– Хватит оправдываться! Что ещё удалось узнать? – рявкнул полковник Поляков.

– Нам сообщили, что подполковник Лазарев слетал на самолёте графа Плюмина в Цюрих и в Лондон. Похоже, он там получил какие-то документы, – вступил второй офицер.

– И что это за документы? – полковник изобразил полное внимание.

– Пока не узнали. Я сделал запрос на работу с «Личным делом» подполковника Лазарева, но получил однозначный отказ.

– И что ты там собирался найти? – прищурился полковник Поляков.

– Понимаете, не вполне уверен, но думаю, подполковник Лазарев совсем не тот, за кого себя выдаёт.

– И кто же он, по-твоему? – полковник Поляков демонстративно сложил руки на груди.

– Ну… он не русский… – офицер смущённо поморщился.

– Привет, приехали! Ты хочешь сказать, что столько лет в нашем отделе работал вражеский шпион? Ты в своём уме?

– Нет. Не это хочу сказать. Подполковник Лазарев один из лучших и самых ценных сотрудников нашего отдела, но…

– Что «но»? Говори! – теперь полковник Поляков приблизился настолько, что почти коснулся носа докладчика.

– Мне нужно получить доступ к его Личному делу. Тогда смогу сказать всё как есть, – офицер снова чуть сморщился, но отодвинуться не решился.

– Считай, допуск у тебя уже есть! Чтобы завтра выложил всю его подноготную! Идите работайте! – полковник Поляков сверкнул глазами и задумался.

Франция, Париж.

По возвращении в парижскую квартиру Сергей и Анатолий первым делом услышали от Бориса, что он отвёз Лизу домой, а потом засыпал их вопросами о поездке.

– Возьми, это всё что привезли, – Анатолий с улыбкой передал портфель с лондонскими трофеями. – Мы не поняли, что это за камни в шкатулке. А документы в папке не успели посмотреть.

– Но к шкатулке нужен ключ, он у тебя есть? – Борис с интересом рассматривал замочную скважину.

– Ах, да, ключ, – Анатолий достал из кармана и подал Борису два ключа.

Тот некоторое время их рассматривал, а потом восхищённо зацокал языком:

– Ох, какая прелесть!

Борис сложил два ключа вместе, отпер шкатулку, поставил на стол и подвинул поближе лампу.

Анатолий взял толстую папку с надписью «Джараш», аккуратно развязал бечёвку и занялся изучением содержимого.

Сергей некоторое время слонялся между Борисом, который рассматривал в лупу прозрачные камни, и Анатолием, изучающим записи в папке, но наконец определился и уселся в соседнее кресло рядом с Лазаревым.

– Можешь почитать пока вот это, – Анатолий подвинул ему большую стопку листов, перевязанных тонкой бечёвкой. – Похоже, это схемы и карты маршрутов.

Сам Анатолий открыл и начал читать вынутую из папки толстую тетрадь, исписанную твёрдым красивым почерком.

Некоторое время в гостиной повисла тишина, прерываемая только ворчанием Бориса, больше походившим на тихий рык голодного тигра.

– Получается, эти записи князь Семён Лазарев сделал во время путешествия в 1881 – 1882 годах по Средиземноморью, – разрядил затянувшуюся паузу Анатолий, изучающий записи в тетради. – А в Сирии, при исследовании города Пальмира и Джараш, он нашёл что-то очень важное и необычное, которое называет: артефакт «Наследие предков». Ещё князь Семён Лазарев нашёл мраморную плиту, содержащую таможенный тариф 137 года. Затем он решил скрыть первую находку и придал огласке только обнаруженную мраморную плиту. За это открытие Академия надписей Франции признала князя Семёна Лазарева своим адъюнктом.

– За то, что Семён нашёл мраморную плиту? Не понятно, – пожал плечами Сергей.

– Здесь указано, надписи на этой плите сыграли большую роль в исследовании арамейского языка. А зарисовки и карты выполнены знаете кем? Самим Василием Поленовым, известным русским художником, мастером исторической и пейзажной живописи. Он сопровождал князя Семёна Лазарева в той поездке и помогал ему фиксировать всё, что попалось на пути. Ещё он тогда сделал эскизы и наброски к масштабному полотну «Христос и грешница».

– Это тоже в дневнике написано? – Борис глянул на Анатолия и снова склонился над кристаллом.

– Нет, это я сам знаю и просто поделился, – Анатолий пожал плечами.

– Тогда эти карты и рисунки знаешь сколько стоят? – усмехнулся Сергей.

– Удивительно другое, один из любимых художников был хорошо знаком с моим дедушкой, и они даже вместе путешествовали, – Анатолий рассматривал зарисовки.

– Разбираешься в живописи? – деланно удивился Сергей.

– А ты думаешь, я только тупые башки могу отстреливать? – Анатолий театрально оскалился.

– Как-то не выглядишь особо просветлённым. А знаешь, ты так и не увидел мою коллекцию картин, – в голосе Сергея сквозили хитрые нотки. – Хотелось бы узнать твоё мнение.

– Как пригласишь, так и посмотрю, – усмехнулся Анатолий.

– Господа, вы опять сцепились, не можете спокойно себя вести. Всё красуетесь друг перед другом. Идите сюда что покажу, – голос Бориса выдал удовлетворение.

Анатолий и Сергей тут же подскочили к столу, за которым расположился Борис.

– Осторожно, стойте там, не надо ближе. Смотрите.

Борис, как и в прошлый раз, отсоединил меньшее кольцо, а толстое, похожее на бублик, поставил на три чашки, оперев на гладкие выступы по сторонам. Затем взял один из кристаллов и поместил его в меньшее кольцо. Оно вошло туда мягко и ровно безо всякого усилия. Борис осторожно поднёс его к толстому кольцу и отпустил. Как и в прошлый раз кольцо вместе с кристаллом повисло в воздухе и начало медленно вращаться по часовой стрелке. Затем темп вращения слегка увеличился, а пространство над кристаллом начало светиться. Свечение постепенно побледнело, но стали видны контуры, которые превратились в чёткую, объёмную картинку.

Мужчины, затаив дыхание, следили за представлением, которое демонстрировал кристалл. Наконец вращение кольца замедлилось, а чёткая картинка опять превратилась лишь в мягкое голубоватое свечение. Борис поймал кольцо и положил на стол.

– Что скажите?

Анатолий и Сергей переглянулись, а Борис продолжил:

– Моё мнение такое, что это очень похоже на схематичное изображение какого-то вещества, возможно, его структуру. А потом, показано другое вещество, которое разрушает или видоизменяет первое вещество, – Борис задумчиво смотрел на собеседников, а те лишь молчали. – Но и это ещё не всё.

Борис взял толстое кольцо, перевернул и положил на чашки. Пинцетом подсунул под него листочек белой бумаги. Над кристаллом, как и в первый раз, возникло небольшое свечение, а снизу на бумаге стал виден чётко различимый зеленоватый символ. Так продолжалось некоторое время, а затем первый символ исчез и появился другой, потом он побледнел и окончательно исчез. Борис снял кольцо, осторожно вынул кристалл, положил в шкатулку.