— Моим Чарли, — подсказала Ира с улыбкой. Она не называла мальчика своим сыном, ей казалось, что для этого должно пройти хоть какое-то время. — Ты правда хочешь, чтобы мы пришли?

— Да! Правда! На самом деле мы с женой уже давно думали о том, чтобы позвать вас с Анной. А потом ты вернулась с этим мальчиком… Мне бы так хотелось наверстать упущенное время, если это еще возможно…

— Хорошо. Я поняла. Мы придем. А твоя жена точно не против таких… ну, таких отношений?

— Нет, что ты, она у меня терпимая почти ко всему. Да и ты ей тогда понравилась. Ты ведь всегда умела произвести нужное впечатление.

— Да ладно тебе!

— Нет, правда. Так вы придете?

И они пришли. И это был вечер, о котором Ира не жалела. Ей казалось, что стена между ней и братом как будто пошатнулась. А может, её и не было вовсе. Пока дети играли, а Аня болтала с женой Сережи, Ира с братом вышли на балкон побыть вдвоем.

— Она очень хорошая, — сказал Сережа, и не нужно было быть гением, чтобы догадаться, кого он имеет в виду.

Ира благодарно улыбнулась. Этих слов ей было достаточно, чтобы забыть обо всем, что их разделяло когда-то. Конечно, она понимала, что для восстановления былого доверия должно пройти какое-то время, но первый, самый важный шаг уже сделан.

— Спасибо тебе, — сказала она и ласково потрепала его волосы на макушке.

Сережа поймал ее руку и какое-то время не отпускал. И они просто смотрели друг на друга, держась за руки.

— Ты ведь больше не выступаешь? — спросил Сережа.

— Нет, — Ира покачала головой. — Я собираюсь остановиться в Стокгольме. Доучусь. Буду вести тихую мирную жизнь.

— Хорошо… — сказал Сережа с явным облегчением, словно этот вопрос мучил его весь вечер.

— Помнишь тот сертификат на желание, который я у тебя выпросила?

— Конечно. А что, ты придумала желание? — Сережа оживился, явно готовый выполнить все, что у него ни попросили бы.

— Вроде того, — Ира вздохнула. — На самом деле, мое желание может показаться тебе трудновыполнимым, но мне хотелось бы, чтобы перестал волноваться за меня. Сними с себя эту ответственность старшего брата. Отпусти меня. Я взрослый человек, способный брать на себя ответственность. Пожалуйста, не пытайся больше меня переделать и наставить на путь истинный.

Сережа сначала растерялся и часто заморгал, а потом улыбнулся:

— Действительно, трудновыполнимое желание! Но я постараюсь, честно! Не сердись на меня, Ира. Я просто люблю тебя.

— Знаю, я тоже тебя люблю. Ты лучший брат в мире.

— А ты лучшая сестра!

— Вот и отлично. Разве не прекрасное совпадение?

И они смеялись, а дождь закончился, и на ясном небе начали зажигаться звезды, предвещая солнечный день.

И такое невыразимо приятное тепло разливается у Иры в груди, когда она сейчас вспоминает об этом.

Пока Ира лениво размышляет об этом, предаваясь приятным воспоминаниям, думает, не подойти ли ей поближе к цветам и не насладиться их ароматом в полную силу, чья-то длинная тень возникла у нее за спиной. Тень не двигается, и Ира знает, что это не Аня. Не дыша, Ира наблюдает, как ветер колышет травинки, и время словно замедляется для нее в тот момент. Каждой клеткой своей кожи она ощущает, кто именно стоит у нее за спиной.

— Ты… — шепчет она.

— Я, — отзывается Волшебная фея, а по совместительству еще и Ирин из другой вероятности.

Ира не видит ее лица, но знает, что она улыбается.

— Подкрадываешься ко мне сзади? — пробует пошутить Ира, потому что от волнения ей вдруг становится очень холодно. Все эти месяцы она так ждала этой встречи и так боялась, что ее не произойдет, что разом забыла все вопросы, которые хотела бы задать. Старая Ирин неспешно садится на лавочку рядом. Ира почему-то боится даже взглянуть на нее, но, когда осмеливается, ничего страшного не видит. Старуха как будто нисколько не изменилась. Только побледнела. И в такой ясный солнечный день ее кожа кажется особенно белой.

— Я просто не могла не прийти еще раз, — улыбается старуха. — Просто попрощаться с тобой. Просто сказать тебе «спасибо».

Ира опускает взгляд. Ей совсем не хочется расплакаться снова, а сердце так предательски колотится от этих слов.

— Это тебе спасибо, — говорит она. — Без твоей помощи я бы не справилась.

— А мне кажется, справилась. Ты сильнее меня, умнее и проще. И эта твоя простота дает тебе то, чего никогда не было у меня. Ты умеешь ценить волшебство моментов. И ты сделала то, на что у меня так и не хватило смелости. Поэтому спасибо. И не вздумай спорить со мной!

— Мы ведь больше не увидимся?

— Нет. Я больше не смогу прийти, — старая Ирин все ещё улыбается, как бы говоря: «Не беспокойся обо мне. Я не пропаду». — Обними ее за меня. Крепко обними. Ты правильно делаешь, что оставляешь коньки. Мне они не принесли счастья.

Ира снова кивает. А потом они пожимают друг другу руки. Сказать больше нечего.

Потом приходит Аня. Они за руки идут домой. Им хорошо. Им очень хорошо. Ира и Аня увезут Евгения Александровича в Стокгольм. У них все получится. Они покажут ему Немецкую церковь. Сводят Чарли на каток, их Чарли, их сын будет учиться музыке, как и мечтал.

«Ты пахнешь даже лучше, чем пионы. Моя чудесная девочка. Стала ли я для тебя тем принцем, которого ты ждала? Или так и осталась глупой Ирой?»

— Что ты так смотришь на меня? — улыбается Аня.

— Да так. Мне просто нравится смотреть на тебя.

— Ты выглядишь такой счастливой, Ир. Я очень люблю видеть тебя такой. Правда, сегодня замечательное утро?

— Да. Сегодня все замечательное.

— Посидим здесь немного. Пионы чудно пахнут. Мне хочется полюбоваться.

Ира думает, что никогда не поздно что-то исправить, и второй шанс дается каждому.

Пока мы живы, никогда не поздно.

Рука Ани — теплая, а небо — чистое.

И впереди у них — жизнь. Пусть без фигурного катания, но счастливая-счастливая. С Чарли и Евгением Александровичем.

Ночь. На часах — два двадцать. Такси заказано. Сумки стоят у порога. Аня ждет Иру там же. Чарли и Евгений Александрович уже спустились во двор. А Ира ходит и выключает свет в доме. Спальня, кухня, уборная. Подходит к Ане. Та напряженно улыбается. Все сильнее сжимает ручку чемодана, который Ира доверила ей «охранять», пока сама разбиралась со светом, водой и ключами (дверь закрывается на два замка, но ключ от верхнего был благополучно закинут далеко в ящичек у входа). Ира привычно бегает по квартире, берет что-то забытое, но очень (!) важное, прямо жизненно необходимое, настолько, что ни разу не достанется из чемодана.