– Не волнуйтесь, – прошептала она и положила руки ему на плечи. – Это ведь просто игра. Если хотите, можете по-прежнему оставаться самим собой.

Неожиданно отвернувшись, Ханна позволила лакею усадить себя в карету, а Маркус все смотрел на нее. В душе у него боролись противоречивые чувства: удивление, досада и, что хуже всего, непреодолимое желание!

Фамильные жемчужные украшения рода Эксетер одним колье не ограничивались. Шкатулка, которую наследующее утро принес Адамс, напоминала пиратский сундук с сокровищами. Розалинда тут же пришла в неописуемый восторг, но Ханна лишь встревожено покосилась на это диво.

– Ах, наконец-то Маркус вспомнил! – воскликнула Розалинда. – Поставьте это сюда, будьте любезны.

Секретарь водрузил шкатулку на туалетный столик, несколько раз поклонился и, пятясь, вышел из комнаты. На губах Розалинды появилась торжествующая улыбка.

– Бедняжка, он прямо-таки трепещет перед Маркусом.

– Я это заметила, – сухо отозвалась Ханна, и Розалинда недоуменно вздернула брови. – Так, значит, это и есть фамильные драгоценности?

– О да. – Розалинда открыла крышку шкатулки. – Я, правда, думала, что Маркус сам вручит вам.

Ханна пожала плечами: учитывая ее поведение накануне, герцог наверняка ломает голову, как бы побыстрее сбагрить «супругу» с рук. Мало того, что Ханна флиртовала с ним при леди Уиллоби, потом она совсем лишилась рассудка и чуть было не бросилась герцогу в объятия.

– Думаю, ему просто некогда. – Она заглянула в шкатулку и умолкла.

В обитых бархатом отделениях лежали жемчужные бусы, рядом блестели четыре пары серег, а когда Розалинда вынула верхний лоток, под ним обнаружились инкрустированные гребенки, пряжки для туфель и небольшая тиара. Все это великолепие искрилось и блестело. У Ханны чуть глаза на лоб не вылезли от изумления: пожалуй, всем жителям Миддлборо и за сто лет не удалось бы заработать на драгоценности, лежавшие в коробке.

– Боже праведный, – прошептала она.

– Да, меня тоже когда-то восхитила эта тиара. – Розалинда вынула украшение из шкатулки. – Думаю, с вашими темными волосами она будет смотреться великолепно, тогда как на моих ее почти не заметно…

Ханна промолчала, она не сомневалась, что в свое время тиара неплохо смотрелась на светло-русых кудрях Розалинды, теперь слегка тронутых сединой. Зато на ее курчавой гриве тиара точно не к месту.

– А ну-ка примерьте! – Розалинда протянула Ханне тиару.

Ханна попыталась отказаться, но Розалинда и слушать ничего не стала.

– Примерьте, мы только глянем, все ли в порядке. Я эту вещицу несколько лет не надевала, и все это время она пылилась в шкатулке.

Розалинда решительно водрузила тиару Ханне на голову, потом окинула ее придирчивым взглядом и потянулась к бусам.

Ханна не пошевелилась, боялась повредить бесценные сокровища; она понимала, что ситуация не шуточная; не часто простой женщине удается примерить украшения, достойные королевского двора.

Когда Розалинда надела на нее пять ожерелий, три браслета, сережки и три кольца, Ханна и впрямь почувствовала себя королевой. Она погляделась в зеркало и сама себя не узнала, а Розалинда уже возилась с четвертым браслетом, упорно не желавшим застегиваться.

– Ну вот, придется отослать браслет ювелиру, чтобы он починил застежку, – вздохнула она, – а в остальном все в порядке.

– Но где же можно носить такую красоту? – спросила Ханна, с трудом отрывая глаза от ожерелья.

– Где угодно, милочка, хотя тиару, пожалуй, стоит надевать лишь в особых случаях. Ну, например, на первый бал, который вы сами устроите. Хотя к этому событию Маркус, возможно, подарит вам еще какое-нибудь украшение. Уильям, отец Маркуса, подарил мне на помолвку ожерелье из сапфиров, так что на мне в тот раз почти не было жемчуга.

– Ах, вот как… – пробормотала Ханна и снова обернулась к зеркалу, чтобы получше себя разглядеть. Жемчужины словно бы светились изнутри и выгодно подчеркивали цвет ее лица. Может, если герцог выплатит ей обещанные деньги, она тоже купит себе жемчужные бусы, конечно, не такие роскошные, как это колье, но все же…

Впрочем, в деревне драгоценности ей не понадобятся. Когда она вернется к прежней жизни, без званых ужинов и балов, украшать себя ей будет не для кого. Да и деньги надо будет тратить с пользой, а не покупать всякие побрякушки.

Заметив, как погрустнело ее отражение в зеркале, Ханна встрепенулась:

– Какие славные бусы! Под ними совсем не видно платья. – Это было правдой: самая длинная ниточка бус доходила до талии, а поскольку всего бус было пять, создавалось впечатление сияющего панциря, полностью скрывавшего лиф. – Теперь можно забыть о примерках: главное, перед выходом надеть колье.

Розалинда рассмеялась:

– Ах, какая вы забавная! Попробуйте сказать Маркусу, как это экономно – носить драгоценности вместо шелка!

– Может, и не очень экономно, но драгоценности у него уже есть, так что новых покупать не придется, – усмехнулась Ханна.

– Неплохая мысль, – хмыкнула Розалинда.

– Правда? – Ханна снова повернулась к зеркалу. Пожалуй, теперь она себе даже нравилась.

– Конечно! А ты как считаешь, Маркус?

– Да уж, – суховато отозвался герцог, и Ханна чуть не подпрыгнула от неожиданности: герцог стоял рядом и наблюдал, как она любуется собой… и его фамильными драгоценностями.

Покраснев как рак, Ханна принялась теребить браслет.

– Я просто пошутила. – Она старалась не смотреть герцогу в глаза.

– В самом деле, украшений так много и они так великолепны! Никто и не заметит, что под ними надето… – Она нехотя сняла браслет.

– Теперь нужно все убрать, а то вдруг что-то сломается или потеряется. – Бросив на Розалинду умоляющий взгляд, Хана повернулась к герцогу спиной и принялась возиться с остальными браслетами.

– Разумеется, это была шутка, – подтвердила Розалинда. – Даже не надейся, что тебе больше, не придется покупать платьев, Маркус. Кстати, нужно напомнить Селии, что сегодня придет портниха снимать с нее мерки.

С этими словами она вышла, после чего в комнате воцарилась тишина.

– Замочек браслета никак не поддается. – Отчего-то у Ханны задрожали пальцы, а сердце Готово было выскочить из груди.

– Понятно. – Герцог подошел поближе, а Ханна все не сводила глаз с упрямого браслета, думая о том, что если ее щеки запылают хоть чуть-чуть жарче, то копна волос на голове вспыхнет ярким пламенем.

Маркус взял ее руку, приподнял и внимательно осмотрел замочек.

– Как вам понравились жемчужины? – небрежно спросил он.