– Сами видите, мистер Кроуз, посетителей совсем мало. С тех пор, как пропал бедный Ся Бо… Кстати, не слышно ли чего о нём? Все до сих пор только о его загадочном исчезновении и говорят. А насчёт азартных игр не беспокойтесь, с этим у меня строго. Я хоть и терплю убытки, но закон уважаю. Ся Бо ведь ни с кого и цента не брал, такой был человек! – тараторил хозяин «Усталого Дракона» – маленький толстопузый китаец, проводя полицейского и его спутника к особому, привилегированному месту в своей небольшой забегаловке.

Полицейский успел заметить, что при упоминании Ся Бо, лицо незнакомца сделалось каким-то тупым и упрямым.

– Ищем, ищем, достопочтенный, – наскоро отговорился инспектор, давая понять хозяину «Дракона», что хотел бы поскорей остаться со своим спутником наедине для важного приватного разговора. – Принеси-ка нам лучше виски. Есть у тебя что-нибудь приличное?

– Обижаете, сэр! Чтобы для Вас и ничего такого не было у старого Ли. Эксклюзивная новинка из Шотландии – «Джонни Уокер». Не сомневаюсь, Вы и Ваш друг останетесь очень довольны. За счёт заведения! – торжественно добавил китаец.

Джозеф Кроуз погрозил старому Ли кулаком, но от бесплатного угощения не отказался.

– Думаю, раз уж мы здесь, не мешает выпить за знакомство, – начал разговор Кроуз поднимая стакан с желтовато-коричневой жидкостью. – Кто я, Вам известно. А вот, что Вы за птица?

Задав вопрос, полицейский губами немного отцедил из стакана и кивнул стоящему за прилавком и наблюдающему за его реакцией хозяину, который не замедлил в ответ расплыться в довольной улыбке и слегка поклониться.

Незнакомец, тоже отхлебнув немного, заговорил:

– На самом деле, меня зовут Лемюэль Смит. Я говорю «на самом деле», мистер Кроуз, потому что, не скрою, в жизни мне приходилось иметь множество самых разных имён. Но, поверьте, я не преступник. Просто так складывалась моя судьба. Родившись в Ирландии, я в 17 лет убежал из дома. Нет-нет. У меня не было какого-нибудь злого отчима или ненавистной мачехи. Так ведь обычно бывает?

Кроуз хмуро промолчал.

– Отец пользовал лошадей на небольшом конезаводе, мать – набожная католичка – вела скромное домашнее хозяйство.

– А Вы мечтали о путешествиях и дальних странствиях, – инспектор ещё немного процедил сквозь зубы виски.

– И опять же нет, мистер Кроуз! – коммивояжер заметно повеселел. – Я убежал из дому с дочерью хозяина конезавода, на которого работал мой отец!

(«И в проклятие за это получил лошадиное лицо», – сострил про себя полицейский).

– И куда же Вы потащили бедную девушку?

– В том-то и дело, что она была не бедной. То есть, мы были не бедными, – поправился он. И это вовсе не я, это она потащила меня, решив, что мы сначала направимся в Лондон, а потом в Париж, – коммивояжер глуповато прыснул. – Представляете, Бетти прихватила с собой всю конезаводческую кассу своего отца!

– Лихо, – оценил Кроуз, – и что же вы намеревались сделать с этими деньгами в Париже?

– Как что? – торопливо отхлебнул из своего стакана Лемюэль Смит. – Конечно же, вести богемную жизнь! Я намеревался сделаться великим художником, а она, естественно, рассчитывала стать блестящей актрисой! Мы хоть и жили в глуши, но до нас тоже доходили кое-какие слухи об эпатажных проделках импрессионистов.

– Забавно. И что же?

– А вот дальше уже всё как обычно. До Парижа мы, конечно, добрались, но наши денежки закончились, как нетрудно догадаться, быстрее, чем я успел стать вторым Эдуардом Мане, а она ровней Саре Бернар. Мы расстались примерно через полтора года. Она ушла от меня к бакалейщику. Какая пошлость, не правда ли? А я остался на парижских улицах без сантима в кармане. Но, может быть, это Вам не очень интересно. Я же должен был только назвать своё имя, – спохватился он.

– Ну, а как же Вы, Лемюэль Смит, узнали о Самоучителе?

Кроуз решил снова упреждающе ударить в самую точку, а не выслушивать всю историю жизни этого шута.

– Интересно, – задумчиво проговорил тот, – а почему Вы решили, что я вообще что-то о нём знаю?

(«Ага, значит, не отрицаешь!»).

– Так это же совсем просто, – приблизился к нему Кроуз, – не Ляо искала Вас, это Вы зачем-то увязались за ней и для чего-то были у неё прошлой ночью.

– Вы не верите, что я могу быть просто случайным человеком во всей этой истории? – уже без всякой надежды спросил коммивояжер.

– Конечно нет, милейший, – расплылся в добродушной улыбке полицейский, не предвещавшей ничего хорошего своему собеседнику. – Ну, вы, допустим, художник, хоть и не состоявшийся. Но я не верю в то, что Ляо для того, чтобы объяснить Вам, кто такой лейтенант Джозеф Кроуз, которому следует передать посылку, нарисовала для Вас мой портрет. К тому же, Вы, несомненно, следили за мной, Смит.

– Ну да, ну да. Всё действительно просто, – с грустью согласился коммивояжер, глядя в окно, за которым быстро сгущались липкие, как дёготь тропические сумерки.

Шустрый китаец половой, принёс от старого Ли ещё две порции «Джонни Уокера» со льдом и забрал пустые стаканы, унося их на своём подносе, ловко лавируя между столами.

– В Марселе я не нашёл ничего лучше, как наняться матросом на торговый корабль, отплывавший в Сиам. Париж для меня был навсегда потерян, как первая любовь. Думаю, Вы меня понимаете, мистер Кроуз. Я, кстати, там больше никогда не бывал и не хочу… Потом я вёл бухгалтерские дела одного рисового плантатора, ещё я занимался контрабандой индийских алмазов и чуть не погиб. Ходил с японской китобойной флотилией. И даже умудрился 2 года прожить в Непале послушником одного странного монастыря. Да, я ещё забыл про должность шпрехшталмейстера в сиднейском цирке и… Вы думаете, для чего я это всё Вам рассказываю? – снова спохватился Лемюэль Смит.

– Думаю, – предположил полицейский, принимаясь за второй стакан, – Вам хочется плавно подвести меня к тому, как вы стали коммивояжером. Кстати, что вы носите в своём саквояже?

– А у Вас острое чувство юмора, мистер Кроуз! – немного осоловело улыбнулся Смит. – Там всё, что нужно человеку, у которого нет ни прошлого, ни будущего, а одно лишь только настоящее.

(«Начал пьянеть?»)

– И всё-таки, почему Вы следили за мной? – настаивал инспектор.

– Эх, мистер Кроуз, мистер Кроуз, я следил не за Вами, я выслеживал Ся Бо.

– Вы знали о существовании Самоучителя и хотели выкрасть его?

Смит брезгливо поморщился.

– То, что я передал Вам сегодня в кантонской опере, не является Самоучителем Игры, это всего лишь какие– то личные записки и комментарии Ся Бо. Они, должно быть, не лишены смысла и представляют для Вас, как я понял, определённую практическую ценность. Только, повторяю ещё раз: это – не Самоучитель Игры, – коммивояжер цокнул языком и развёл в стороны свои длинные худые руки, мол, хотите, верьте, хотите нет.