В наших условиях лучшие результаты дает использование в качестве полирующих материалов алмазных паст различной крупности зерна, а сам притир изготавливается из дерева плотных и твердых пород (самшит, орех, абрикос) или из жесткого фторопласта. Чем меньше габариты бруска, тем большее давление он оказывает на поверхность стали. Оптимальным можно считать размер 10x15x50 мм. Фторопласт хорош тем, что он совсем не изнашивается и не вбирает в себя зерна абразива, поэтому один и тот же притир можно использовать на всех этапах полировки, переходя от пасты к насте. Подавляющее большинство алмазных или эльборовых составов являются маслорастворимыми, и требуют в процессе полирования нанесения время от времени на сталь капельки керосина или жидкого машинного масла для того, чтобы брусок легче ходил по поверхности, включая в работу новые порции свежих зерен. Однако встречаются пасты и на эмульсионной основе. В этом случае керосин заменяется водой. Пресловутая паста ГОИ, созданная давным-давно для полировки оптических стекол, также имеет несколько степеней крупности, а собственно абразивом в ней служит зеленая окись хрома.

Для заключительных стадий незаменим так называемый «крокус» (чрезвычайно мелкодисперсная красная окись железа). Имея меньшую, нежели алмаз, твердость, этот темно-багровый абразив бережно выглаживает поверхность металла, после чего та принимает уже вовсе стеклянный лоск. Достать готовый «крокус» проблематично, но его можно получить самостоятельно одним из нескольких способов, например - дважды прокалив до 900 °С железный купорос. Применяется в виде порошка или пасты.

Заточка режущей кромки есть процесс немногим менее длительный и кропотливый, чем полировка. Золотое правило равновесия гласит: «То, что долго делалось, долго и служит». Если вы затратили на заточку пять минут, не ждите, чтобы ваш нож хорошо резал два месяца. Лезвие, кажущееся неимоверно острым, чаще всего таковым не является, а иллюзия остроты создается грубым пильчатым заусенцем на ободранной кромке. Прежде, чем острить лезвие, его следует выровнять, проведя им несколько раз по очень плотному бруску. Выравнивают кромку у вновь изготовленных или жестоко пострадавших клинков перед тем, как приступить к основательной и скрупулезной заточке.

Считается, что оптимальный угол режущего клина равен 25°-45°, но на самом деле очень немногие клинки имеют такую кромку. Если посмотреть на кажущееся острым лезвие под микроскопом, то мы увидим, как по мере приближения к вершине идеально сходящиеся плоскости все больше закругляются, образуя, соответственно, все более тупой угол. Фактически истинная острота зависит от того, насколько точно сведены воедино грани кромки и как долго металл способен сохранять эту геометрию. Скептики могут самолично взять в руки свой замечательный нож, и поглядеть на его кромку в ярком свете с увеличением в пять, а лучше - в десять раз. Для этого достаточно вставить в глаз обыкновенную лупу, какими пользуются часовщики. Любознательного исследователя ждет легкий шок от увиденного, а также последующее непонимание, как эдакое страшилище до сих пор вообще могло что-то резать.

Чем мельче зерно бруска, тем острее получается вершина угла, чище поверхность плоскостей и долговечнее результат. Повторяю - грубые абразивы создают лишь иллюзию остроты, которая мгновенно испаряется с началом реальной работы. Поэтому никакие сорта наждачной бумаги однозначно не годятся для действительно качественной заточки, поскольку обладают слишком рыхлой структурой, закругляющей самый-самый край лезвия. Кстати, точно так же ведет себя кожа, покрытая полировальной пастой. Нож, «наведенный» на ремне, тупится очень скоро, изумляя хозяина. Секрета здесь нет - мягкая поверхность неизбежно проминается под давлением, автоматически «зализывая» тоненькую кромку. Недаром подобным образом принято править лишь опасные бритвы - там сама ориентация сходящихся вогнутых граней препятствует любым закруглениям. Разумеется, при использовании твердого, жесткого и мелкозернистого бруска ничего похожего не происходит, и лезвие получает остроту иного типа, «злую» и долговечную.

Если для черновых операций годятся искусственные материалы, отвечающие упомянутым выше требованиям, то на финальных стадиях лучше применять дорогостоящие природные камни, разновидностей которых достаточно много. Королем среди них издавна считается пресловутый «арканзас», добывавшийся в бассейне одноименной реки. На сегодняшний день маленькое месторождение почти полностью выработано, а подлинные бруски ценятся на вес золота. Их используют лекальщики и гравёры для окончательной заточки режущего инструмента. Доказано, что доведенные на «арканзасе» резцы и сверла служат в несколько раз дольше. Фантастические свойства обусловлены уникальным строением - «арканзас» состоит из намертво спаянных мельчайших зерен кварца, удивительно чистых (99,5% кремнезема) и однородных (1-6 микрон). Прочность строения объясняется так называемой импликационной структурой, при которой зубчатые края зерен словно врастают друг в друга. Бруски имеют белый с голубоватым или желтоватым отливом цвет. Перед работой их следует слегка смазать костяным или вазелиновым маслом, применение же иных масел приведет к засаливанию и порче бруска.

«Арканзасу» часто сопутствует другой, более распространенный камень - «вашита». Бруски серого, бурого или черного цвета имеют много примесей, более крупное зерно и меньшую твердость, но это также отличный инструмент. Из иных знаменитых природных абразивов можно назвать целую группу мелкозернистых кремнистых сланцев, которые французский геолог Кордье назвал новакулитами (от латинского novacula - «бритва»), то есть «бритвенными камнями». Название прижилось и даже распространилось на группы точильных камней различного минерального состава - на слюдистые сланцы с зернами гранатов, пористые халцедоны, глинистые сланцы с кварцем и др.

В Европе издревле известны гранатовые абразивы. Лучший из них - «бельгийский камень», тонкозернистый мусковитовый сланец, содержащий чрезвычайно мелкие зерна гранатов (в одном кубическом миллиметре - до 100000 зерен). Здесь же можно назвать глинистые сланцы с кварцем из Тюрингии («тюрингский шифер»), слюдистые сланцы из Вермонта и Нью-Гэмпшира, халцедоновый абразив из штата Миссури. Недалеко от турецкого города Измир испокон веку добывается знаменитый на весь Ближний Восток «турецкий камень», состоящий из зерен кварца, сцементированных кальцитом. Почти все эти камни у себя на родине называются «масляными» не только за их своеобразный внешний вид, но и по упомянутым технологическим причинам.

В Восточном Казахстане, на реке Джаксы-Кайракты добывается прекрасный кремнистый сланец типа вашиты (название реки в переводе и означает «хорошее точило»), а на Алтае имеются залежи мелкозернистого кварцита - белоречита. В отличие от всех иных камней, последнему для работы необходимо не масло, а простая подсоленная вода. Хотя наука не дремлет, и промышленность выпускается достаточный ассортимент синтетических камней, ни один из них не может сравниться с лучшими творениями природы, миллионы лет вызревавшими в недрах земли.

Техника заточки клинка немудрена, но требует твердой руки и специфической способности длительное время выполнять однообразные, размеренные движения с одинаковой амплитудой, скоростью и углами. Можно назвать два основных приема: в первом из них, наиболее распространенном, клинком водят по неподвижно и устойчиво лежащему бруску, обычно кругами и эллипсами, время от времени добавляя смазку и очищая поверхность от отходов. Второй способ противоположен - по неподвижному клинку проводят бруском. В этом случае гораздо легче выдерживать необходимый угол и осуществлять прямой визуальный контроль за результатами усилий, но труднее обходиться со смазкой. Короткие ножи и кинжалы принято точить первым способом, но для длинных полос приемлем почти исключительно второй.