– Только сама прояви инициативу. Мол, ты хочешь лично на все это посмотреть.

Я усмехнулась.

– За Багловским тоже посмотри. Мало ли что задумал этот старый жук? Я ведь не могу полностью исключать, что он тоже как-то вписывается в схему поставок героина. Ну, мало ли что было задумано… Ланка, я даже представить не могу… Поэтому и разговариваю сейчас с тобой.

Афганец улыбнулся и предложил выпить на брудершафт. Его взгляд из волчьего постепенно превращался в масленый.

Далее последовало обычное продолжение.

Ночь с 20 на 21 марта, с субботы на воскресенье

Когда я уже лежала в раздумьях, позвонить ли домой и предупредить своих, что сегодня я не приду, или не звонить и ехать (ждала только реплики милого, но он пока молча курил, пуская дым в потолок с лепниной и усиленно его разглядывая), раздался стук в дверь спальни.

Я бросила взгляд на тумбочку, стоявшую рядом с кроватью, узрела там пепельницу, схватила ее и приготовилась.

Наблюдая за моими действиями, Лешка расхохотался, но крикнул, чтобы заходили. Я уже собралась было кинуть пепельницу в Вовчика (у меня хобби такое: все время чем-то в него бросаться, чтобы не забывал, куда и когда можно заходить, а когда нет), но это оказалась Верка в какой-то огромной мужской рубашке в крупную клетку. Верка и сама гренадер: рост – сто восемьдесят три, широкие плечи, шестой номер бюста, но, правда, узкие бедра. Однако с такой комплекцией можно было не беспокоиться за ее здоровье в случае успешного охмурения Вовчика: он ее не задавит. Как я могла теперь убедиться, подружка даже экспроприировала его одежду.

– Ну что, любовнички? – спросила Верка, усаживаясь на кровать с моей стороны.

– Шеф, – послышался от двери робкий голос Вовчика, – она сама ворвалась!

– Ты, Леша, парня не ругай, – обратилась Верка к Афганцу, – он мужиков в состоянии удержать – я не сомневаюсь, – а вот нас с Ланочкой, как тебе известно, не очень-то удержишь, если мы задумали куда-то войти.

– Давай выкладывай, зачем пожаловала, – Лешка был в хорошем расположении духа. Ну, еще бы!

Вовчик протиснулся в дверной проем, с опаской взглянув в мою сторону. При виде пепельницы, которую я так пока и не выпустила из рук, глазоньки у него округлились, но я с обворожительной улыбкой демонстративно возвратила ее на тумбочку и сказала, чтобы парень не беспокоился за свое здоровье. Если, конечно, будет хорошо себя вести.

– Шеф, мы там… – открыл рот Вовчик.

– Я лучше сама расскажу, – перебила его Верка.

– Валяй, – дал царственное разрешение Афганец, закуривая следующую сигарету.

Верка в своем фирменном стиле совала свой любопытный нос (не менее любопытный, чем мой) во все углы жилища Вовчика, правда, ничего там интересного не нашла и изъявила желание осмотреть квартиру. Вовчик хотел сдержать ее порыв, так как жилье хозяйское, но моя подружка заявила, что «Ланка не будет возражать, она меня знает», после чего резвенько вскочила и отправилась исследовать апартаменты, однако нас с Лешкой до поры до времени не беспокоила. Вовчик с унылым видом таскался следом.

По пути Верка набрела на комнату, которую она назвала видеозалом.

– Ну? – кивнул Афганец.

Поскольку делать Верке было совершенно нечего и она не представляла, когда я освобожусь, то подружка решила посмотреть на видео что-то интересное. На огромном «Панасонике», к которому был подсоединен один из видеомагнитофонов, лежали две кассеты. Верка подошла, чтобы взглянуть, какими фильмами (или мультфильмами, что тоже нельзя было исключить) увлекаются Алексей Петрович и его охрана.

Но на кассетах ничего не было записано. Однако Вовчик, зашедший вслед за Веркой, пояснил, что эти кассеты лишь недавно привезли и на них запечатлены сегодняшние мероприятия: гражданская панихида и процедура опускания тела в могилу, а также все подступы к церкви.

«Хоть в храме додумались не снимать», – пронеслась у меня мысль. Хотя за бабки, наверное, могли бы договориться.

Но причина оказалась другая: видеокамер было только две, и операторы посчитали более важным заснять подступы к церкви, тем более что внутри поместилось совсем мало народу, и все граждане были известны компании.

Верка решила просмотреть процедуру.

– Тебе что, делать было нечего? – устало спросила я.

– Нечего, – сказала Верка. – А чем мне тут заниматься? С Вовчиком мы уже познакомились, – и она бросила томно-профессиональный взгляд на «двустворчатый шкаф».

– Я тоже собирался посмотреть запись, – заметил Афганец. – И я, и Серега. Ты что думаешь, Ланка, мы просто так съемку вели? Мы всегда снимаем похороны. Иногда получаем весьма любопытную информацию.

Я вопросительно на него посмотрела, а Лешка пояснил, что наши люди, считающие своим долгом отдать дань усопшему, могут появиться во время процедуры прощания – пусть в гриме, но прийти, надеясь затеряться в толпе. Человек, которого ищут год, а то и больше, таким образом выдает себя. Лешка мог бы привести несколько примеров, правда, делать этого не стал. Я поверила ему на слово.

Но сегодня Верка не смотрела всю процедуру, только часть. Может, в будущем все посмотрит, если Лешка даст ей кассету.

Услышав Веркину последнюю фразу, Афганец сел на кровати и на нее уставился.

– Что? – рявкнул он. – Что ты хотела уточнить?!

– Ну что ты так вопишь, котик? – сказала Верка профессиональным голосом и повернулась ко мне: – Лана, ну сделай ты ему как-нибудь успокаивающий массаж. Я тебя научу. На твоем брате покажу. Потренируешься тоже на Косте. И что вы все такие издерганные?

– Верка! – взвыл Афганец.

– Научи, – сказала я, обращаясь к подружке. – А раньше ты о чем думала?

Афганец уже собирался вскочить с кровати (предполагаю, для того, чтобы побегать по комнате большими кругами, выпуская пар), но вовремя вспомнил, что он голый. Верка его намерения поняла и с невозмутимым видом заметила, что мы тут все люди взрослые и никто ничего нового не увидит, тем более что все присутствующие уже видели то, что может продемонстрировать Лешка.

– Что?! – прошипела я, впившись в Верку глазами.

– Врет, – сказал Афганец.

– Ты не помнишь: ты пьян был, – сказала Верка и вновь повернулась ко мне: – Ему тогда все равно было, а я под руку попалась, ну, и не отказала. Но если бы не я, на моем месте оказалась бы другая. А зачем мне кому-то бабки отдавать? У вас тогда еще до постели не дошло, вы вообще не были знакомы.

– Неужели ты всех своих прошлых мужиков помнишь? – Афганец уже остыл и теперь слушал Верку с интересом.

– Такого выдумщика, как ты, Леша, забыть невозможно, – заметила Верка.

Я же решила сменить тему и попросила Верку рассказывать дальше.