— Это же замечательно, Колин. Я так рада и поздравляю вас.

— Спасибо, Лиз. — Он обернулся к ней, но не сделал попытки прикоснуться.

В сумраке Лиз видела стоящие рядом машины, очертания деревянной конторы и темную массу деревьев между ними и дорогой.

— Думаю, вы уже догадываетесь, почему я вам это говорю. Я прошу вас поехать со мной, Лиз, и выйти за меня замуж. Вы именно та девушка, о которой я мечтал, я понял это почти с первой минуты. Возможно, профессия врача не оставляет возможности для романтики. Но мне кажется, вы потрясающая девушка, Лиз, и я уверен, что из нас выйдет прекрасная пара. Пожалуйста, скажите, что вы согласны.

Какое забавное предложение! Лиз могла бы рассмеяться, но не хотела обидеть Колина. Милый, серьезный, практичный Колин! Разумнее всего было бы согласиться.

Лиз беспомощно произнесла:

— Колин, простите. Я у-ужасно польщена, но я не могу.

Последовало долгое молчание, и Лиз не выдержала:

— Вы мне очень нравитесь, Колин, и я так хотела бы, чтобы все было иначе, но я люблю другого человека.

— Да, — тяжело сказал он. — Я этого боялся. Это ведь Бретт?

Лиз со вздохом откинулась назад.

— Да. Это безумно и больно, и у меня нет никакой надежды, но это правда. Было бы неправильно выйти за другого. Но я не хочу об этом говорить.

— Я подожду. Со временем это пройдет. Позвольте мне звонить вам и, возможно…

— Нет, — резко ответила Лиз. — Это бесполезно. Простите, но я не люблю вас, Колин.

Он не сказал ни слова, открыл дверцу, и Лиз вышла из машины. Свет придорожных фонарей проникал сквозь листву. Она видела лицо Колина, очень бледное и строгое.

— Не будет выглядеть грубо, если я сейчас уеду? Вы найдете дорогу назад? — спросил он.

— Конечно.

Лиз чувствовала себя несчастной, потому что обидела его.

Он стоял, молча глядя на нее, затем сел в машину и поехал к воротам. Лиз не стала ждать. Она медленно отправилась к дому, желая, чтобы Колин нравился ей меньше, желая, чтобы он не сердился, чтобы она никогда не встречала Бретта Дентона. Тогда бы она все еще верила, что любила Терри. Теперь она знала, что это было всего лишь легкое увлечение по сравнению с этим безумным пожаром, который разгорался в ней всякий раз при виде Бретта и даже при мысли о нем, а думала она о нем почти каждую минуту. Лиз должна положить конец этому безумию, но оставить его было немыслимо, если только он сам не скажет ей уйти.

— Лиз, где ты? — раздался из темноты голос Мэгги.

— Я здесь.

— Бретт только что приехал. — Мэгги говорила медленно и встревоженно. — Он говорит, что хочет тебя подвезти. Я пыталась уговорить его остаться, но он не желает.

Лиз подошла к ней, и они вместе пошли к дому. Мэгги продолжала:

— Я видела тебя с Колином Уинтером.

— Колину надо было уехать. Я проводила его до машины. Мэгги, с Бреттом все в порядке? Он не болен?

— Нет, но, Лиз, возможно, это мои фантазии, только происходит что-то плохое. Бретт кажется таким… Я даже не знаю, как сказать. Но присматривай за ним.

Лиз замедлила шаг.

— Мэгги, ты думаешь, это имеет отношение к Роджеру Рокингтону?

Бретт был так беспечен к словам Роджера. А Мэгги была уверена, что директора даже не станут его слушать. Возможно, они оба были слишком легкомысленны? Внезапно Лиз похолодела. Компания Рокингтона была для Бретта всем, и если что-то случится…

Она пошла быстрее.

— Пойду соберу вещи.

На краю освещенной лужайки она остановилась и повернулась к Мэгги:

— Спасибо за гостеприимство. Я прекрасно провела время. Мне позвонить тебе?

Они обе знали, что она имеет в виду.

— Да, пожалуйста.

Мэгги склонилась, поцеловала Лиз в щеку и своим быстрым, грациозным шагом пошла к дому.

К Херонсвуду ехали молча. Большой дом был погружен в темноту. Отец Этель привезет ее очень поздно.

В прихожей было пусто и прохладно. Лиз задрожала и натянула на плечи плащ.

Бретт огляделся вокруг и уставился на нее:

— Нечто вроде эпилога? Золушка после бала?

Лиз не знала, шутит ли он, но засмеялась:

— Конечно нет. Но тут немного холодно. Я разожгу камин в кабинете. Что ты хочешь выпить, что-нибудь горячее?

— Ничего, спасибо.

Лиз встала на колени, пытаясь разжечь большой старинный газовый камин. Ее руки задрожали, спичка погасла и упала на пол. Она зажгла другую, и на этот раз ей повезло. Появились бледные дрожащие языки пламени.

— Ужин? Я могу что-нибудь быстро приготовить. Или он ужинал у Клер?

— Нет.

Опять молчание. Бретт положил руку на резную каминную полку и молча стоял, глядя на огонь. Лиз поднялась на ноги, недоумевая, зачем он ее сюда привез. Она поняла, что имела в виду Мэгги: что-то случилось, что-то было не так. Интересно, скажет ли он ей?

Лиз больше не могла выносить молчания. Она махнула рукой на дверь:

— Пойду уберусь в кухне.

— Стой, Лиз.

Лиз обернулась и медленно подошла к нему.

— Сядь, — приказал Бретт, и она опустилась на стул. — Думаю, ты должна знать, что происходит, потому что это может коснуться и твоего положения здесь. Сегодня вечером мне позвонил Джеймс Кокс. Ты ведь его помнишь?

Лиз кивнула:

— Мы встречались в офисе.

— Он попросил меня заглянуть к нему, и я поехал к нему домой. Он сказал мне то, что я уже знал, что меня собираются выдвинуть на пост руководителя компании. Он также сказал, что к нему приходил Роджер Рокингтон.

— Боже!

Лиз широко раскрыла глаза и приложила ладонь ко рту. Этого она ожидала, но теперь не знала, что сказать.

— Очевидно, Роджер выполнил свою угрозу. Думаю, он не пожалел красок.

Презрение в голосе Бретта заставило Лиз поежиться. Она знала, что он не винит ее, но она была тоже замешана в этой истории и по-прежнему укоряла себя за случившееся.

— Но директора не поверят ему, — ответила она. — Они должны все понять, когда ты объяснишь, как это произошло.

— Почему ты считаешь, что я должен объяснять?

— А как же?

— Нет.

Лиз в ужасе уставилась на него, но его лицо было бесстрастным. Не объяснил?

Она знала, что не сможет спорить с ним, но не могла удержаться.

— Тогда, если ты не хочешь, позволь мне поговорить с ними. Позволь мне все объяснить.

— Нет, спасибо. Я не собираюсь перекладывать ответственность за свои поступки на других. Я работал в компании десять лет. У них было достаточно времени, чтобы составить обо мне мнение. Либо они мне доверяют, либо вовсе не берут.