и заглушил мотор. Под порывами сильного влажного ветра машина чуть подрагивала. Габриель вышел и, подняв воротник куртки, пошел пешком по гладкому и плотному, словно асфальт, песку. Было время отлива. У кромки воды он остановился и бросил «беретту» в море. Возвращаясь к машине, подумал: морское дно у побережья Дюнкерка — отличная могила для солдатского пистолета.

Вернувшись на дорогу, Габриель осмотрелся: ни людей, ни машин, только горели огни портовых кранов, да мерцало вдали пламя на вершинах факелов. Затем он спрятал ключи в диске заднего левого колеса и забрался в багажник. Устроившись там в позе эмбриона, закрыл крышку. Через несколько секунд зазвонил телефон.