Марк видел такое не один раз.

Но Арсений был пока слишком молод, чтобы это понять.

Хитроу. Полдень. Жара. Хуже жары в Москве может быть только жара в Лондоне. Вокруг суетливые толпы растерянных туристов и уверенных британцев – и все потные. Марку все нипочем, у него плохое обоняние. Он улыбается во весь свой набитый белоснежными искусственными зубами рот и умудряется ткнуть указательным пальцем в ягодицу Арсения. Арсений оборачивается, хмурый, но Марка это еще больше веселит.

Шутник, блин.

Один из его зубов странно сверкает на солнце.

– Я вставил в передний зуб бриллиантик, – объяснил Марк, перехватив его удивленный взгляд. – Это сейчас очень модно, у Мадонны такой.

«Ты бы еще в задницу бриллиантик вставил, – подумал Арсений. – Вообще самый продвинутый был бы!»

– Тебе нравится, дарлинг?

– Конечно. Смотрится шикарно.

На самом деле Арсению на бриллиантовые зубы Коннорса наплевать. Он потеет в своей синтетической футболке. Алая футболка ему, как и всем брюнетам, идет. Но, наверное, нельзя было надевать ее в такую жару. Хотя откуда ему было знать, что в Лондоне за тридцать? И это еще называется Туманный Альбион…

– Я не стал просить Хьюстона присылать за нами машину, – радостно объявил Марк. – Лучше возьмем кеб.

– Как скажешь.

– Обожаю английские такси. Они похожи на авто из ретрофильма. Ты ведь впервые в Лондоне?

– Да.

– Тебе понравится, Арсений! Завтра утром, перед самолетом, мы успеем немного погулять. Посмотришь смену караула Ее Величества. Можно покататься на колесе обозрения, оно самое большое в Европе. Обещаю, ты будешь в восторге, дарлинг.

Лондон Арсению решительно не нравился. Впрочем, не понравился бы ему ни Париж, ни Рим, ни Рио, окажись он там в обществе Марка Коннорса. Озабоченный америкашка, казалось, каждую минуту демонстрировал окружающим, что Арсений принадлежит ему. Он нежно брал его за руку, обнимал за талию и, встав на цыпочки (Арсений был выше его на полторы головы), целовал в шею. В Лондоне это странным не казалось – гомосексуальные пары попадались здесь на каждом шагу. Такой возведенной до абсурда свободы Арсению не приходилось видеть раньше, даже во фривольном Амстердаме. Здесь гомосексуалы чувствовали себя свободно – держась за руки, прогуливались по магазинам, точно чинные супружеские пары, страстно целовались, тормошили друг друга – в общем, вели себя так, как и положено настоящим влюбленным.

– За это я люблю Лондон, – сказал Марк, прикусив соленое от пота плечо Арсения. – Если бы я начал так себя вести в Москве, меня бы, наверное, убили. Первая попавшаяся агрессивная старушка треснула бы как следует клюкой.

«За это я Лондон не люблю», – подумал Арсений.

– Да, у нас «голубых» поменьше.

– Ничего подобного! – горячо возразил Марк. – Ничуть не меньше, я уверен. Просто они зажаты, потому что, если они будут вести себя так же свободно, их популяция точно уменьшится! – И рассмеялся, довольный своей шуткой.

– А надолго ли мы здесь? – осторожно спросил Арсений.

– Ты уже заскучал, дарлинг? Не стоит. Сегодня вечером ты попадешь на грандиозный прием. Мой друг Хьюстон отмечает появление на свет своей книги. Сейчас мы купим для тебя белый смокинг, это модно. Это и есть тот подарок, о котором я тебе говорил.

– Так когда обратно-то?

– Завтра, – вздохнул Марк. – Я бы остался подольше, но у меня завтра вечером переговоры в Лионе. Отсюда я поеду поездом «Евростар», а ты полетишь один.

Арсений повеселел. Осталось потерпеть не больше суток. Он вернется в Москву один. Один! И никто не попросит у услужливой стюардессы плед, чтобы, накрывшись им, массировать колени Арсения, распаляясь все больше.

Английская элита – это шляпы. Шляпы за полторы тысячи фунтов стерлингов. Шляпы с перьями и живыми цветами, шляпы с атласными лентами и просто ничем не примечательные шляпы. Шляпы на красивых девушках и шляпы на бледных старухах с накрашенными ниточками презрительно поджатых губ.

– Почему они все в шляпах? – шепотом спросил Арсений.

– Это у них что-то вроде знака качества, – охотно объяснил Марк. – Есть мероприятия, на которых не принято появляться без шляп.

– Вроде как когда у нас приходят с блондинками?

– Что-то вроде этого. – Марк усмехнулся. – Здесь прийти с блондинкой было бы моветоном. С собачкой – еще хуже.

Приятелю Марка было лет пятьдесят. Худоба, бледность, лошадиная вытянутость лица, чопорно-снулый вид не помешали ему нарядиться в темный вельветовый костюм самого модного покроя. Рукопожатие Хьюстона было вялым, взгляд – липким, как желе. Арсению он сразу не понравился. «Тоже педик», – решил он, заметив, что взгляд-желе бегло скользнул по его ногам, на мгновение застряв в паховой области.

Книга Хьюстона, в честь появления которой, собственно, и была устроена эта шляпная вечеринка, показалась Арсению скучноватой. Что-то претенциозное о сексе и моде – ему было скучно вникать в подробности. Зато сам прием – на высшем уровне. Угощение разносят официанты, губы которых сжаты и формой напоминают утиную гузку – так, словно именно они здесь главные персоны, которые делают большое одолжение, предлагая гостям закуски. А вот закуски, кстати, изумительные – нежное филе каких-то неведомых рыб, икра, спаржа. Вино пьется как компот – настоящее дорогое вино!

И бабы в шляпах. Некоторые очень даже ничего. А отдельно взятые «шляпницы» – вообще красотки.

Одна из девушек показалась Арсению знакомой. Миниатюрная костлявая шатеночка с сильно подведенными глазами. Модель? Эскорт-девица? Где он мог ее видеть? Подойти и спросить или это будет выглядеть странно?

– Эй, что ты так на нее уставился? – Марк, похожий на замшелый мухомор в своем дурацком бордовом смокинге, вырос у него за спиной, как по мановению волшебной палочки. Чует, мухомор ревнивый, что Арсений девушкой заинтересовался. И хочет интерес этот пресечь на корню. Наверняка сейчас прочитает ему целую лекцию о том, что негоже пялиться на дам на великосветских приемах.

– А ты что, ревнуешь, дарлинг? – издевательски поинтересовался Арсений.

– При чем здесь ревность? Это же Кейт Мосс!

Арсений ошарашенно посмотрел на шатеночку.

Так и есть! Как он мог так опростоволоситься! Не узнать знаменитую на весь мир топ-модель, перепутать ее с какой-то эскорт-девушкой. Хорошо еще, что не подошел. На весь Лондон опозорился бы.

– Она тебе нравится? – поддразнил Марк.

– В ней что-то есть. Не красавица, но такая шикарная.

– Еще бы ей не быть шикарной. Знаешь, сколько она получает за один выход на подиум?

– И знать не хочу, обидно станет.

– И правильно, дарлинг. Я заплачу тебе больше… Хочешь, пойдем в гостиницу? Я сделаю тебе массаж спины.